из ложных предпосылок. Но чтобы два грамотных врача одновременно ошиблись? Маловероятно.
– Какие два врача? – удивилась девушка.
– Во-первых, Петренко считает, что смерть Фёдорова не связана с инфекционным процессом. Лейтенант уже шёл на поправку, должен был прийти в сознание. Во-вторых, Рыжаков, бог в патологоанатомии, подтверждает слова Петренко, видит в протоколе явные признаки восстановления. А также видит следы отравления курареподобным ядом.
В комнате повисла тишина. Оксана хотела поспорить, аргументов не находила, но сдаваться не собиралась.
– Ну хорошо, ты с ним встретишься. Как ты собираешься его допрашивать? Ты же не следователь!
– Я не буду его допрашивать. – Сергеев серьёзно смотрел на девушку. – Он сам мне всё расскажет.
– Почему? – искренне удивилась Оксана.
– Как раз потому, что я не следователь. И всё, – сказал он обращаясь к друзьям. – На этом обсуждение заканчиваем. Во-первых, мне надо обдумать новую информацию. Во-вторых, не факт, что встреча состоится.
– Как не факт? – огорчился Николай.
– Да очень просто. Белявский обещал в шесть назвать место. А если не назовёт? Если вообще трубку не снимет? Давайте лучше чай поставим.
Белявский снял трубку после второго гудка. Кратко объяснил, где будет встреча, как найти адрес, назвал время и оборвал разговор.
Когда Сергеев вернулся в комнату, Оксана и Николай сидели отвернувшись друг от друга. Видимо, снова спорили.
– Ну что, поговорил? Будет встреча? Где? Во сколько?
Коля не мог сдержать возбуждения, засыпал друга вопросами. Оксана молчала, прикусила губу, замерла в ожидании.
– Встреча будет.
Коля потёр руки.
– Испугался, шпион!
Оксана огорчённо вздохнула.
– За городом в десять.
Николай подскочил к полке, где лежали карты-километровки. Андрей так и не успел их вернуть после поисков Чернова.
– Не надо карты, Коля. Знаю я это место. Станция Флюс. У деда там дача была, только подальше от железной дороги.
– Я тоже там была у подруги, – неожиданно заявила Оксана. – А как вы дом найдете? Посёлок большой.
– Четвёртая линия, улица Вишнёвая, пятнадцать. Двухэтажный дом с высокой красной крышей.
– Так в десять уже темно будет, – засомневался Николай. – Какого цвета крыша, не увидим.
– Он сказал, напротив дома единственный на всю улицу работающий фонарь. Легко найдем.
Оксана встала, взяла сумку, решительно направилась к двери.
– У меня завтра зачёт по оперативной хирургии, – объяснила она на ходу. – Надо готовиться.
Андрей проводил девушку озадаченным взглядом. Николай пробормотал: «Баба с возу…», Сергеев показал ему кулак, тоже поднялся.
– Поехали, пока светло, сориентируемся на местности.
13 апреля 1979 года, Лэнгли, округ Фэрфакс, штат Виргиния, США, 08:00. Кабинет директора ЦРУ.
На многоканальном аппарате замигала лампочка вызова.
– Господин адмирал, к вам полковник Норрел, – доложил помощник. – Просит срочно принять.
– Пригласите.
Директор положил трубку, встал, пожал руку вошедшему.
– Садись, Майкл. Надеюсь, ты принёс хорошие новости? Кофе?
– Спасибо, господин адмирал, не откажусь. Полночи не спал, ждал информацию из Москвы.
– Ну не тяни, – поторопил Илдмэн, забыв про кофе.
– Час назад пришла шифровка от моего агента.
Норрел достал из папки лист с коротким текстом и положил на стол адмирала.
«Билет купила, встречайте. Тётя».
– Майкл, – в голосе Директора звучало раздражение. – Давай без этих ваших шпионских штучек. Что это означает?
– Это означает, господин адмирал, что агент получил образцы возбудителя и возвращается на нашу базу в Европе.
– Когда он будет на базе?
– Не позднее шестнадцатого.
– Отлично, Майкл, – оживился Директор. – Надо предупредить Президента и отозвать запрос о русской эпидемии в Совбез ООН. Спасибо, полковник. Хорошая новость для «чёртовой пятницы».
Глава 22. Смерть шпиона Гадюкина
13 апреля 1979 года, поздний вечер, железнодорожная станция Флюс, улица Вишнёвая, 15.
– Вот они. – Сергеев показал рукой на пригорок, где стояли в ряд несколько домов, выделяющихся из общего окружения. – Мы их в детстве буржуйскими называли.
– Буржуйскими? – переспросил Николай.
– Ну да, у всех дома одноэтажные, в лучшем случае с мансардой, а здесь двух-, даже трёхэтажные есть.
– Точно, буржуйские виллы, – согласился Коля.
– Вон тот наш, крыша красная и столб перед домом. – Сергеев притормозил широко шагавшего Николая. – Близко не подходим.
Друзья свернули на параллельную улицу, выбрали точку, откуда хорошо просматривались дом и участок. Андрей достал из кармана театральный бинокль.
– Точно: Вишнёвая, пятнадцать. На участке никого, в доме непонятно, окна тёмные, зашторены.
– Дай посмотреть.
Николай нетерпеливо протянул руку. Взял бинокль, подкрутил окуляры.
– Хорошо шпион устроился. Шикарный дом.
– Не думаю, что он шпион, – возразил Андрей.
– Почему это?
– Представь, что ты шпион. Получил задание: организовать диверсию. Что бы ты сделал после выполнения задания?
– Смылся бы! – не задумываясь ответил Коля.
– А Белявский не смывается, хотя риск разоблачения с каждым днём растёт. Убивает несколько человек. Скорее всего, и новая вспышка инфекции его рук дело…
– Прямо чудовище какое-то! – прервал друга Николай. – Может, все-таки не он? Оксана говорит, шпиона арестовали.
– Не верю я в столь вовремя появившегося шпиона. Нет, это всё он. – Андрей показал на красную крышу. – Вот только мотив мне не понятен. Пока.
Несколько минут друзья разглядывали дом, по очереди пользуясь биноклем.
– Старик. – Неодинокий толкнул Андрея локтем. – Видишь балкончик на втором этаже? Давай я на него залезу?
– Рискованно, – не согласился Сергеев. – Может услышать. Подождём немного, скоро стемнеет, включит свет, тогда решим.
– А если его дома нет?
– Есть, дым из трубы идёт. Печку топит или камин.
Коля перевёл окуляры на трубу.
– Точно, топит. А вдруг он не один?
– В доме один. Зачем ему свидетели? Но снаружи кто-то может быть.
Они побродили по посёлку, посматривая в сторону дома. На улице быстро темнело, зажёгся фонарь. Со стороны станции донёсся гудок. Сергеев взглянул на часы.
– Девятичасовая электричка пришла. Через пятьдесят минут выдвигаемся.
На первом этаже дома на Вишнёвой зажёгся свет. Второй этаж оставался тёмным. Участок хорошо просматривался, ничего подозрительного друзья не заметили.
– Странно, – сказал Сергеев. – Я был уверен, что он подстрахуется. Видимо, уверен в себе.
Последние минуты тянулись тягостно долго. Наконец Андрей скомандовал:
– Пошли.
Договорились, что Николай спрячется под окном и будет наблюдать за происходящим внутри сквозь неплотно задёрнутые шторы.
– Будь наготове, – инструктировал друга Андрей. – Если левой рукой поправлю очки, вот так, три раза стукни в окно. Только не высовывайся, он наверняка вооружён. Если подниму левую руку, вот так, почесать голову, стреляй прямо через окно.
– В Белявского?
– Куда попало, главное его на время отвлечь. Если всё пойдёт по плану, в конце разговора мы вместе выйдем и пойдём к станции. Ты с нами. Когда будем проходить мимо машины, по моей команде скручиваем Белявского и везём в город, в КГБ. Будь осторожен, помни про оружие.
– Это ты будь осторожен, старик. Ты кистень взял?
Андрей опустил вниз правую руку. Из рукава выскользнули нунчаки.
– Хорошо, – одобрил Коля, – дай мне пять минут.
Неслышно ступая, он исчез в темноте, на мгновение показался в освещённом пространстве около дома и вновь скрылся в тени.
Сергеев направился к крыльцу.
Из прихожей дверь открылась в большую, ярко освещённую комнату с камином и винтовой лестницей на второй этаж. У камина два глубоких кресла, одно развёрнуто к центру комнаты. Около круглого стола с придвинутыми стульями стоит высокий, подтянутый мужчина средних лет, в гражданском костюме, с пистолетом в руке. Красивое, волевое лицо, тонкий шрам над левой бровью. Из тех шрамов, которые лицо мужчины только украшают. По шраму Сергеев и понял, что перед ним майор Белявский. Готовясь к встрече, он попросил Оксану
