Книга Язва - Сергей Леопольдович Леонтьев

– Какие два врача? – удивилась девушка.

– Во-первых, Петренко считает, что смерть Фёдорова не связана с инфекционным процессом. Лейтенант уже шёл на поправку, должен был прийти в сознание. Во-вторых, Рыжаков, бог в патологоанатомии, подтверждает слова Петренко, видит в протоколе явные признаки восстановления. А также видит следы отравления курареподобным ядом.

В комнате повисла тишина. Оксана хотела поспорить, аргументов не находила, но сдаваться не собиралась.

– Ну хорошо, ты с ним встретишься. Как ты собираешься его допрашивать? Ты же не следователь!

– Я не буду его допрашивать. – Сергеев серьёзно смотрел на девушку. – Он сам мне всё расскажет.

– Почему? – искренне удивилась Оксана.

– Как раз потому, что я не следователь. И всё, – сказал он обращаясь к друзьям. – На этом обсуждение заканчиваем. Во-первых, мне надо обдумать новую информацию. Во-вторых, не факт, что встреча состоится.

– Как не факт? – огорчился Николай.

– Да очень просто. Белявский обещал в шесть назвать место. А если не назовёт? Если вообще трубку не снимет? Давайте лучше чай поставим.

Белявский снял трубку после второго гудка. Кратко объяснил, где будет встреча, как найти адрес, назвал время и оборвал разговор.

Когда Сергеев вернулся в комнату, Оксана и Николай сидели отвернувшись друг от друга. Видимо, снова спорили.

– Ну что, поговорил? Будет встреча? Где? Во сколько?

Коля не мог сдержать возбуждения, засыпал друга вопросами. Оксана молчала, прикусила губу, замерла в ожидании.

– Встреча будет.

Коля потёр руки.

– Испугался, шпион!

Оксана огорчённо вздохнула.

– За городом в десять.

Николай подскочил к полке, где лежали карты-километровки. Андрей так и не успел их вернуть после поисков Чернова.

– Не надо карты, Коля. Знаю я это место. Станция Флюс. У деда там дача была, только подальше от железной дороги.

– Я тоже там была у подруги, – неожиданно заявила Оксана. – А как вы дом найдете? Посёлок большой.

– Четвёртая линия, улица Вишнёвая, пятнадцать. Двухэтажный дом с высокой красной крышей.

– Так в десять уже темно будет, – засомневался Николай. – Какого цвета крыша, не увидим.

– Он сказал, напротив дома единственный на всю улицу работающий фонарь. Легко найдем.

Оксана встала, взяла сумку, решительно направилась к двери.

– У меня завтра зачёт по оперативной хирургии, – объяснила она на ходу. – Надо готовиться.

Андрей проводил девушку озадаченным взглядом. Николай пробормотал: «Баба с возу…», Сергеев показал ему кулак, тоже поднялся.

– Поехали, пока светло, сориентируемся на местности.

13 апреля 1979 года, Лэнгли, округ Фэрфакс, штат Виргиния, США, 08:00. Кабинет директора ЦРУ.

На многоканальном аппарате замигала лампочка вызова.

– Господин адмирал, к вам полковник Норрел, – доложил помощник. – Просит срочно принять.

– Пригласите.

Директор положил трубку, встал, пожал руку вошедшему.

– Садись, Майкл. Надеюсь, ты принёс хорошие новости? Кофе?

– Спасибо, господин адмирал, не откажусь. Полночи не спал, ждал информацию из Москвы.

– Ну не тяни, – поторопил Илдмэн, забыв про кофе.

– Час назад пришла шифровка от моего агента.

Норрел достал из папки лист с коротким текстом и положил на стол адмирала.

«Билет купила, встречайте. Тётя».

– Майкл, – в голосе Директора звучало раздражение. – Давай без этих ваших шпионских штучек. Что это означает?

– Это означает, господин адмирал, что агент получил образцы возбудителя и возвращается на нашу базу в Европе.

– Когда он будет на базе?

– Не позднее шестнадцатого.

– Отлично, Майкл, – оживился Директор. – Надо предупредить Президента и отозвать запрос о русской эпидемии в Совбез ООН. Спасибо, полковник. Хорошая новость для «чёртовой пятницы».

Глава 22. Смерть шпиона Гадюкина

13 апреля 1979 года, поздний вечер, железнодорожная станция Флюс, улица Вишнёвая, 15.

– Вот они. – Сергеев показал рукой на пригорок, где стояли в ряд несколько домов, выделяющихся из общего окружения. – Мы их в детстве буржуйскими называли.

– Буржуйскими? – переспросил Николай.

– Ну да, у всех дома одноэтажные, в лучшем случае с мансардой, а здесь двух-, даже трёхэтажные есть.

– Точно, буржуйские виллы, – согласился Коля.

– Вон тот наш, крыша красная и столб перед домом. – Сергеев притормозил широко шагавшего Николая. – Близко не подходим.

Друзья свернули на параллельную улицу, выбрали точку, откуда хорошо просматривались дом и участок. Андрей достал из кармана театральный бинокль.

– Точно: Вишнёвая, пятнадцать. На участке никого, в доме непонятно, окна тёмные, зашторены.

– Дай посмотреть.

Николай нетерпеливо протянул руку. Взял бинокль, подкрутил окуляры.

– Хорошо шпион устроился. Шикарный дом.

– Не думаю, что он шпион, – возразил Андрей.

– Почему это?

– Представь, что ты шпион. Получил задание: организовать диверсию. Что бы ты сделал после выполнения задания?

– Смылся бы! – не задумываясь ответил Коля.

– А Белявский не смывается, хотя риск разоблачения с каждым днём растёт. Убивает несколько человек. Скорее всего, и новая вспышка инфекции его рук дело…

– Прямо чудовище какое-то! – прервал друга Николай. – Может, все-таки не он? Оксана говорит, шпиона арестовали.

– Не верю я в столь вовремя появившегося шпиона. Нет, это всё он. – Андрей показал на красную крышу. – Вот только мотив мне не понятен. Пока.

Несколько минут друзья разглядывали дом, по очереди пользуясь биноклем.

– Старик. – Неодинокий толкнул Андрея локтем. – Видишь балкончик на втором этаже? Давай я на него залезу?

– Рискованно, – не согласился Сергеев. – Может услышать. Подождём немного, скоро стемнеет, включит свет, тогда решим.

– А если его дома нет?

– Есть, дым из трубы идёт. Печку топит или камин.

Коля перевёл окуляры на трубу.

– Точно, топит. А вдруг он не один?

– В доме один. Зачем ему свидетели? Но снаружи кто-то может быть.

Они побродили по посёлку, посматривая в сторону дома. На улице быстро темнело, зажёгся фонарь. Со стороны станции донёсся гудок. Сергеев взглянул на часы.

– Девятичасовая электричка пришла. Через пятьдесят минут выдвигаемся.

На первом этаже дома на Вишнёвой зажёгся свет. Второй этаж оставался тёмным. Участок хорошо просматривался, ничего подозрительного друзья не заметили.

– Странно, – сказал Сергеев. – Я был уверен, что он подстрахуется. Видимо, уверен в себе.

Последние минуты тянулись тягостно долго. Наконец Андрей скомандовал:

– Пошли.

Договорились, что Николай спрячется под окном и будет наблюдать за происходящим внутри сквозь неплотно задёрнутые шторы.

– Будь наготове, – инструктировал друга Андрей. – Если левой рукой поправлю очки, вот так, три раза стукни в окно. Только не высовывайся, он наверняка вооружён. Если подниму левую руку, вот так, почесать голову, стреляй прямо через окно.

– В Белявского?

– Куда попало, главное его на время отвлечь. Если всё пойдёт по плану, в конце разговора мы вместе выйдем и пойдём к станции. Ты с нами. Когда будем проходить мимо машины, по моей команде скручиваем Белявского и везём в город, в КГБ. Будь осторожен, помни про оружие.

– Это ты будь осторожен, старик. Ты кистень взял?

Андрей опустил вниз правую руку. Из рукава выскользнули нунчаки.

– Хорошо, – одобрил Коля, – дай мне пять минут.

Неслышно ступая, он исчез в темноте, на мгновение показался в освещённом пространстве около дома и вновь скрылся в тени.

Сергеев направился к крыльцу.

Из прихожей дверь открылась в большую, ярко освещённую комнату с камином и винтовой лестницей на второй этаж. У камина два глубоких кресла, одно развёрнуто к центру комнаты. Около круглого стола с придвинутыми стульями стоит высокий, подтянутый мужчина средних лет, в гражданском костюме, с пистолетом в руке. Красивое, волевое лицо, тонкий шрам над левой бровью. Из тех шрамов, которые лицо мужчины только украшают. По шраму Сергеев и понял, что перед ним майор Белявский. Готовясь к встрече, он попросил Оксану