улицы и блуждать среди нищеты. Конечно, не обошлось у станции без стражи, наблюдавшей за улицами, не мешая мирным жителям но, привлекая к себе внимание лёгкими доспехами, украшенными перьями.
К этим лучше не приближаться, подумал Реми и юркнул между двух торговцев, чьи пышные одеяния, развевающиеся на ветру, прикрыли его отступление. Проскочив в ногах между полами длинных одежд лотеронов, вор наткнулся на зазевавшегося мага, из кармана которого торчал билет на дирижабль.
Вот это удача, прищёлкнул мальчик языком и незаметным движением вытянул билет, тут же спрятав его за пазуху. Он решил не злить стражу и ретировался на нижние улицы, где, забившись в лаз между пустым ящиком от картошки и стеной, рассмотрел свою добычу. Кое-как разобрав буквы на билете, мальчик прочитал слово Озон и ниже цифру два. Память с трудом выдавала уроки грамоты, преподанные дядей, словно в прошлой жизни.
Так круто не бывает. Неужели мне, и правда, сегодня настолько везёт? Глаза Реми сияли зелёным радостным светом. За долгое время, это, пожалуй, самый счастливый его день. Большая удача, да ещё с самого утра! Может где-то был подвох? Но какой? Задание не такое сложное, к тому же небо улыбнулось оборотню, послав навстречу мага-зеваку? Это удача. Определённо!
Радостный оборотень принялся выбираться из-за ящика, чтобы быстрее бежать к Аазиру, как взгляд его упёрся в ноги. Да не просто ноги, а обутые в высокие сапоги на шнуровке с защитой у подъёма и перьями по бокам – ноги стражника.
Вот тебе и удачный день.
– Пройдём-ка с нами, мальчик, – предложил один из стражей, второй тем временем, показавшийся из-за ящика, схватил воришку за руку.
В сторожевой башне, куда хранители порядка – в бандитских шайках прозванные пернатыми – привели оборотня, его поджидал тот самый маг-зевака.
– Этот парень? – страж толкнул Джека магу.
– Да-да, тот саменький. Какой плохой мальчик, – погрозил маг пальцем в воздухе. Он был высоким и тощим, как все маги, с яркими жёлтыми глазами и уложенными на бок светлыми волосами. – Эти билетики ведь не для меня, а для моей милой жёнушки и её младшенькой сестрёночки. А ты так бесцеремонненько их украл. Ты знаешь, как мы торопимся? Это дело государственной важности.
– Ничего я не крал! – попытался оправдаться воришка, но маг смотрел на его рубаху так, будто взглядом просвечивал насквозь. Мужчина подошёл, протянул руку и достал из-за пазухи мальчика свои билеты.
– Зачем же ты привираешь, мальчик. Я чуть не поверил, не зачаруй я небесный взор.
– Теперь всё в порядке? Это ваши билеты? – поинтересовался один из стражников, его отличал аксельбант, идущий от груди к правому плечу, и отличные от остальных нашивки на вороте мундира. Знаки присущие старшему, в подчинении которого находилось четверо стражников.
– О, да. Спасибочки вам пребольшущие. Я бы сам не справился, – лепетал маг, продолжая коверкать слова.
– Отлично. Не стоит благодарности. Воришку мы оставим, он должен понести наказание за воровство, – посулил стражник, рапортуя перед магом.
– Не просто за воровство. Он мне миссиюшку мою сорвал, словно знал заранее, что я здесь буду. Из-за него мы теперь страшненько опаздываем! – не унимался маг.
– Хотите сказать, мальца подослали к вам? – предложил не понимающий страж.
– Кто его знает?! Вы стражнички, вот и выведайте! – приказал маг Воздуха. – Никто не должен знать, что Правитель тяжеленько болен, – он тут же выдал государственную тайну. – Потому мы летим со всеми на дирижаблике. Никто не должен ничегошеньки заподозрить.
Старший стражник поправил воротник мундира, многозначительно поглядывая на своих людей. Этот маг только что выдал секретную информацию и, похоже, даже не понял.
– Под угрозой союз с пиратами, и Поднебесный сейчас тамочки, налаживает обстановочку.
– Хотите, чтобы мы допросили воришку? – предположил один молодой ещё парень в форме, косясь на Джека. Тот стоял, не понимая, какой приговор ему вынес маг за глупую кражу билетов.
– Мне некогда с вами беседочки болтать. Делайте, что должно, вы же стража! Мне никтошеньки не должен помешать! Все хотят предать Правителя, – разъярился «странноватенький» маг развернулся и пошёл прочь. Воровской глаз Джека приметил, как билеты опустились в тот же карман, и того и гляди, без помощи воров, выпадут.
– Ну что, парень. Вот ты и попался. Теперь не сбежишь. Не посмотрим, что ребёнок. Сгниёшь в тюрьме, – нагнетал обстановку молодой страж.
– Он работает на сепаратистов, нужно допросить его, – напомнил стражник с кривым носом и жутким шрамом на лице. Остальные посмотрели на него с непониманием. – Так маг сказал.
– Этот маг немножечко того, – продемонстрировав жестом помутнение разума, высказался молодой стражник.
– Отставить! Это ещё что за вольдумство? – рявкнул старший.
– Простите! – отрапортовал младший по званию, вытянувшись по струнке. – Но неужели будем пытать ребёнка?
– Тот, кто его нанял тоже надеялся на нашу мягкость. Маг бы врать не стал! – хрипел мужчина со страшным лицом.
Старший переступил с ноги на ногу, посмотрел на неудачливого воришку, потёр шею, пытаясь принять правильное решение. В его глазах читалась жалость к ребёнку, но раз маг Воздуха заподозрил его, нужно принять меры.
– Для начала проверьте на нём гильдейскую метку, – приказал старший. – Потом устроим допрос.
Молодой стражник сглотнул, но не решился спорить со старшим, а мужчина со шрамом ухмыльнулся и схватил мальчика. Его раздели догола, всего осмотрели, но не нашли никаких меток.
Швырнув ребёнка в камеру и бросив вдогонку его вещи, стражи заперли решётчатую дверь. Комната отличалась от каморки в приюте размерами – всё же преступники редко дети, чаще взрослые – и каменными стенами, где наверху, под самым потолком располагалось небольшое отверстие с решёткой.
Отлично. Вот я и в тюрьме. Хоть не избили, подумалось мальчику.
– Эй! Мы что его так и оставим? – спросил стражник со шрамом на всё лицо.
– А что ещё? Розовых лепестков ему туда насыпать? – Все снова засмеялись.
Стражник с кривым лицом бесцеремонно отнял ключи у молодого, открыл решётку камеры и вошёл к мальчику.
– А наказание? – Мерзкая ухмылка растянулась на его губах, шрам на щеке пошёл буграми, остальные двое засомневались. Они не видели необходимости мучить ребёнка. – Пусть знает, что магов трогать нельзя, – уговорил их мужчина со шрамом.
Налаял, пролетела последняя мысль в голове Реми, а затем последовали пинки.
Боль. Она приходила раньше, чем возвращалось сознание и длилась долго. Боль. Она не обманывала, она предупреждала о повреждениях и лжи. Только боль всегда честна, даже слишком честна, от чего становилось ещё больнее.
Разум медленно возвращался в избитое тело мальчика. Стражнику достаточно пару раз пнуть воришку, и мальчик ощутил всю тяжесть высоких сапог. Ни единого живого сантиметра, всё охватил огонь боли. Реми попытался
