- Сереж, не так быстро, - говорю уже с отчаянием, поскольку сама еле сдерживаюсь.
- Да что такое?! - он вскидывает голову и будто злится на меня, но в глазах нет злости, которую ранее я уже видела по отношению к моим обидчикам.
- Давай поговорим, - почему-то брякаю я.
Он тяжело дышит, но постепенно успокаивается.
- У тебя месячные? - спрашивает он удивленно.
- Как раз наоборот, - улыбаюсь ему.
- Черт, Маш. В чём дело? Чего я ещё не знаю? - теперь он немного злится.
Сергей сел на кровати и притянул меня к себе. Посадил на колени и подправил платье. Далось ему это тяжело. Он остановился на груди, обвел ее ладонью, слегка сжал... Одновременно сжал зубы:
- Давай быстрее покончим со всеми признаниями, - трясет он головой и убирает руку с моей груди.
- Давай. Только вот продолжить начатое, возможно, не получится...
- Прекрати говорить загадками. В чём дело?
- Со мной сейчас нужно очень аккуратно. Как с фарфоровой статуэткой. Иначе это не понравится одному человеку, - я глажу его по затылку, запустив пальцы ему в волосы.
- Какому человеку?! - Сергей уже злится сильно, не скрывая своих эмоций.
- Маааленькому такому головастику, - показываю пальцами, а потом кладу руку на живот. - Который живёт здесь, и скоро будет нас слышать.
Сергей смотрит на мою руку несколько секунд. Потом поднимает взгляд на меня.
- Это точно? - он еле говорит, я даже заметила как у него затряслась нижняя губа.
- Точно. Я даже УЗИ вчера сделала. И мне велели поберечься в счастливой постельной жизни.
Сергей громко сглатывает. Кладет мне руку на живот.
- Я всё для вас сделаю, - шепчет он тихо, зарываясь носом в мои уже растрепанные волосы.
Эпилог
Уже поздно. Вожусь немного на кухне. Это помогает отвлечься от дурных мыслей. Мне не нравится, что Сергей не отвечает на звонки. Всегда и везде, даже если он на задании, он пишет мне хотя бы сообщение. Просто смайлик. Или одну букву. А мне уже спокойнее.
Я стала слишком впечатлительной. Долго не могу уснуть, если перед сном посмотрела тяжелый фильм. Часто созваниваюсь с мамксеней или Валентиной Петровной, когда мне нужен какой-то совет. Недавно я всю голову сломала, какого цвета подобрать шторы в нашу новую гостиную. Хотелось, чтобы все было безупречно. Чтобы Сергей мной гордился. Говорил, что у меня отменный вкус. В итоге он так и говорит, но мне чудится, что это всё отговорки. Лишь бы я не нервничала. Я плачу, иногда даже закатываю скандалы.
Он все терпит. Успокаивает меня. Правда иногда ему приходится прибегать к помощи моих крестных родителей. Или звонить Валентине Петровне. Но это если мамксеня с папвасей не справились с задачей. Мохнача я слушаю безоговорочно. Видимо, мое послушание выработалось на уровне младенческих инстинктов.
Страшно только, что я прекрасно понимаю свое состояние.
Я боюсь.
Боюсь за свою семью. Боюсь за нашего ребенка.
Я до сих пор вздрагиваю от каждого звонка, хотя знаю, что чета Спиридоновых надолго упрятана за решетку. Бывшему директору дали десять лет. А вот физруку - двадцать. Очень надеюсь, что они отсидят полный срок. Недавно стало известно, что Спиридонов попал в больницу с черепно-мозговой травмой. Судя по спокойному лицу Сергея, он не остался здесь в стороне.
Теперь я боюсь. Боюсь за наше будущее. Страх сопровождается беременными капризами. Перед тем, как заехать в нашу новую квартиру, я весь мозг вынесла своему мужу. Особенно при выборе кухни. Мне хотелось, чтобы она была идеальной. Сергей даже решил, что заниматься благоустройством квартиры мы будем после родов. Но после моих слез умоления сдался. Даже стал принимать активное участие в выборе цвета и фурнитуры. Не просто делая вид.
Он во всем мне потакает. Я же стараюсь не грузить его выполнением необычных просьб. Благо, сейчас развита система доставки. Поэтому, если я захочу ночью голубики зимой, сама могу себе это организовать. Но в остальном я прошу у него совета. Какой диван купить в гостиную. Какую детскую кроватку. Какие обои выбрать в нашу спальню. Поначалу Сергей предоставлял мне право выбора. Точнее не сопротивлялся. Но это привело к моим слезам. У меня была четкая уверенность, что ему не нравится, но он соглашается, чтобы со мной не спорить и меня не расстраивать. Я молчала. Молча плакала в подушку. Пожаловалась на это только Валентине Петровне. Видимо, она передала мои чувства Сергею, потому как он стал предлагать свои варианты. Хотел нанять дизайнера, но это вызвало во мне новый приступ слез. Плакала уже в открытую...
Я теперь не стесняюсь своих слез. Хотя и понимаю, что перебарщиваю. Но Сергей терпит. Объясняет это моим беременным состоянием. Очень надеюсь, что с родами это пройдет.
Беременность моя протекает беспокойно. Я уже несколько раз лежала в больнице с угрозой потери ребенка. Врачи говорят, что это нормально при моих изначальных данных. Сейчас у меня почти восемь месяцев беременности. Ходить тяжело, но я держусь. Давно плохо сплю. Можно сказать, что перепутала день с ночью. Поэтому сейчас, в одиннадцать вечера, я натираю кухню. И переживаю...
За Сергея...
Нет его. И чувство беспокойства не отпускает.
Слышу звук ключей. Открывается входная дверь.
- Ну наконец-то! Я испереживалась. Ты чего трубку не берешь? - возмущаюсь я, идя в прихожую.
Но тут же замираю.
Сергей сидит на обувнице, обхватив голову руками и смотря в пол.
- Что случилось? - теперь меня охватывает паника.
Сергей поднимает голову. Смотрит на меня потерянным взглядом. Подхожу к нему. Он встает и усаживает меня на своё место. Сам присаживается передо мной на корточки. Обнимает меня за талию, целует в большой округлившийся живот. Обнимает меня крепко, прижав ухо к животу:
- Девочки мои любимые, - шепчет он горько.
- Сереж, что случилось?! - я начинаю плакать, потому как случилось что-то страшное.
Он поднимает голову и вытирает мои слезы. Затем берет мои руки в свои, притягивает их к своим губам. Целует нежно.
- Леху подстрелили...
Смотрю во все глаза на него. Как?!
- Он жив? - теперь мне становится страшно.
- Жив.
Сергей замолкает. Его лицо будто почернело от горя.
- Сереж, все будет хорошо. Он поправится, - начинаю успокаивать мужа.
- Он меня собой прикрыл, - выдает Сергей и я понимаю, почему его так подкосило.
- Зачем? - первое, что приходит в голову.
- Сказал, что ради семьи. Нашей с тобой семьи.
Начинаю понимать всю ситуацию. Возникает бредовая мысль.
