звериный оскал капитализма в мире чистогана диктовал свои условия.
Ещё через пару лет Тарас пригласил на новоселье, он купил большую хорошую квартиру, получил документы и наконец-то смог перевезти семью.
Сейчас у Тараса Олеговича своя строительная фирма, больше семидесяти работников, все свои, с Украины, и хозяин гоняет их нещадно, не жалея даже собственного сына и зятя.
Мы видимся редко…
Может быть, раз в год на набережной, гуляя с ребёнком, я встречаю седовласого солидного отца семейства с двумя детьми, четырьмя внуками и кучей всяких кумовьёв, сватов и прочих украинских родственников, имён-названий которых я не знаю.
Все они — включая старух и младенцев! — ПОЛНОСТЬЮ в БЕЛОМ!
Кешик
— Кешик, — представился он.
Шаблон разорвался в лоскуты. Передо мной стоял аккуратный мужчина за пятьдесят, с седой профессорской бородкой, в солидных очках, с умными, проницательными глазами. Стильная замшевая куртка и шёлковый шейный платок завершали образ декадентствующего плейбоя-интеллектуала.
Но — «Кешик»?
— Простите, не расслышал.
— Кешик меня зовут. Можно, конечно, и Кеша, но так я больше привык.
Мы познакомились на автостоянке, где я подбирал недорогую машину для жены. Кешик продавал именно такую.
— Давайте поговорим о цене, Иннокентий, — не смог побороть я в себе хорошее воспитание и желание сразу настроить продавца на серьёзный лад, чему его имя — или прозвище? — совершенно не способствовало.
Он скривился, но машину продать очень хотел.
В процессе переговоров моё удивление несоответствию экстерьера внутреннему содержанию продолжало расти. Кешик убеждал меня очень грамотно, без нажима, приводил хорошие аргументы, но не высказывал сильного стремления облапошить.
Жаргонизмы и блатные термины — изредка, но грамотно используемые им — не давали развиться подозрению в неискренности продавца. Я и сам грешу подобной лексикой, особенно в бытовом общении.
Мы быстро договорились, я забрал машину, и, соответственно, обменялись телефонами.
Через пару недель Кешик позвонил и предложил заехать за документами на машину, игриво намекнув, что неплохо бы и обмыть покупку.
Любое новое знакомство в эмиграции оценивается на вес золота. Разорвав привычный круг общения, расставшись с прошлыми друзьями, любой переехавший скучает и неосознанно ищет новых людей, хоть мало-мальски близких по интеллектуальному уровню и хотя бы в общем разделяющих взгляды на жизнь.
Разместившись в небольшом приморском ресторанчике, мы отметили знакомство, покупку, и, несколько расслабившись, я попросил разрешения всё-таки называть столь солидного человека хотя бы Кешей.
— Да хоть чёртом зови, только хлебом корми, — отшутился Кешик.
Знакомство завязалось…
Мы нравились друг другу. Кешик не был навязчив, неплохо разбирался в фильмах, кулинарии, был достаточно начитан и обладал хорошим чувством юмора. Правда, о себе много не рассказывал, предпочитал отшучиваться и больше интересовался моей жизнью.
Через пару месяцев я уже души в нём не чаял…
У него была только одна жизненная проблема — отсутствие средств к существованию. и поэтому мой приятель всё время находился в поиске — нет, не работы, а в поиске денег на исполнение своих множественных проектов быстрого обогащения.
Зная, что я много лет занимался коммерцией, Кешик часто просил совета и мягко предлагал войти в долю.
Я, не придавая серьёзного значения его потугам, обращал всё в шутку и наливал следующую.
И вот однажды Кешик позвал меня на серьёзный разговор…
— Старик, появилась отличная тема… — начал он. — Тут продают коптильный цех по бросовой цене. Смотри: порт рядом, рыбы навалом. Копчёных колбас в Испании вообще не найдёшь. Мы с тобой всё это делать умеем на раз-два. План такой: я берусь всё это привести в порядок, подготовить технологии, рецептуры, нанять работников и сам буду управлять. Короче — всё сделаю, запущу и дам полтонны продукции в неделю. Окупимся за три месяца.
— Хм… а сбыт?
— Не парься, тоже на мне.
— Цена вопроса?
Тут глаза Кешика вдруг приобрели стальной оттенок.
— Нужно пятьдесят тысяч евро. Доли распределим так — пятьдесят на пятьдесят.
— То есть — с меня двадцать пять и с тебя двадцать пять? — переспросил я.
— Нет, ты даёшь все пятьдесят, а я всё сделаю, ты только деньги получаешь! — чуть ли не возмутился мой приятель.
— Но ты не вкладываешь ничего? — я опять переспросил.
— Я же всё нашёл и всё делаю… — на «голубом глазу» растолковал Кешик.
Имея за плечами многолетний опыт участия в российском бизнесе, я вдруг увидел в этом бизнес-плане что-то до боли знакомое.
Неужели Кешик — аферист?
Но это сейчас легко можно проверить…
— Нет, Иннокентий Иванович, так я не заинтересован. Если ты ничего не вложишь, то у тебя не будет мотива хорошо работать и стремиться нас быстро обогатить. Давай, подумай, сколько сможешь собрать, и в этих долях будем рассматривать.
Кешик думал минуты две.
— Чёрт, а ты прав, старик. «Зря я так…» — протянул он. — Но сам знаешь: денег-то у меня и на еду не всегда хватает… Давай — тридцать на семьдесят.
— Нет!
— Хрен с ним. Двадцать на восемьдесят?
— Максимум — соглашусь на пять процентов тебе за управление.
— А так я не согласен, чего ж я пахать буду, а ты всё «бабло» получать?
— Ну так и не будем тогда с этим связываться. Нафиг коптильню, поехали вискарика накатим, за мой счёт, конечно… — мне надоел этот торг.
— Гад ты… Ладно, давай пять процентов. Договорились. Полтинник нужен будет «кэшем» на следующей неделе, — всё-таки «спалился» Кешик.
Передо мной сидел хороший, профессиональный аферист, выпасающий «лоха» неспешно, месяцами, находя к нему подход и становясь другом. и в этот момент стало понятно: почему он — не Иннокентий и даже не Кеша, а именно — Кешик.
— Кешик, дорогой… Не будет денег, да и ничего не будет… Ты в каком году свалил, братан, в восемьдесят девятом? — резко сменил я лексику. — а тебе не приходило в голову, что я прошёл в русском «наебизнесе» все девяностые? Торговлю водкой из багажника, ларьки, бандитов с паяльниками, наезды, «стрелки», серьёзные разборки… а уж «кидалово» было на каждом шагу: сначала — по мелочи, а со временем — такие ушлые дяди в костюмах за тыщи баксов приходили с такими красивыми проектами и бумагами из правительства… И, как видишь, я живой, здоровый и сижу тут с тобой в Испании… Зачем за дурака-то держишь? Обидно, блин!
Кешик минут пять молча разглядывал свой кофе.
— Сука! Где я прокололся? — с честью вышел он из положения. — Старый уже, видать, хватка не та. Да и ты не был честен со мной, говорил же, что журналист, издатель, театры там всякие, телевидения… Но ведь — «лошара» с виду… Блин, переиграл, падла, переиграл… Что
