замков. Это сейчас они молчат. Я думаю, скоро их языки развяжутся, и мы узнаем о гибели верховного лорда то, что не известно их господам.
Улианта, накинув на плечи походный плащ, пристально посмотрела на Теольминта.
– Дам Ночи ты тоже относишь к простолюдинам?
– Видишь, ты уже шутишь, а значит, поняла и простила меня. – Ответил ей Теольминт.
– Простила за что? – Спросил Вельсиолл. – Ты чем-то обидел её?
– Просто я слишком бурно расхваливал красоту дамы Ночи, а Улианта почему-то обиделась.
– Конечно, – воскликнул архонт, – какой девушке понравится, когда в её присутствии восхищаются прелестями другой женщины? Это странно даже для тебя.
Улианта решила сменить скользкую тему и произнесла, перейдя на эльтасмирийский язык:
– Этот весёлый толстый человек… Он подозрительный. У него есть второе дно.
– Это всё голос, – отозвался Теольминт, – тонкий, словно в нём обитает девчушка… или он съел её, судя по запаху изо рта! Вот кто действительно подозрительный, так это наш следопыт…
– Следопыт как следопыт, – повела плечами Улианта, – единственное, что мне кажется, что… хотя это просто мысли…
– Что тебе кажется, Улианта? Говори. – Приказал Вельсиолл.
– Мне кажется, – с классического языка «эльтасмири» Улианта и вовсе перешла на тайный диалект Дома Весеннего Шторма, и взяла архонта за локоть, – мне кажется, что наш следопыт не просто так встретил нас именно внизу.
– В чём же дело? – Спросил архонт, ощущая, как цепко держит его за руку девушка.
– Мне кажется, что он провёл в этом месте слишком много времени и утратил часть себя. Не ждёт ли нас подобное?
Глава 17
Государственные колдуны кхатазов проделали исполинскую работу, сделав поля, деревни и замки людей безопасными. Весь отряд вспомнил об этом, оказавшись на Старой дороге. В этом месте чувства вступали друг с другом в диссонанс. Глаза видели деревья, вытоптанную в земле дорогу и серое небо над головой. Уши при этом слышали, что в лесу нет зверей и птиц. Нюх подсказывал, что тропа совсем свежая, так как от неё пахло сырой землей. Внутренний голос нашёптывал, что серое небо слишком уж близко.
Улианта почувствовала это на себе, стоило эльтасмириям вступить на иной путь. Внешне лес не изменился, но места укусов пчёл напомнили о себе внезапной колючей болью. На мгновение ей показалось, что весь окружающий мир, деревья и ветер, каждый хилый росток у дороги разом заговорили с ней. Ещё мгновение – и все голоса разом стихли. Боль сменилась расслаблением. Не удержавшись, Улианта схватилась за сонную артерию, и её реакция не ускользнула от внимания архонта. Он бросил на неё пронзительный взгляд. Улианта поспешила закрыть глаза, страшась показать свою слабость, но Вельсиолл понял, что происходит.
В глазах его запылал первородный Свет. С непостижимой глазам людей скоростью он развернулся вокруг своей оси так, что даже Улианте и Теольминту показалось, что его лицо одновременно смотрит сразу во все стороны света. Оглядев хтонический лес, архонт замер, а затем заговорил голосом, усиленным эльтасмирийской магией:
– Здесь истончается ткань мира. Я чувствую эманации иных измерений. Именем Дома Весеннего Шторма я объявляю наш отряд подзащитным эльтасмирийской расы!
После этих слов герб на его щите вспыхнул ярким белым светом и погас. По окружающему лесу пролетел еле ощутимый порыв ветерка.
Мирано и Ото одобрительно зашептались – неплохо всяким там привидениям знать, что люди-охранники и сами под охраной старшего народа. Раоки и Тидзин сдержали эмоции за каменными стенами своих лиц. И только Теольминт с Улиантой осознали, что именно совершил архонт Вельсиолл.
Перед лицом неведомой опасности он скрепил печатью своё заявление-заклинание для любых духов или сущностей. Отныне именно он стал щитом отряда, на который обрушится возможный удар сил, недовольных появлением чужаков.
Улианта восхищённо взглянула на Вельсиолла. Этим поступком юный архонт напомнил ей отца. Именно так – решительно и самоотверженно он поступал в драматические дни Обновления мира более трёх веков назад, когда решалась судьба её семьи в старом Кхатазе, захлебнувшемся в кровавых беспорядках. От нахлынувших детских воспоминаний и усталости Улианта еле сдержала слёзы.
– Тут и начинается Старая дорога, – пробормотал Раоки, – и дождь?
Этот вопрос он задал сам себе и очень удивился первым каплям лёгкой мороси. Теольминт с издёвкой поглядел на следопыта, озвучившего очевидный для всех факт и хотел уже что-то сказать, но в этот миг Вельсиолл тягуче, словно воздух вокруг его тела превратился в жидкость, снял с плеча лук, вынул из тула стрелу и прицелился куда-то в лес.
– Выходи! – Прошептал он одними губами, но его голос прошелестел сквозь ветви деревьев, замерших, будто в страхе от его предыдущей речи.
Приглядевшись, Улианта заметила человека, прятавшегося среди плотного кустарника. Он так ловко скрывался в переплетении теней, что Улианта засомневалась, а человек ли это. Только Вельсиолл, благодаря выдающемуся чутью, смог первым заметить его.
Скрипнула тетива лука и из кустов вышел илийдинг в маскировочном одеянии. Он ловко и при этом осторожно стал приближаться к отряду.
– Покажи лицо! – Приказал архонт не терпящим возражения тоном.
Лесной житель не стал испытывать терпение архонта и откинул капюшон одеяния. С изумлением Улианта узнала Локтоиэль. Теольминт сделал шаг в сторону и немного повернулся, чтобы его плащ был лучше виден девушке.
Её походка, немного виноватый взгляд, направленный на Вельсиолла… еще мгновение и она с деланым, как показалось Улианте, смирением произнесла:
– Архонт Вельсиолл, я доставила вам неприятности, но, как и вы, я заботилась о благополучии своего народа.
Улианта вновь ощутила покалывания в области сонной артерии, но подумала, что Локтоиэль точно не дух – у девушки была видна обувь, которую, как известно, бестелесные существа не носят. Словно прочтя её мысли, Локтоиэль выкрикнула, с нотками мольбы в голосе:
– Не надо меня опасаться. Я – живая. Я пришла пешком. Посмотрите на мои ноги!
– Твои ноги совсем не дурны! – Объявил Теольминт и тут же сгорбил спину, словно мимолётный ревнивый взгляд Улианты имел силу дубинки, ударившей его по лопаткам.
Внимательный Вельсиолл успел заметить это боковым зрением, но не понял, что происходит и тут же забыл об этом.
– Господин архонт, – быстро пришёл в себя Теольминт, – давайте выслушаем её. Она всё-таки местная. Возможно, она станет ещё одним проводником в нашей компании.
– Идёт дождь! – Подал голос следопыт Раоки.
Кхатазы зашептались между собой и Мирано, осторожно шагнув в сторону архонта, заискивающе спросил:
– Если вы выберете другого следопыта, то с повеления господина архонта мы отправимся домой, пока не поздно?
Вельсиолл строго глянул на разговорившихся спутников. Все, как один, тут же замолчали. Будучи архонтом, он свободно изъяснялся на нескольких языках и наречиях светлых
