отвечает Андрей, выпрямляясь.
— Госпожа прикажет вести себя домой, кормить, мыть и укладывать баиньки, — я со вздохом опираюсь бедром о собственную машину.
— Устала? — Он привлекает меня к себе, и я замираю, устроив голову на его плече. Как же хорошо стоять вот так, просто слушать ровный ритм его сердца и чувствовать его уверенность в завтрашнем дне. Потому что мои всё больше напоминают непрекращающийся кошмар.
— Если случится ещё хоть что-то, я слягу в соседнюю с папой палату, — честно признаюсь я.
— Не шути так, — неодобрительно качает головой Андрей, после чего отпускает меня, чтобы захлопнуть капот и снова привлекает к себе. — Разреши мне помочь.
— Ты и так помогаешь, — я неопределённо обвожу рукой машину. — Что там? Совсем всё плохо?
— Увы, ты меня переоценила, — улыбается он и лёгким подталкиванием направляет меня к подъезду. — Я не знаю, что с твоей Вольво, так что часа через три подъедет мой хороший знакомый, у него свой сервис, погрузит твою машину на эвакуатор и утащит к себе.
— И сколько мне развлекаться с такси? — Я позволяю ему вести себя сначала к лифту, а потом и до квартиры.
— Два дня точно, а там зависит от того, что именно случилось.
— Просто признай, что это ты подкрутил там пару гаек, — фыркаю я, чисто механически передвигая ноги. — Чтобы у меня не осталось выбора.
— Какая богатая у тебя фантазия, — улыбается Андрей в ответ, усаживает меня на скамью в прихожей и стягивает с меня босоножки прежде, чем я успеваю это осознать. — Может пора писать книгу?
— Только если сборник ругательств, — пытаюсь пошутить я, но широкий зевок вырывается помимо воли, а я с трудом держу глаза открытыми.
— Алис, сколько ты не спала? — вздыхает Андрей и, подняв меня на руки, куда-то несёт.
Да и пусть несёт. Прикрыв веки, я обнимаю его за шею и опускаю голову ему на грудь. И, наверное, отрубаюсь, но вместо мягкой кровати Андрей ставит меня на пол. Тёплый, конечно, но каменный, заставивший меня разлепить глаза.
Здравствуй, ванная.
— Сама справишься или помочь? — он придерживает меня, пока я окончательно не прихожу в себя.
— Сама. — Под очередной свой вздох я присаживаюсь на бортик ванны и снимаю топ.
Надо было платье надевать, не пришлось бы сейчас вставать, чтобы стянуть светлые брюки.
— Пообещай, что за эти несколько минут не разобьёшь себе голову.
— Кто меня знает, — хмыкаю я, — я ведь вся такая внезапная…
— Алиса!
— Я почти проснулась, так что буду паинькой, — умильно хлопаю я глазами и, смерив меня недоверчивым взглядом, Андрей всё же выходит. Подозреваю, что готовить ужин.
И вот есть уже не хочется, но ещё пару дней в таком духе и мои когда-то смешные пятьдесят пять килограммов превратятся в мечту анорексика. Вздохнув, я продолжаю сидеть на бортике ванны. И надо бы сделать рывок, чтобы принять душ и поесть, но сил нет даже на это.
Хорошо хоть со «Спутником» сегодня не возникло особых проблем. Даже участие Яна не сказать, чтобы сильно меня удивило — у него и раньше случались заскоки, плохо соотносящиеся с его обликом. И если я, по его мнению, должна была впечатлиться, то Ян просчитался, сейчас гораздо больше меня беспокоил отец. И наши отношения с Андреем.
Прекрасные, устойчивые и совершенно лживые отношения.
Так и вижу разговор, в котором ему признаюсь:
— Милый, ты должен знать, что я тебе изменила.
— С кем?
— Со своим бывшим.
— Ну, ничего, — и сочувствующее поглаживание по голове, — с тобой бывает…
Издав нервный смешок, я встаю, сбрасываю бельё и захожу в душевую кабину. Зачем мне вообще ванна? Разве что затем, зачем и громадный обеденный стол, хоть я и слабо представляю, как бы поместилась в ней с кем-то ещё. А долгие отмокания в лепестках роз под звуки скрипки не для меня.
Включив воду и подставив лицо прохладному водопаду, я вспоминаю Кира с его радикальными методами и улыбаюсь. Интересно, как он? Надо бы позвонить, но это точно завтра, тем более, что я сама себя освободила от работы. Мне нужно выспаться, а подъём в семь утра так себе отдых.
— Я принёс полотенце, у тебя всё нормально? — слышится приглушённый голос Андрея через стеклянную створку.
— Да, я скоро.
Щелчка закрывшейся двери не слышно, но вряд ли он молча ждёт по ту сторону стекла. Хотя именно так можно описать наши долгие отношения — я злюсь, психую, срываюсь и много чего ещё, а Андрей молча ждёт. Пока я признаю, что мы встречаемся. Пока пущу его в свою жизнь. Пока скажу, что и мне не всё равно.
И хочется спросить, зачем я тебе такая? Для чего ты всё это терпишь? Почему не найдёшь себе добрую, милую и любящую? Нормальную. И эти вопросы стоит задать до того, как мы получим свидетельство о браке. Осталось всего ничего — приготовиться к его ответам.
Выключив воду, я ступаю на плитку и, оставляя мокрые следы, беру полотенце с бортика ванны.
И всё-таки что мне делать? Как признаться Андрею в ночи, которая с каждым днём всё больше жжёт изнутри? Как смягчить? Покачав головой, я усмехаюсь. Смягчить? Как можно смягчить известие о том, что любимая женщина сходу отдалась другому? Без долгих ухаживаний, попыток завоевать доверие и нескольких лет любви в одни ворота?
Никак.
Что бы я сама сказала, узнав о таком? О том, что Андрей изменил мне с бывшей, которая не собирается сдаваться? Поймав себя на злом прищуре от одной только мысли, я со стоном растираю лицо полотенцем. Разрыв, полный и окончательный, при том, что мои чувства намного слабее его.
Бросив полотенце обратно на бортик, я надеваю висящие тут же шорты и топ. Мне нужна ясная голова и хоть какая-то адекватность мыслей, а, значит, я подумаю об этом завтра.
Не подведи меня, девиз несравненной Скарлетт О’Хара!
Глава 17
— Как ты? — спрашивает Андрей, стоит мне сесть
