лучше иметь одного ребенка имеющего все необходимое, чем нескольких, каждого их которых нужно будет обеспечить хорошим образованием и отдельным жильем. Смогут ли они? Кириллу считал, что такой аргумент звучал как-то неубедительно, ведь недостатка в деньгах последние пару лет они не испытывали, и вполне могли родить еще одного или двух детей без «значительного» для семейного бюджета ущерба. Наталья не выражала особого желания ухаживать за Егоркой, так чего же она так цепляется за свою вторую беременность? И почему она не предупредила его, что перестала пить таблетки?
Кирилл подозревал, что жена догадывалась о его похождении «налево», хотя он старался все делать аккуратно и без лишних свидетелей. Александр не мог проболтаться, это исключено. Вероятно, Кирилл сам когда-то сделал промашку и дал повод для ревности. Беременность — это старинная уловка, чтобы привязать мужчину, правда не на всех она действует. В его случае, как не стыдно признаться самому себе, это сработало. Он обещал Марине поговорить о разводе с женой, но все время отлаживал его до лучших времен, придумывая различные для себя оправдания, и как бы надеясь на то, что все уладится само собой. Его все устраивало. Даже жизнь на две семьи он бы потянул. По крайней мере, ему казалось, что он бы справился. Но Марина поставила вопрос ребром: либо он остается с ней, либо с женой. И в данном случае у него уже нет выбора. Вот только как разрулить данную ситуацию с минимальными для себя потерями? Нужно поговорить с Мариной, все объяснить. Она поймет. Она его любит, поэтому поймет. Должна. Но он был не уверен. Не в ней, в себе. Сможет ли он отказаться от неё? От её любви и нежности? От тех ощущений, которые она в нем вызывает? Она как наркотик: её тела хочется ещё и ещё, кровь закипает в жилах от одного её голоса, сложно контролировать себя, когда она рядом. Такое с ним впервые, а ведь он уже давно не юноша, чтобы поддаваться таким страстным порывам, напоминавших первый сексуальный опыт.
Кирилл помассировал пальцами виски, пытаясь снять усталость и раздражение. Лучше бы он тогда, осенью, сам принял решение, как и собирался, а не слушал жену и мать, и нашел бы на фирму другого бухгалтера. Сейчас у него определенно не было бы таких проблем.
Зазвонил телефон, отрывая Кирилла от его размышлений. Звонила Наталья. Легка на помине. Он провел пальцем по экрану, принимая звонок.
— Да, дорогая.
В ответ послышались всхлипы.
— Наташа, что случилось? — с раздражением произнес он. — Везу я тебе огурцы, я в пробке стою возле строймаркета, скоро буду.
— Не нужно мне больше огурцов, — с подавленным всхлипом прозвучал ответ с другого конца трубки.
От её голоса у Кирилла по спине пробежала волна дрожи. Он резко выпрямился и напрягся всем телом.
— Наташа, что случилось?
Но в ответ снова услышал только всхлипы.
— Наташа, что случилось? — снова повторил Кирилл свой вопрос, теряя терпение.
— Я потеряла нашего малыша, — всхлип, — тебя слишком долго не было.
— Я в чем виноват? — произнес он с нескрываемым раздражением в голосе. — Ты можешь внятно объяснить?
Кирилла раздражала нарочитая медлительность жены, а та тихонько подвывала в трубку и, словно специально, растягивала слова, хотя знала, что он этого не любит.
— Когда ты уехал, ко мне пришла Марина. Она сказала, что принесла документы тебе на подпись. Когда я открыла дверь, она набросилась на меня с угрозами, чтобы я ушла с вашей дороги и дала тебе развод. О чем она говорит? Мы же с тобой муж и жена, а она наша родственница. Может, ей нужна наша фирма? Я не совсем её поняла. Но она сильно толкнула меня, и я упала, стукнувшись животом о комод. Она сказала, что если я этого не сделаю, то очень об этом пожалею. Она отберет у меня все: и тебя и фирму и сына. В тот момент мне показалось, что она была не в себе. Она ушла также быстро, как и пришла, но я не смогла отойти от комода, меня скрутило жуткой болью. Я позвонила в скорую и Милене. Милена приехала раньше. Я сейчас в клинике на Захарово в гинекологии. Кирилл приезжай, я тебя умоляю.
Связь неожиданно прервалась. Кирилл перезвонил. Спустя несколько гудков ответила незнакомая женщина, что его жену отвезли на «чистку», и перезвонить она сможет не ранее чем через час.
Кирилл на минуту растерялся, а пока собирался с мыслями, движение вперед возобновилось. По дороге домой он судорожно вспоминал, у кого может быть телефон её подруги Милены, чтобы выяснить, где именно лежит Наталья, и что на самом деле произошло. Когда Кирилл подъезжал к дому, Милена сама позвонила ему, попросила привезти косметичку и фруктов, и сообщила точный адрес клинике и номер палаты. Позже, спустя несколько месяцев, анализируя данную ситуацию, Кирилл не раз задастся вопросом, почему он сразу не подумал, у него в голове даже не возник вопрос, как жена успела собрать все необходимые ей вещи? Если верить её словам, в тот момент ей было очень плохо и больно. Почему же Милена отвезла её не в близлежащую больницу, а повезла в отдаленный район? Ему все станет понятно только спустя полгода, когда под руку случайно попадется телефон жены с незакрытым приложением учета женских циклов, в котором он просмотрит данные за весь период их супружеской жизни. Он поймет, что Наталья его обманула, и обыграла всю ситуацию очень тонко. Вот только сожалеть о содеянном будет поздно.
Кирилл пулей влетел в квартиру, забрал косметичку, одиноко лежавшую на туалетном столике в спальне, заскочив на кухню, наскоро сложил в пакет купленные утром фрукты и спустя пять минут уже ехал по направлению к клинике.
Зайдя в палату, он отметил про себя, что, не смотря на пережитую боль и хирургическое вмешательство, его жена выглядит довольно неплохо, по крайней мере, не так как он ожидал. И это его немного успокоило. Милена стояла поотдаль в углу, и он её не сразу заметил, но заметив, поздоровался и присел на край кровати.
— Как ты, дорогая? — сочувственно спросил он.
Милена вышла из палаты, с улыбкой подмигнув подруге на прощанье, но Кирилл этого не увидел. Он внимательно слушал жену. Он не мог поверить, что Марина была способна на то, в чем её обвиняют. Но факт оставался фактом — его жена в больнице, и ему жизненно важно во всем разобраться самому, сегодня и сейчас. Наталья не отпускала его почти час, рассказывая о Марине во
