любимой дочки! Она так и сказала — «Орла, папе Кречету!» Я тогда даже прослезился. Как же можно продать такой дорогой подарок?! Пусть стоит у меня на столе, радует глаз, и через каких нибудь пару лет цена возрастет до восьми — десяти миллионов, — бережно протер орла салфеткой Роман Григорьевич.
Макарова пораженно смотрела на серебряную статуэтку которая стоила два миллиона фунтов! Будучи чемпионкой мира она получила около ста тысяч долларов, почти все деньги ушли на покупку квартиры, остальные как-то незаметно растворились. Машину купила только благодаря Кречетову, он по старой памяти подкидывал неплохие денежные заказы. Сейчас озаботился охраной дочери, вернее об этом настояла Ольга.
— Кстати, ты видела мои часы? Таких на данный момент осталось совсем немного. Цена растет очень быстро, спрос велик, а предложений продать не наблюдается. Еще три года назад за точно такие же давали триста тысяч, а сейчас уже девятьсот! — похвастался Глот.
— Скажешь тоже подарок Ольги? — усмехнулась Макарова.
Роман Евгеньевич только хмыкнул, отвечать на такой глупый вопрос посчитал ниже своего достоинства.
Вот сейчас вспоминая тот разговор смотрела на свою «подзащитную», Лана остервенело молотила ногами и руками манекен. Пройдет ещё пара месяцев и её ученица переплюнет свою титулованную наставницу. Жалко на бои её выставлять нельзя, Кречетов на такое никогда не пойдет, он слишком трясется над своей дочуркой. Впрочем не один он, Ольга за своего «Котенка» любого на тот свет отправит. Глаза у неё действительно холодные, как два кусочка льда, теплоты и доброты в них не ощущается, только одна смерть.
— Давай сейчас перейдем на отработку ударов коленями, — хлопнула Макарова в ладоши.
Лана кивнула головой, в ближнем бою это здорово пригодится, ногой или рукой там не размахнешься. Ограниченное пространство вносит свои коррективы, поединок идет по совершенно иному сценарию.
Зоя ни как не могла понять откуда у молодой девушки такая сила и скорость. Ей и в голову не могло прийти, что тело Ланы на тринадцать процентов состоит из нанитов. Близкая связь с Ольгой дала толчок развитию небольшой колонии микроскопических машин, которые начали активно осваивать новое тело. О перестройке всего организма речи не шло, это бы её мгновенно убило, но с увеличением силы и скорости реакции наниты справились великолепно.
За окном уже рассвело, летние ночи в отличие от зимних короткие. После призыва к богине глянула на часы, было всего лишь пять утра. Сегодня спешить некуда, посплю ещё пару часиков, затем к восьми еду к Свешниковым.
— Оль, Оля, ты спишь? — услышала сквозь сон чей-то шепот.
— Сплю, — буркнула в ответ.
Вот что за идиотизм такое спрашивать? На часах пять утра, я в постели, что по вашему там должна делать? Нет, с Ланкой бы нашлись другие варианты, но сейчас я одна!
— Оля извини пожалуйста, мне очень нужна вата и марля, — снова услышала шепот.
Что за хрень творится с утра? Для чего нужна марля и вата? Окна затыкать на зиму? Так они у нас хорошие, без щелей. Сеткой в форточки я сразу озаботилась, присобачила из нержавейки, никакая тряпка не нужна. У некоторых видела наклеенную разрезанную газету, вряд ли она спасет от мух и прочего гнуса, но людям по видимому нравится или я чего-то не понимаю в этой советской жизни.
— Зося ты в своем уме? На какой ляд тебе понадобилась ночью вата, да ещё и с марлей? — удивленно спросила её.
Та заулыбалась как последняя дурочка, отвернувшись стала пытаться объяснить свою проблему. Получалось путано и мало непонятно, пока у меня в голове резко не щелкнуло.
— Месячные что-ли начались? — спросила ее.
Та продолжая улыбаться кивнула. Наверное от простуды или моего лечения крыша поехала, как можно радоваться этим «критическим» дням. У меня они прошли в мире будущего, проторчала целых два дня дома, самочувствие ещё то, про настроение лучше не спрашивайте. Отец наученный закидонами Ланы быстро смотался в командировку, сказал по делам. Мы его в тот же день отследили по спутнику и даже посмотрели на эти важные «дела» — хитрый жук с каким то лысым хером рыбачил, время от времени прикладываясь к довольно объемной камуфлированной фляжке. Для чего маскировка баклажки не знаю, наверное чтобы рыбу не распугать. Улов он нам не привёз, соблюдал конспирацию до последнего, пока мы его не разоблачили снимками со спутника. Отпираться было бессмысленно, он раскаянно вздыхал и разводил руками — бес попутал! Понятно что его простили, ему тоже нужна отдушина. Сколько он с Ланой натерпелся, инвалида надолго не оставишь, она же была не ходячая. Только сейчас он вздохнул свободно, так что пусть немного полетает, конечно под нашим присмотром. Нам знаете ли чужая баба в доме не нужна, иначе выйдет как в Морозко или Золушке. Это только в сказке всё хорошо кончается, а в жизни быстро организуется безызвестная могилка в лесу, с той самой чужой бабой. Папа конечно сильно огорчится, придётся успокаивать, нам это надо? Вот то-то и оно что нет.
Опять меня утянули воспоминания, а Зося стоит, ждет от меня помощи.
— Прокладки в левом ящике, — показала рукой на старинный комод.
Подруга достала оттуда Тампакс, долго вертела его в руках. Пришлось вставать и проводить небольшой ликбез по способу применения прокладок и тампонов. Рассказать о различных видах, размерах и крылышках. Та слушала и блаженно улыбалась, пока я прямо её об этом не спросила.
— Зось, ты контуженная или мазохистка? Тебе месячные доставляют радость?
Та сразу как-то погрустнела, на глазах появились слезы. Всхлипнув начала рассказывать свою невеселую историю. Оказывается до сегодняшнего дня у неё менструального цикла не было, врачи ставили диагноз «дисфункция яичников», который сам по себе ничего не объясняет.
— Зось, а сколько тебе лет? — спросила её.
Может у подруги затяжное половое созревание, такое говорят бывает. К тому же она занимается бодибилдингом, а этого имеются различные негативные последствия для женского организма.
— В марте исполнилось двадцать три! Знаешь как погано чувствовать себя «пустышкой», неспособной рожать, — заревела она.
Пришлось успокаивать, шептать на ушко что все проблемы позади, и теперь у неё всё получится. Что получится я не уточняла, слишком скользкая тема. За руку отвела в ванную, там она спрятавшись за занавеской приводила себя в порядок.
— Оль, простынь на диване запачкалась, я её потом отстираю, — выглянула она из за шторки душа.
— Не бери в голову, вместе с трусами заверни и выброси, я тебе дам другие, — успокоила её.
Наверное она об этом долго думала и переживала, как мол пойдет в сырых, застиранных. Надо Кате позвонить, пускай Зосю в больнице проверят, вдруг у неё там какая рана образовалась с непривычки, она же целый день тряслась на мотоцикле.
