рог она держит голову Дерека, с которой на шикарный сосновый паркет кабинета Сэмми капает загустевшая кровь.
— Да, отстань от него! — заявляет она.
Появление моей подруги производит на Дейва невероятное впечатление — мне кажется, парень чуть не обмочился. А Сэмми, хоть и порядком ошарашенный, оказывается способен на ответную реакцию. Он выдвигает ящик стола и выхватывает оттуда пистолет. Но еще до того, как он успевает вскинуть оружие и прицелиться, Калико, бросив голову Дерека, запрыгивает на стол, разметав бумаги и так пихнув ногой ноутбук, что тот зависает на самом краю столешницы, и выбивает из руки Сэмми пушку. После чего владелец казино неожиданно для себя оказывается лицом к лицу — точнее, к морде — с разъяренной лисицей. Хоть голова зверя и покоится на изящных женских плечах, раскрытая пасть с острыми зубами представляет собой реальную угрозу.
Сэмми пытается отшатнуться, но Калико, ухватив его за рубашку, притягивает вспотевшую физиономию владельца казино поближе к своим клыкам. Он отчаянно дергается, хотя вырываться бесполезно — мне ли не знать, насколько кузина сильна.
Я откашливаюсь и спокойно произношу:
— В общем, это Калико. Одна из тех майнаво, в существование которых ты не веришь.
Моя подруга вновь возвращается к человеческому обличью, только на этот раз надо лбом у нее торчат рога антилопы.
— И ты мне не нравишься, — сообщает она Сэмми.
Затем Калико толкает свою жертву в кресло и остается сидеть на корточках на столе. Сэмми косится на упавший пистолет, потом опять на нее.
— Ах, да пожалуйста-пожалуйста, — воркует Калико. — Валяй, попробуй.
Владелец казино поспешно поднимает руки и заявляет:
— Неприятности мне ни к чему.
— Какая жалость! Но ты уже заварил кашу, — она кидает взгляд на меня. — Можно я его убью?
Я уверен, что Калико шутит, но вне зависимости от ее собственного настроя вопрос производит желаемый эффект.
— Погоди-погоди! — кричит Сэмми, былой бравады в его голосе нет и в помине. Намерения подруги мне непонятны, однако владелец казино, несомненно, считает, что жизнь его висит на волоске.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — молит он. — Скажи, как мне все исправить.
Дейв переступает с ноги на ногу, и в него, точно пара лазеров, впиваются глаза Калико. Как и босс, Дейв вскидывает руки.
— Я только… только… — мямлит он. — Можно я сяду?
Я вижу мокрое пятно на его слаксах. Черт, мочевой пузырь и впрямь подвел беднягу. Калико небрежно машет рукой, вкладывая в жест двоякий смысл: «Мне-то что» и — «Только дернись». Затем она переводит мрачный взгляд на Сэмми.
— Для начала прекрати убивать майнаво. Я тебя предупреждаю: если еще раз ты или кто из твоих клиентов прикончит кузена, той же ночью на полу в этом кабинете будет валяться твоя башка. Да, и научитесь хоть немного уважать несчастных зверей, на которых вам, идиотам, так неймется охотиться.
Сэмми бросает на меня молящий взгляд, однако я и бровью не веду.
— Как же мне их различать? — вопиет тогда владелец казино.
— А это не моя проблема, — отвечает Калико. — Это твой сраный бизнес, не мой.
Она спрыгивает со стола, подбирает пистолет и, выщелкнув из него обойму, которая падает на столешницу, оставляя на прежде безукоризненной поверхности вмятину, наводит незаряженное оружие на Сэмми и произносит:
— Бах!
К ее нескрываемому удовольствию, хозяин казино вздрагивает. Судорожно сглотнув и облизав пересохшие губы, он начинает:
— Слушай…
— Обратись к Морагу, — перебивает его Калико. — Может, он тебя научит.
— Морагу? — кривится Сэмми.
Моя подруга притворяется, будто не замечает его реакции.
— Ну как же. Тот суеверный шаман, что живет в прошлом и бредит, будто майнаво вроде меня действительно существуют. Хотя я понимаю, почему тебе нет дела до его наставлений — он ведь не современный индеец, в отличие от тебя.
— Да дело не в…
Калико обрывает его взмахом руки. Потом роняет пистолет на стол, и великолепную его полировку уродует глубокая царапина.
— Запомни, — цедит Калико. — Мы. Отомстим.
После этого она берет голову Дерека за рог, хватает меня за руку, и мы исчезаем из кабинета.
10. Лия
Луна давно скрылась, но сияние бесконечного звездного полога не тускнело даже на въезде в городок.
Лия и Мариса, утомленные продолжительным путешествием, сняли номер в первом попавшемся мотеле. Назывался он «Серебряная шпора», представлял собой длинное глинобитное строение и определенно знавал лучшие времена. Номер, впрочем, оказался на удивление чистым и даже обеспечивался бесплатным вайфаем. Гостиница состояла из десятка блоков, перед третьим стояли машины — большинство такие проржавевшие и побитые, что по сравнению с ними их собственный автомобиль из дешевого проката выглядел словно выставочный образец.
У Марисы не хватило сил даже на осмотр временного жилища — как только пожитки из багажника машины перекочевали в мотель, она реквизировала одну из кроватей, раздевшись до футболки, забралась под одеяло и заснула на пути к подушке.
Лия себя настолько усталой не чувствовала — ей удалось подремать по дороге. В сон ее отчаянно клонило еще в самом начале пути, хотя она всеми силами сопротивлялась. Но в какой-то момент Мариса поняла, что ей сложно вести машину, когда ее пассажирка клюет носом, и посоветовала Лие сдаться.
— Вспомни, я же в самолете спала, — добавила она.
Да, Мариса мгновенно отключилась и не просыпалась до тех пор, пока пилот не объявил по громкой связи о посадке в Лас-Вегасе. Лия тогда позавидовала способности подруги засыпать в любом положении. А теперь попыталась протестовать:
— Но ведь дорога такая длинная! А тебе и поговорить будет не с кем. Это несправедливо.
— Зато утром тебе нужно быть во всеоружии, — парировала подруга. — А я отосплюсь. Я ведь просто водитель.
Возражение было резонным. И потому, когда веки Лии вновь стали слипаться, она с чистой совестью погрузилась в сон. А сейчас настал черед Марисы дрыхнуть без задних ног.
Лия отправила Алану сообщение об их прибытии, указав название мотеля и добавив, что Мариса уже легла и позвонит ему утром. Затем, достав из багажа ручку и перекидной блокнот, вышла из номера и устроилась за тронутым ржавчиной столиком. Наддверная лампа светила довольно ярко, и Лия решила набросать кое-какие заметки о поездке. Полчаса спустя она поймала себя на том, что, завороженная звуками пустыни, сидит и смотрит на звезды.
Здесь все было не как дома, абсолютно все. Неизвестные растения, незнакомые запахи. Даже ночное небо выглядело как-то иначе. Лия словно оказалась на другой планете — или в этакой бесплодной версии сказочной страны.
При этом, как ни странно, она не ощущала себя не в своей тарелке. Напротив, в этих краях она была желанной гостьей и чувствовала это на всем
