Францией в экспедиции против Ганновера? Фридрих отверг эту идею, аккуратно передав 18 октября содержание разговора Георгу II через своего посла в Ганновере.
Как всегда, имелось достаточно «утечек» информации, большинство из которых не были случайными и делались по политическим соображениям. Помимо того, что Фридрих известил Ганновер о французских планах, он еще через британского посла Хиндфорда рассказал кардиналу Флери все о намерениях, как выразился король, «l’artificielle et perfide cour de Vienne»[71]. Его, сообщал Фридрих кардиналу, британцы прямо попросили содействовать изгнанию баварских войск из Австрии, а также отдать голос Францу Лотарингскому! За это предлагалось немало. Однако он готов в нужный момент войти в Моравию и, верный союзническому долгу, помочь предотвратить это изгнание. Для полноты эффекта Фридрих добавил для Флери, что поведение короля Англии с каждым днем становится все более подозрительным и что союз с «королем, вашим господином» доставил бы ему самое большое наслаждение в жизни. В следующем более обширном послании, датированном 3 декабря, он написал Флери об ощущении глубокой близости к Франции и недоверия к Австрии и Англии.
Первое послание к Флери написано 29 октября. Скорее всего опытный кардинал отнесся к нему без малейшего доверия. Это было частью топкой игры в полуправду, неправду и случайную точность, отличавшую дипломатию восемнадцатого столетия. Фридрих считал ее необходимой силовой игрой. Коль можно добиться целей таким образом, без крови, борьбы и разрушений — это к лучшему. Конечно, для этого приходится прибегать к обману, но это своего рода война, а обман — один из ее компонентов. На самом деле слова из его письма от 3 декабря но большей части оказались правдой.
Для ведения войны были необходимы укрепленные пункты и территории. Помещения для расквартирования солдат, фураж для лошадей, площади, способные обеспечить производство определенного количества провианта, — все это было жизненно важным, часто более важным, чем действительные оперативные преимущества, вытекавшие из обладания ключевыми пунктами, линиями коммуникаций, дорогами и речными путями. Фридрих гарантировал австрийцам, противникам, что расположится на зимние квартиры после того, как Нейссе будет у него в руках, и он же объяснял французам и баварцам, своим союзникам, что отдых для его армии после длительного пребывания в походе необходим. Часть зимних квартир, говорил он французскому командующему, Бель-Илю, находилась в Богемии в районах Болеслава, Лейтмерица и Кёпиггреца. Бель-Иль и курфюрст Баварии, рассчитывавший в скором времени получить корону Богемии, учтиво интересовались размещением и планами прусской армии.
Осторожные и ограниченные обязательства, принятые Фридрихом в Кляйн-Шнеллендорфе, не были оформлены договором с Австрией. Мир формально не провозглашался. Хиндфорд сделал 30 ноября новую попытку этого добиться, но прусский король идею отверг. Он надеялся, что следствием его секретного соглашения станет определенное облегчение военного положения Марии Терезии, — было не ясно, сможет ли она удержать Вену. В тот же день Фридрих направил послание Бель-Илю, поздравляя его со взятием Праги и сообщая, что готов предоставить союзникам двадцать пять эскадронов кавалерии, которая будет двигаться на левом фланге до границ Моравии. Королю, несмотря на наличие дружественных договоренностей с Нейппергом, было нужно массированное прусское присутствие в войсках поминальных союзников, когда они начнут метаться по Богемии. Этим намечались изменение позиции, отход от духа Кляйн-Шнеллендорфа. Фридриху виделся легкий франко-баварский триумф над Австрией, оставлявший Пруссию в стороне и сводивший на нет возможность его влияния после заключения любого мирного соглашения. Кроме того, к баварским войскам присоединилась армия Саксонии, насчитывавшая 20 000 штыков. Почти все — и союзники, и противники — уже молчаливо согласились с захватом Силезии, но положение могло измениться.
Фридрих решил, что для Пруссии пришло время принять более активное участие в международной игре. Помимо посылки своих кавалерийских частей на помощь франко-баварским силам в Богемию, он приказал Шверину выдвигаться из Силезии на юг и захватить Оломоуц, находящийся всего в пятидесяти милях к северо-востоку от столицы Моравии, Брюнна; и 17 декабря Шверин задачу выполнил. Этот маневр шел вразрез с договоренностями с Нейппергом, однако — всегда находчивый — он заявил о претензиях к Австрии в связи с несоблюдением ею условия секретности, о котором стороны договорились в Кляйн-Шнеллендорфе. Еще в октябре Гольц жаловался Хинд-форду, что и в Праге, и в Дрездене все открыто говорят о сделке Фридриха с Нейппергом. «Le Roi еп est dans une colére terrible!»[72] Он писал Хиндфорду в том же письме, что если условия абсолютной секретности по поводу этих пробных соглашений не будут выполняться, то король не будет считать себя связанным какими бы то ни было договоренностями.
Говоря современным языком, договоренности в Кляйн-Шнеллендорфе можно было «опротестовать», и отказ от них зависел от степени соблюдения конфиденциальности. Фридрих полагал, что у него в руках все козыри, чтобы после Кляйн-Шнеллендорфа отмести любые обвинения в нечистоплотности; австрийцы ведь тоже передавали информацию французам и баварцам, чтобы оказать на него давление. Конечно, он этого ожидал. Соглашение, на которое пошел король, как и было задумано, возымело эффект: дало ему Нейссе и некоторую передышку армии. И как оказалось, мало тревожило союзников, франко-баварские войска.
Они обдумывали общее наступление на Вену, поэтому Фридрих лично прибыл к своим войскам в Оломоуце и предложил, чтобы наступление развивалось и с севера, и с северо-востока. В январе Карла Альберта Баварского единогласно избрали императором. Австрия была окружена врагами со всех сторон. Влияние Франции в Германии достигло кульминации. Однако в то время как Мария Терезия взывала к Фридриху, нарушая при этом секретные договоренности Кляйн-Шнеллендорфа, стала меняться вся военная обстановка.
Глава 5
«САМЫЙ БЕЗРАССУДНЫЙ МАНЕВР»
Фридрих без особого энтузиазма согласился с планом генерального наступления на Вену. Он понимал, что у него есть время, чтобы успокоить союзников по поводу его сделок с австрийцами, но не хотел рисковать пруссаками, находившимися в самом сердце имперских территорий, ради притязаний Карла Альберта Баварского. Ему надо было сохранить пути сообщения с Силезией и обеспечить их безопасность — ведь это ради Силезии, а не ради Франции или Баварии он обнажил □шагу. Свою штаб-квартиру в Моравии король разбил в Зеело-вице, неподалеку от Брюнна. Он получил от Марии Терезии несколько предложений о мире и сам в ответ сформулировал новые условия мирного договора, включая уступку не только Силезии, но и земель в верховьях Эльбы в Богемии. Она практически лишала бы власть в Вене возможности управлять Богемией, а потому была совершенно неприемлемой.
До самого последнего времени оставалось неясным, какая власть укрепится в Вене, и Фридрих выдвигал территориальные претензии в условиях постоянно меняющейся военной ситуации. Но теперь произошли заметные
