Книга Добрый доктор Айбандит - Дарья Донцова

Когда я, устроив гостя в свободной комнате, вернулась на кухню, Макс протянул мне письмо.

– Читай.

Я развернула листок и прочла.

«Здравствуй, Максим! Тебе будет странно получить это послание, но так уж сложилось, что обратиться мне больше не к кому. Я надеюсь, ты не забыл Наталью Кулакову и свою поездку в Дамбов. Ты сразу дал понять, что не собираешься заводить серьезные отношения, мне понравилась такая честность, да я и сама не хотела замуж, поэтому мы весело провели вместе целый месяц и расстались. А накануне Нового года у меня нашли опухоль, начали гонять по кабинетам, затем выписали направление на лучевую терапию, сделали пару сеансов и прекратили, потому что опухоль росла. Не стану описывать тебе свое состояние и то, как таскалась по докторам, которые в один голос пели: «Вам пора подумать о душе». И только когда «опухоль» стала интенсивно шевелиться, до меня дошло: я вовсе не умираю, я беременна. Не спрашивай, почему никто из многочисленных медиков не понял, что пациентка ждет ребенка, – вот такие в нашем городе великие специалисты. Впрочем, не стоит все сваливать на гинекологов, сама виновата: на заданный мне вопрос о беременности я уверенно отвечала, что это невозможно.

И ведь я говорила чистую правду. В тот год у меня ни с кем, кроме тебя, ничего не было, а во время нашего романа я принимала таблетки. Но, как видно, на сто процентов они не предохраняют. Аборт делать было поздно, мне предложили искусственные роды. Но на убийство ребенка я не пошла, решила рожать. Остаток беременности провела в тревоге, не знала, как на малыша подействовали лучевая терапия и принимавшиеся мною сильные лекарства. Потом мне сказали, что таблетки, которые я, не зная о своем положении, исправно глотала, просто обязаны были вызвать выкидыш. Да, видно, кто-то на небесах очень хотел, чтобы Егор появился на свет. И мальчик родился. Причем оказался совершенно здоровым. Гоша очень хороший человек, ответственный, взрослый не по возрасту, с ярким талантом в области компьютеров. Он отличник, и если слегка усмирит свое желание сделать окружающий мир справедливым, то сможет получить золотую медаль. Сейчас у него возникли трения в школе, потому что Егор – борец за правду и говорит директору и учителям в лицо, что они пресмыкаются перед детьми местных чиновников, натягивают мажорам отличные отметки. Я пыталась внушить сыну, что некоторая доля конформизма еще никому не вредила, но Егор находится в таком возрасте, когда мир видится либо в белом, либо в черном свете.

К чему столь пространные речи? Максим, я умираю и хорошо знаю, что не доживу до Нового года. Так уж случилось, что у меня нет родственников, ты же знаешь, я воспитывалась в местном детдоме. Интернат совсем не плохой, и там до сих пор еще работают люди, которые вырастили меня. Но мне совсем не хочется, чтобы Гоша очутился в приюте. Ему там будет очень тяжело, он не сможет хорошо окончить школу, поступить в Московский университет, о котором мечтает, раскрыть свой творческий потенциал. Поверь, Егор особенный мальчик, и это не только мнение матери. Поговори с педагогом Сергеем Петровичем Когтевым. Он преподает в школе математику и считает, что у Гоши большое будущее.

Понимаю, Максим, ты сейчас обескуражен: невесть откуда свалился сын, о котором ты никогда не слышал. Ты бы о нем и не узнал, я не собиралась сажать тебе на шею ребенка и клянчить деньги. Если б не болезнь, жили бы мы с Егором вполне счастливо. Но не получилось.

Учитывая вышесказанное, я хочу сделать тебе предложение. Проведи анализ ДНК, убедись, что Егор действительно твой ребенок, и возьми над ним опекунство. От тебя не потребуется заботиться о мальчике, он способен жить самостоятельно в Дамбове, мы с ним разработали план. Гоша знает, как надо действовать. Нужен лишь попечитель, иначе его засунут в интернат. Тратить деньги на Егора не придется, он будет хорошо обеспечен. В сущности, ты ничем не рискуешь. Я не прошу усыновить парня, он не сможет претендовать ни на твою жилплощадь, ни на деньги, ни вообще ни на что, принадлежащее тебе, что подтвердит любой юрист. В качестве благодарности прими от меня кольцо, оно очень дорогое. Прошу, не откажи в просьбе.

Если ты читаешь это письмо, значит, я умерла. Егор привезет тебе его и свои документы. В метрике в графе «отец» у него стоит Николай Сергеевич Ходоков. Такого человека в реальности не существует, в свое время я заплатила сотруднице загса, и она вписала в документ придуманные мною имя, отчество и фамилию. Егор думает, что отец скончался до его появления на свет. Тебя я представила как мужа моей давно умершей сестры. Может, это и глупо, но я не хотела наносить мальчику травму в случае твоего отказа от опекунства. Согласись, если с ребенком не хочет связываться дядя, это одно, а если папа, то совсем другое.

Егор доставит тебе мое послание в запечатанном виде. Да-да, он никогда его не вскроет. Сын патологически честный человек. Сам пообещал мне не проявлять любопытства и непременно сдержит слово. Каким бы ни оказалось твое решение, я благодарна тебе за то, что прочитал мое письмо. Наталья Кулакова».

Я сложила листок и протянула его Максу.

– Что скажешь? – тихо спросил муж.

Я села на диван.

– Неожиданная новость. У тебя с Наташей был роман?

Макс опустился в кресло.

– Пожалуйста, не ревнуй, все случилось задолго до нашего знакомства. Я уехал в командировку, познакомился с симпатичной девушкой без комплексов. Подобная история есть в анамнезе у каждого мужчины. Конечно, я сделаю анализ ДНК и…

Муж замолчал.

– Предположим, Наташа ошиблась, – мягко сказала я. – Или решила слукавить, подыскивая опекуна для мальчика. Твоя кандидатура показалась ей лучшим вариантом. Сомневаюсь, что ты укажешь пареньку на дверь, даже если выяснится, что общей крови у вас нет.