Лу Чой весьма посредственно знал английский, но эту фразу сумел понять.
Затем Ван Фу отослал его вниз, велел выйти на улицу и посмотреть, не следит ли кто-нибудь за домом. Доложив, что вокруг – ни души, Лу Чой видел, как большой белый человек удалился, направляясь к такси, которое стояло в конце улицы.
Но Лин Чау по-прежнему сомневался. Наконец Лу Чой предложил побиться об заклад: если кузен останется дежурить в эту ночь, то, несомненно, увидит американца. Это пробудило в Лин Чау дух состязания. Он принял пари, но настоял на компромиссе.
И вот в чем он состоял: он, Лин Чау, покинет магазин, но к восьми часам вернется и останется до конца вечера. Таким образом, у него будет хоть какое-то время для отдыха, хотя приход посетителя он тоже не пропустит.
Лу Чой согласился. И в половине шестого Лин Чау удалился.
К восьми часам он уже вернулся в чайную лавку, как было договорено.
Лу Чой моментально испарился. Это была его первая свободная ночь со времени возвращения из недельного отпуска. Он шел по улице и глазел по сторонам. Сегодня тени не казались такими уж густыми, не то что в прошлую ночь, когда он открывал дверь посетителю Ван Фу.
Лин Чау же спокойно восседал за прилавком. Он смотрел прямо перед собой, терпеливый, бесстрастный, словно изваяние Будды. Ни один посетитель в магазине не появился.
Незадолго до десяти часов снаружи послышались тяжелые шаги. Кто-то поднялся на крыльцо и вошел в дверь.
Это был белый человек, весьма высокий и крепкий. Он направился прямо к прилавку, глядя на Лин Чау. Лицо у него было полное, красное, с перебитым носом и квадратной бульдожьей челюстью. Лин Чау тоже не сводил с него глаз. Но незнакомец быстро прошел мимо продавца и исчез в задней части лавки за чайными коробками. Лин Чау слышал, как он четырежды постучал в дверь.
Раздался звук шагов на лестнице, американца встретили и провели в святилище Ван Фу.
Лин Чау просидел, не двигаясь, полтора часа. Затем он подошел к задней двери, осмотрел груду коробок, покосившуюся так, что они могли вот-вот обрушиться. У двери он замер, прислушиваясь. Посмотрел на дверь, словно раздумывая, не постучать ли. В этот момент зазвенел гонг. Это был сигнал Ван Фу.
Лин Чау постучал четыре раза. Дверь открылась. Он поднялся наверх. На лестнице он заметил, что дверь в кабинет Ван Фу открыта. Старый китаец сидел за столом. Посетитель стоял рядом.
– Вам пора идти, – заявил Ван Фу гостю.
Он повернулся к Лин Чау, который почтительно приблизился к столу, и отдал ему приказ по-китайски: проверить, нет ли кого на улице. Лин Чау снова подождал у двери, пока незнакомец не закончит разговор.
Краснолицый сказать еще несколько слов.
– Старикан всегда имел с этого выгоду, – заметил он. – Но сейчас пошел на попятный.
– Может, еще не готов, – предположил Ван Фу.
– Но дело уже закрутилось.
– Я знаю.
– Может, собрался пристроить их в другом месте, а?
– Вряд ли, я так не думаю.
– Он хитрый лис. Но мне не врет. У нас с ним всегда все было чисто, может, поэтому. И он доверяет мне, потому что я пришел от вас. Против вас он тоже ничего не имеет.
– Никто ничего не имеет против меня.
– Так оно и есть, Ван Фу.
– Вот почему я и пригласил вас сюда. Запомните, если полиция что-то заподозрит, вам конец.
Краснолицый рассмеялся.
– Вряд ли такое случится, Ван Фу. Копы давно меня знают, но ни разу не поймали с поличным. У меня отличное прикрытие – моя столовая. Поэтому копы уверены, что я чист. Если придут в мое заведение, ребята за прилавком будут держать рты на замке.
– А полиция не станет запрашивать у вас информацию?
– Да нет. Они знают, я в эти игры не играю. Держаться со всеми одинаково честно – с жуликами и с копами – вот моя политика.
Краснолицый замолчал на секунду, потом добавил:
– Знаете, Ван Фу, все считают, что меня нет в городе. Я отправился с передвижной столовой в другие города. Так что никто не знает, что я здесь, и никто не заподозрит, что мы как-то связаны.
– Никогда нельзя быть полностью уверенным, будьте осторожны.
– Разумеется, – снова ухмыльнулся американец. – Только с двумя людьми я чувствую себя в безопасности – со стариком и с вами.
Ван Фу удивленно приподнял брови.
– Со стариком с Лонг-Айленда кто угодно почувствует себя в безопасности, – объяснил американец. – У него надежное прикрытие.
– А со мной почему?
– Да очень просто. Вы единственный из азиатов, кто честно ведет игру. Готов поклясться, вам не приходится беспокоиться.
– Верно, нечасто, – Ван Фу скупо улыбнулся. – Но недавно мне пришлось удвоить осторожность.
– Почему же?
– Один китаец попытался меня обхитрить. Прислал сюда фальшивого гонца. Я его задержал.
– Это был китаец?
– Нет, американец, и он попался, потому что только китайцы знакомы со всей системой. После того, как я его поймал и собрался с ним разделаться, китаец его и спас.
– Фью! Плохо дело. Как же этот китаец сюда проник?
– Видно, шел следом за посланцем и сумел спрятаться в коридоре.
– А как вам удалось захватить посланца?
– Двое моих людей прятались за портьерами. У меня всегда все предусмотрено – на всякий случай.
– Может быть, и сейчас кто-нибудь следит за мной?
Вместо ответа Ван Фу подошел к стене и поднял портьеру.
– Смотрите и проверяйте, Джонни. Я вам доверяю.
– Спасибо, Ван Фу. Что ж, надеюсь, больше ничего не случилось?
– Не уверен, ведь обоим удалось удрать. Китаец пробил себе путь к выходу, уложив несколько моих людей на месте. Это единственная потеря. Я же не могу обращаться в полицию.
– Отчего же, Ван Фу?
– Если они явятся сюда и застанут меня с поличным, что тогда? Одни неприятности. Но меня никогда не подозревали. Они поверят в мой рассказ – что я покупал вещи, не зная, что они краденые.
– Надеюсь, так оно и есть. А если кого-нибудь застанут здесь, вместе с вами?
– Э! Вот почему я всегда имею дело лишь с теми, кто не был под подозрением. С вами, к примеру. Вы мой друг, так же чисты, как и я сам, и сильно бы удивились, узнай вы, что вещи краденые.
– А вы умный человек, Ван Фу.
– Быть умным выгодно.
– Да, вы правы.
– Я всегда прав.
Краснолицый опустил глаза. Он нервно озирался, заметив длинную тень перед собой. Это была тень человека неправдоподобно огромного размера. Он поспешно оглянулся назад – Лин Чау застыл в дверях.
