— Никого нет кроме тебя. Я тебе больше скажу, с того дня как мы с тобой были вместе, в моей постели никого больше не было.
Она смотрит на меня, пытается найти подвоха. Но его нет, хотя…
— Хотя нет, я вру. Была только моя правая рука.
Мне показалось или она слегка улыбнулась. И это чистейшая правда. Мое сердце и тело принадлежат ей без остатка. Хочу только ее, а остальные давно не существуют для меня.
Кладу палец на её истерзанные мной губы.
— Тшшш, хочу тебе кое-что показать. Доверься мне. Дорога займёт не больше часа, по дороге можешь задать все интересующие вопросы.
ГЛАВА 30
МАРКУС
Когда ты ходишь по грани мучений и все твои чувства навыворот тебе остаётся только одно, принять это. И я принял. Лучше так, лучше чувствовать себя истерзанным любовью и страдать от режущей грудную клетку боли. Лучше знать, что у тебя есть крохотная надежда и ждать. Боже, как скучаю по детям, по любимой женщине, мечтаю иметь возможность всё исправить и быть рядом с теми кто для тебя дороже жизни — это и есть наверное счастье. Я готов перевернуть мир за них и для них. Ничего нет невозможного. Так и в этот раз. Моя девочка и не догадывается куда я её везу. Стараюсь много не курить, чтобы она не дышала сигаретным дымом. Да и бросать похоже нужно. Волнуюсь как пацан, а вдруг не понравится сюрприз.
В салоне автомобиля очень тихо, воздух наэлектризован. Кажется если кто-то из нас заговорит, мнимое спокойствие треснет по швам. Аромат кофе и шоколада обволакивает всю машину. Вдыхаю поглубже в себя до невозможности любимый запах. Талия так и не задала никаких вопросов. Напряжена и скована.
— Долго ещё ехать? — тихо спрашивает моя принцесса.
— Почти приехали.
Начинаю наблюдать за реакцией малышки. Ворота открываются. Талия всматривается вдаль. Спина ее выпрямляется, затем в неверие смотрит большими глазами на меня. Поворачивает голову заново в правую сторону. Вижу, как её зрачки расширяются. Приподнимается, прижимает руки к груди. Удивленный взгляд бегает от меня к пункту назначения.
— Не может быть. Как? — вот и всё, что она сказала.
Мы подъезжаем к грунтовой дороге и едем прямо. За счет фонарей по обеим сторонам дороги, прорисовывается силуэт огромного строения. Тут работы ещё очень много, но основная часть постройки готова.
Довольно улыбаюсь, такого примерно эффекта я и ожидал. И всё же, что не сделаешь ради любимого человека. Наконец доехав до дверей особняка, останавливаюсь и припарковываю автомобиль. Выхожу из машины, иду к двери со стороны Талии. Открываю её и протягиваю руку маленькой.
— Прошу, — приглашаю Тали в дом.
Маленькая ладошка ложится в мою ладонь и я беру на руки свою женщину.
— Маркус, отпусти. Совсем с ума сошёл? — пытается возмутиться крошка.
— Сошёл. Уже давно. И причина моего сумасшествия — это ты.
С лёгкостью поднимаюсь по лестнице, двустворчатые двери перед нами автоматически открываются. Заходим в дом и я не очень охотно отпускаю свою легкую ношу на пол.
— Добро пожаловать, любимая.
Талия вопросительно смотрит на меня, оглядывается по сторонам. Зелёные глаза лихорадочно блестят. Уголки губ приподнимаются.
— Зачем, Марк? — в недоумение произносит Тали.
Судя по всему она сейчас догадывается для чего я тут развернул строительство. Но боится озвучить свои предположения.
Я встаю к ней очень близко. Нагибаю голову, рукой приподнимаю подбородок, смотрю в красивое лицо. Меня внутри всё разрывает. Любовь, щемящее сердце нежность, желание овладеть своей женщиной.
— Именно здесь я решил, что ты будешь только моей. Тут я понял, что любым способом отобью тебя. — шепчу ей в губы.
— Именно здесь, спустя семь лет почувствовал себя живым.
— Марк…
— Тшшш, — прикладываю большой палец к соблазнительным губам. Они слегка приоткрываются, провожу подушками пальцев по ним.
— Талия, как бы эгоистично сейчас это не прозвучало, малышка, у тебя просто нет выбора. Ты моя навеки. Каждая клетка тела моя, каждый твой вздох, улыбка моя. Вся, без остатка ты моя, абсолютно вся. Слышишь? Умоляю, девочка моя дай нам шанс. — продолжаю шептать слегка касаясь уголков рта.
Пронзающая агония сжигает меня от и до кончиков пальцев. Наши тела разделяют миллиметры, окончательно дурею. Да я чёртов мазохист, потому что кайфую. Наслаждаюсь тем, что дышу с ней одним воздухом и могу слышать, как бешено колошматит ее сердце. Да и у самого нещадно стучит сердечная аритмия.
Зелёный взгляд темнеет, она громко сглатывает. Прикусывает нижнюю губу. А затем негромко говорит:
— "Зачем мне мир, где нет тебя,
В своих желаньях алчных скованный.
Ты солнце в блеске янтаря,
Небес Хранителем целованный.
Богат иль нищий, ты всегда
Мне будешь верхом сотворения,
В ночи заветная звезда.
Любовь не знает измерения…
Она цветок в моей груди,
Чиста, как утренние россыпи
Росинок, в нежности зари,
Взошедшей в небе тихой поступью.
Я слышу сердцем голос твой,
Во время грусти и сомнения,
Любовь, что делаешь со мной,
Призвав войти в твои владения.
Наверно я в любви своей,
Кажусь доступной, но поверишь ли,
Что я честнее и верней,
Всех скромниц в томном обрамлении,
Где масок лёгкая игра,
Влечёт к сетям сплетённым хитростью,
А я сгорая от стыда,
Несу любовь тебе с невинностью.
Прости признания мои,
Ах, что слова, лишь звук молчания,
Сердца сплетённые в любви,
Друг друга слышат с расстояния.
И боль разлук, о Боже мой,
Как сладок, в нежных ожиданиях.
Любовь, что делаешь со мной,
В минуты встречи и прощания.
Однажды всё уйдёт в покой,
Сотрутся лица, как мгновения,
Их унесут века с собой,
Смывая всё в реку забвения.
Но будет ярче всех светил,
Сиять над всеми луч незыблемый,
