Не успела я собраться с мыслями, как дверь распахнулась.
- Ну, и долго ты здесь будешь стоять? – поинтересовался Федор и демонстративно отступил в сторону, впуская меня.
- Здравствуйте, Федор Степанович… - пролепетала я. Таиров вздернул бровь. Я нахмурилась и кивнула туда, где, по моим предположениям, должен был находиться Димка. Мол, я для него стараюсь! Поддерживаю видимость приличий. Федор понимающе усмехнулся. Кивнул. Провел широкой ладонью по затылку. Я еще не видела его таким… взъерошенным и домашним. Босым… В простой белой футболке и серых трикотажных штанах. И потому залипла на его руках. Сильных, рельефных…
- Здравствуйте, Марина Павловна. Раздевайтесь!
С моих губ сорвался испуганный смешок. Я навела строгости во взгляде, но… кажется, Таиров не успел оценить моей попытки. Жадно набросившись на мои губы короткими, жалящими поцелуями.
- Федь… - прошептала я. Не то чтобы протестуя, но желая привести его в чувство. Ведь где-то там маленький мальчик. Его…. Внук! Которому пока явно не стоило знать, что между нами происходит на самом деле. Мы и сами-то не знали, что… Наваждение.
Федор нехотя отстранился. Помог мне снять кардиган. Убрал его в шкаф и кивнул в сторону кухни:
- Завтракать пойдем.
Вообще-то я была не голодна. Нервное возбуждение было таким сильным, что кусок в горло не лез. Но любопытство было сильней отсутствия голода. Озираясь по сторонам, я прошла через просторный холл в кухню. Неожиданно уютную. В сельском стиле. С красивым антикварным буфетом у противоположной от окна стороны, современной техникой и большим обеденным столом, накрытым вышитой скатертью. Почему я думала, что он предпочитает хайтек? Теперь, увидев эту комнату, я поняла, что его дом только таким уютным и может быть. Это место вообще многое мне рассказало о Таирове. Хотя я толком еще ничего и не видела…
- Я принесла документы на подпись. И проектную декларацию…
- Давай потом с этим разберемся… - отмахнулся Федор. – Сейчас завтрак!
Ну, завтрак и завтрак. Я улыбнулась. Обвела взглядом фронт работ.
- У меня обычно Любовь Викторовна здесь хозяйничает. Но она тоже заболела.
- Любовь Викторовна…
- Что-то вроде экономки.
- Аа-а-а.
- Думал ее взять на полную ставку. Чтобы она за Димкой присматривала, когда я работаю. А тут такие дела.
Федя полез в шкаф, вынул муку, еще какие-то баночки. Достал из холодильника яйца.
- Помочь?
- Думаешь, сам не справлюсь? – криво усмехнулся Таиров.
- Да нет. Просто… непривычно, – пожала плечами я. Ну, не объяснять же, что я его невольно с мужем сравниваю. А он, похоже, и без объяснений все уловил. Нахмурился. Отвернулся. Достал глубокую миску.
- Федь… я… - А что сказать? Объяснить как есть, и почему? Так он вроде и сам все понял… И ему это не понравилось.
- Сделаю оладьи. Я их лет с семи сам пек. Мама научила. Правда, уже давно не практиковался, но, думаю, это как езда на велосипеде.
От автора: друзья, открылась подписка на СЛР "Все, что нужно мне". Торопитесь, если хотели присоединиться)
Я кивнула. А потом, поддавшись какому-то порыву, подошла к нему ближе и, на какую-то секунду обняв со спины, поцеловала в шею. Может, это выглядело так, будто я подлизываюсь. Или хочу его умаслить. Плевать… Таиров замер под моими ладонями. И когда я уже хотела убрать руки, ненадолго накрыл их своими и чуть сильнее сжал. Наше единение нарушил топот ног по паркету. Я отошла. Сделала вид, что с интересом изучаю открывающийся из окна вид.
- Здрасте, Марина Пална.
- Здрасте, Дмитрий Федорович.
Меня, кстати, тогда его отчество с толку сбило. Ну и, конечно, фамилия.
- Как дела? – деловито осведомился мальчик.
- Неплохо. А вот у вас, я слышала, не очень. Рассказывайте, где простыли?
- Дед думает, что на рыбалке. Я ноги намочил, когда мы щуку ловили.
- Так вы на рыбалке были, оказывается?! – восхитилась я.
- Угу. Сбежали в глушь от надоедливых баб…
От такого спорного заявления я даже рот открыла. А Федор усмехнулся.
- Кажется, кто-то услышал больше, чем следовало.
- А дети вообще всего внимательнее слушают тогда, когда говорят не с ними, - авторитетно заявил Димка. Таиров хмыкнул. Потрепал внука по макушке:
- Сам придумал?
- Ты что, дед. Это Рузвельт.
- Ах, Рузвельт… А у тебя, кажется, опять температура поднимается… - коснулся лба мальчишки губами. - Давай, дуй в кровать. Я позову, когда все будет готово.
Димка осоловело моргнул и, удовлетворив свое любопытство, на котором температура никак не отражалась, без споров пошел к себе.
- Почему ты так смотришь?
Я сглотнула. Неуверенно пожала плечами… На самом деле в голову всякие глупости лезли. Я так отчетливо видела себя в этом мужском царстве. Себя… Дашку. Я представляла, как бы дружно мы зажили все вместе.
- Дима ведь недавно сюда переехал?
- Разве офисные кумушки еще не все тебе выложили?
- Если ты думаешь, что я их о чем-то выспрашивала, то ошибаешься.
- Да не думаю я, – вновь нахмурился Таиров. – Просто… Гадко это все. Знаешь ли. Когда твоим грязным бельем трясут перед женщиной, которая…
- Которая, что?
- Которая нравится, – усмехнулся Федор и резко сменил тему: - В этом ящике блинная сковорода. Достань, пожалуйста. А то у меня руки грязные.
Его большие руки и впрямь были в муке. Я достала сковороду. Налила на нее немного масла и включила огонь. Такие простые действия успокаивали разбушевавшуюся фантазию. В четыре руки мы напекли оладий и накрыли на стол. Не сговариваясь, по всем правилам сервировки.
Позавтракали не спеша. Отправили Димку отлеживаться, а сами засели за работу. И так хорошо у нас это все получалось… Так слаженно. Как будто мы не один год с ним вот так, бок о бок.
- Я в обед отъеду. Ненадолго.
- Что так?
Я не хотела посвящать Таирова в свои проблемы, но, с другой стороны, не понимала, как миновать этой темы.
- Нужно свекра проведать. Понимаешь… те…
- Марина!
- Извини, я все время теряюсь… Ты, вы… Иногда я не знаю, когда мы о рабочем, а когда о личном.
- Тебе продемонстрировать разницу?
Его взгляд в мгновение потяжелел. И я откликнулась на эти изменения мгновенно. Чтобы занять руки, сгребла со стола документы.
- В общем, мой свекор сейчас в больнице. После операции. Я хотела бы его навестить. Если это возможно…
- Ты у меня не в рабстве!
