Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
В коридоре перед планёркой неожиданно встретила двух парней из нашей бригады. Тех самых «ботаников», с которыми мы тогда День Железнодорожника в штабном отмечали. С большим трудом вспомнила, как их зовут.
– Привет! А вы тут чего делаете? – удивилась я.
– Да мы на следующий рейс попросились. Как раз ещё до сентября туда-обратно скататься успеем, а потом всё – учёба начнётся, – ответил мне, кажется, Костя. – А ты?
– А я во Владике живу, тоже с сентября в универ. Вы про Диму Полякова ничего не слышали? – спросила, а у самой сердце замерло.
– Так отпустили его, – сказал Никита, – почти сразу, как в Москву приехали. И банду эту задержали уже. Двое к нам во Владимире зашли и пошли во всем вагонным туалетам своё оборудование забирать, их по нашим камерам заметили. А ещё двоих, тех, кто устанавливал, поймали в следующем за нами поезде, тоже с поличным. Вот тогда и выяснилось, что Димка наш ни при делах.
– Слава богу! – выдохнула я вслух, а с души будто камень свалился.
– Да уж, не повезло парню, обвинили почём зря, – добавил Костя. – Но он ничего, вроде, ни на кого не в обиде. Мы его тут в резерве пару часов назад встретили.
– И что? – сердце снова забилось в безотчётной надежде.
– Да ничего, встретили, поболтали и по своим делам разошлись. Кость, пошли покурим.
Парни ушли, а я стояла и снова не находила себе места. Где он? Как он? Вернётся ли? Постоянно оглядывалась, заслышав шаги, казалось, что вот сейчас пойдёт мне навстречу со своей особенной улыбкой, крепко прижмёт к себе и всё снова станет хорошо. Мы ведь не говорили об этом. Мне казалось само собой разумеющимся, что мы и обратно поедем вместе, а потом ещё и ещё, и никогда уже не расстанемся. А что казалось ему?..
Но ведь он же знает, что я буду тут. Он придёт. Обязательно.
Начался инструктаж, а Димы всё не было. Я подумала, что его задержали в банке, но он придёт. Всё ждала и оборачивалась на каждый шорох.
Начальником поезда был крупный мужчина лет сорока. Почти вся бригада – тётки. Из молодых – только мы с парнями и ещё две девушки. Много говорили о безопасности, о том, что нельзя принимать передачи, и обо всех подозрительных людях докладывать начальнику поезда для усиленного наблюдения. Он кратко рассказал о случившемся в нашей бригаде и ещё раз призвал всех проводников быть бдительными.
Мы расписались везде, где нужно. Узнали, что нас с Костей и Никитой поставили в тройку – это значит работать втроём на два вагона. И пошли принимать свои вагоны. До подачи поезда на пассажирскую платформу оставалось два с половиной часа.
Парни были весёлые и часто шутили, но мне улыбаться было трудно. Я всё ждала, что Дима вот-вот зайдёт. Но его не было. Ни в качестве проводника, ни в качестве пассажира. Да, я ждала и этого. Вглядывалась в лица десятков людей, идущих по платформе, и искала его, пока парни встречали пассажиров.
Но поезд тронулся и медленно покатился по рельсам. Я сидела, закрывшись в купе отдыха проводников, а по моим щекам бежали слёзы.
Он просто ушёл и не вернулся. А я снова еду домой.
31
На следующее утро я проснулась с опухшими от слёз глазами, но на душе стало легче. Пол ночи проплакала, а потом всё-таки поняла, что насильно мил не будешь. И если Дима просто ушёл и даже не взял с собой мои контакты, значит, поддерживать со мной отношения он больше не намерен. Приятно провёл время в рейсе, поиграл в любовь с наивной девочкой и вернулся в свою жизнь. О которой, кстати, так ни слова мне и не рассказал. Не посчитал нужным. Ну и ладно. Мне остаётся только смириться и жить дальше. И быть благодарной за то время, что мы провели вместе, и за то, что он помогал и поддерживал меня в работе. И работа эта – тоже хороший опыт. В жизни пригодится. Так что не о чем жалеть.
– Доброе утро! – сказала я, зевая и заворачивая в служебное купе. – А что это ты делаешь?
Костя сидел за столом, в руках у него была колода карт, а перед глазами лежала какая-то книжечка.
– Привет! Фокусы разучиваю. Зацени! – и парень в мгновение ока распустил из карт красивый веер.
– Ух ты! – восхитилась я.
– Мне показалось, или кто-то сегодня ревел до трёх ночи? – спросил вдруг Костя, внимательно на меня глядя.
– Что, так хорошо слышно было? – смутилась я. Блин, не подумала даже, что стенка между купе такая тонкая.
– Угу, – подтвердил парень. – Поговорить хочешь? У меня вот тут даже платочек есть, специально, чтобы слёзки подтирать.
И он действительно достал из кармана брюк большой носовой платок! Только почему-то красный. И картинно так взмахнул им перед моим носом.
– И много слёзок ты этим платочком уже подтёр? – шутливо спросила я. Всё смущение и тревогу как рукой сняло.
– Я его каждый раз стираю! – притворно-обиженно возмутился парень.
– Спасибо, но не надо. Уже всё нормально, – улыбнулась я. – Но я запомню, что у тебя специальный платочек есть.
– Ага! Обращайся в любое время, – подмигнул мне Костя.
А он милый. И даже симпатичный. Русые волосы чуть вьются, а на носу сидит несколько веснушек. Я махнула парню рукой и отправилась совершать утренние процедуры.
До восьми часов успела даже простирнуть бельё и одну блузку, и развесить их на просушку в купе отдыха. Так как вагона у нас два, и купе проводников тоже два, одно парни отдали мне, а в другом поселились сами. Им не привыкать, они уже второе лето в паре работают. Так что я спокойно раскладывала и развешивала свои вещи, зная, что больше никто сюда не войдёт.
Смены между собой мы распределили так. Я дежурю в четвёртом вагоне каждый день с восьми утра до двенадцати ночи. На ночь сюда приходит Костя, а в восемь утра он идёт в пятый вагон и сменяет Никиту. Никита отдыхает до четырёх дня, а потом дежурит с шестнадцати до восьми утра в пятом вагоне. Костя отдыхает с шестнадцати до полуночи. А я сплю ночью. Каждый дежурит шестнадцать часов подряд и отдыхает восемь. Так как я девочка, парни выделили мне на отдых самое удобное и спокойное время, а сами они, по их же признанию, уже привыкли спать где угодно и как угодно.
Так что в восемь утра я заступила на свою первую длительную самостоятельную смену.
День пролетел довольно быстро, работы было много. Пассажиры постоянно отвлекали, несколько раз прибегал из соседнего вагона Костя. Зачем прибегал, я так и не поняла. Постоит, расскажет что-то забавное, спросит какую-нибудь мелочь и уходит к себе. Про себя я стала называть его Костик. И мне реально становилось чуть легче после его набегов. Потому что как бы я ни старалась отвлечься работой, мысли о Диме постоянно вертелись где-то рядом, и стоило мне расслабиться, заползали в голову и снова заставляли страдать.
В одну из свободных минуток я написала девочкам в наш чатик:
«Еду во Владивосток, через шесть дней буду дома. Любовь накрылась медным тазом»
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
