Однако все эти размышления не помогли Джиневре унять сердцебиение. Если бы она могла убедить себя, что это состояние вызвано тревогой за свое будущее и будущее детей, ей было бы значительно легче. Но она не стала заниматься самообманом.
Лагерь гудел как улей, но во всем чувствовались порядок и дисциплина. Джиневра обратила внимание на то, как дружинники лорда Хью содержат лошадей – стреноженные, они паслись в загоне из примитивного частокола. Сейчас их никто не охранял. Интересно, а во время путешествия будут охранять? Надо взять белладонны на тот случай, если понадобится усыпить часового. И можно использовать Тилли. Она мастерица завязывать разговоры. Стоит ей немного поболтать с часовым в своей доверительной манере – и тот вскоре утратит бдительность.
– Леди Джиневра? – прозвучал у нее за спиной голос Хью де Боукера, и Джиневра, ойкнув, круто повернулась. Она ожидала его появления совсем с другой стороны.
Его лицо ничего не выражало, но Джиневре показалось, что уголки его губ чуть-чуть приподнялись и глаза засветились теплом, как будто он был рад встрече.
– Лорд Хью, я хотела бы обсудить с вами кое-какие вопросы.
– Почему вы не послали за мной?
– Обычно заключенные не посылают за своими тюремщиками, – заявила Джиневра.
Хью широко улыбнулся.
– Вы так и не отказались от намерения провоцировать меня? – поинтересовался он. – Я не поддамся на ваши провокации, мадам. Я сегодня в отличнейшем настроении.
– О! И что же тому причиной? – Джиневра уже жалела, что задала этот вопрос.
Хью прищурился, а потом медленно поднял руку и прикоснулся пальцами к ее губам.
– Воспоминание, которого мне бы не хотелось лишиться, – ласково проговорил он. – Почему так произошло, Джиневра?
Она не может, не имеет права идти этой дорогой.
– Не знаю, – с раздражением ответила она. Ее раздражение было направлено как на него, так и на саму себя. – И я бы предпочла не говорить об этом, – отворачиваясь, добавила она. – Это было помешательство.
Хью пожал плечами, и его взгляд стал холодным и отчужденным.
– Извольте. Что вы хотели со мной обсудить?
– Детали путешествия. Мастер Краудер, магистр Говард и Грин не смогут выехать завтра утром.
– Значит… они остаются, – сказал он, ничуть не удивившись.
– Нет, не остаются, – твердо проговорила Джиневра. – Милорд, вы дали нам мало времени для сборов. Ведь нужно закончить кое-какие дела в поместье. Не могу же я оставить хозяйство без денег и указаний. – Она усмехнулась. – Конечно, я понимаю, что скоро в Мэллори-Холле будет хозяйничать кто-то другой. Какой-нибудь помещик, живущий вне своего имения. Но до того, как это произойдет, мои люди не должны страдать из-за моего отсутствия.
Хью дернул себя за мочку уха.
– Так что вы предлагаете, мадам?
– Если вы настаиваете… – Она сделала паузу, коротенькую, но чрезвычайно многозначительную. – Тогда Тилли, мои дочери и я будем готовы к отъезду завтра на восходе.
– Я действительно настаиваю.
– Мои слуги последуют за мной, как только закончат все дела. Например, соберут провиант для долгого путешествия. Им не составит труда догнать нас, ведь с девочками мы не сможем ехать слишком быстро.
– Отлично, – кивнул Хью.
– Милорд, мне нужно знать, какой дорогой мы поедем.
– Мы поедем через Честерфилд.
– Думаю, было бы разумнее ехать через Дерби, – сказала Джиневра. – Вы хорошо знаете дороги в нашем графстве? – Она вскинула бровь.
– Мы приехали через Честерфилд. Этот путь показался мне разумным.
– Дорога через Дерби более оживленная, и она не так разбита, – уверенно произнесла Джиневра. – Если мы поедем этой дорогой, то моим людям с гружеными повозками будет легче догнать нас. – Помолчав, она сдавленным голосом добавила: – Лорд Хью, мне необходимо, чтобы в Лондоне магистр был рядом со мной. Ему понадобится один день, чтобы упаковать нужные мне книги. Ведь вы не лишите меня возможности защищаться?
– Не сомневайтесь в этом. – У Хью возникло впечатление, что она что-то недоговаривает, однако ему никак не удавалось понять, что же именно. Все ее доводы были вполне логичными, и никто не давал ему указаний лишить ее возможности защищаться. Если ей нужны книги и наставник, что ж, это ее право. Он не будет мешать ей. – Вы знаете графство лучше меня, мадам. Кстати, Мэтлок находится на дороге через Дерби?
– Да.
– Гм.
Если они поедут через Мэтлок, он сможет расследовать обстоятельства смерти Тимоти Хэдлоу. Хотя у него уже достаточно оснований, чтобы обвинить ее в убийстве Мэллори, – а для того, чтобы доставить ее на суд лорда – хранителя печати, нужно доказать ее причастность только к одному убийству, – ему чрезвычайно интересно узнать, как погиб Хэдлоу. И почему Джиневра вышла за него. Хорошо было бы выяснить, считали ли окружающие их брак счастливым. Наверняка арендаторам и местным жителям что-то известно, и они выскажут собственное мнение.
– Отлично, – сказал он. – Поедем дорогой на Дерби.
– Тогда я скажу своим людям, что они должны догнать нас, когда мы станем лагерем в Кедлстоне, – спокойно проговорила Джиневра. – Вы позволите нам изредка делать передышку? Мои дети не смогут ехать верхом целые дни напролет. Каждый второй день придется останавливаться на отдых.
– Я полностью согласен с вами, – сказал Хью, – но вот решать, где и когда нам останавливаться на отдых, буду я. Это зависит от погоды и других обстоятельств.
– Мои дочери не привыкли к походной жизни, – недовольно напомнила ему Джиневра. – Вы не можете ожидать от них того же, что от Робина.
– Я это понимаю. Не опасайтесь, что я потребую от них нечеловеческих усилий.
Нет, подумала Джиневра, уж если она чего-то опасается, так только не этого. Она любезно улыбнулась:
– Спасибо, лорд Хью.
– Что вы сказали Пен и Пиппе? – совсем другим тоном спросил Хью.
– То же, что вы, как я думаю, сказали Робину, – резко бросила она.
– Не надо их тревожить, – смущенно проговорил он.
– Не надо? – Джиневра с вызовом посмотрела на него. – А вы хоть на минуту задумывались, что будет с моими детьми?
Она круто повернулась и пошла прочь.
Хью вернулся в лагерь. Он заберет ее дочерей. Он будет бороться за них в суде и выиграет дело. Но разве он может сказать об этом Джиневре? Если он скажет, что уже определил будущее ее дочерей, то тем самым признает, что ей суждено закончить жизнь на эшафоте.
На следующее утро, незадолго до восхода, Хью въехал во внутренний двор. Осадив своего вороного скакуна, он огляделся по сторонам. Во дворе царила предотъездная суматоха. Двое слуг грузили на вьючных лошадей деревянные сундуки. Грумы седлали молочно-белую кобылу Джиневры, двух пони и мула. Видимо, мул предназначался старой камеристке. На вид мул выглядел довольно крепким, но вряд ли ему выдержать высокий темп. Пони, хоть и породистые, тоже не смогут соперничать в скорости с его лошадьми и даже с красивой кобылой Джиневры. А когда к ним присоединятся остальные слуги с повозками, нагруженными провиантом и книгами, они вообще поползут как черепахи.
