- Ксень, ну зачем ты вернулась? -Все время ее спрашивал, только она не отвечала. Смотрела спокойно и все. Дальшешла. Кондиционер включила, в попытке воздух согреть.
- Ксюша, да остановись ты,наконец! - Не выдержал Сергей, в конце концов. За руку ее поймал, потянул,лицом поворачивая. И сам не заметил, как к себе прижал. - Послушай меня.
Ксюша не сопротивлялась.Вздохнула, улыбнулась так, словно с Андреем разговаривала. По щеке ладоньюпогладила.
- Сережа. Я верю. Я понимаю. Всечто ты сказал, понимаю. Но не уйду. Или это то, что ты действительно хочешь?Тогда, ладно.
Мужчина скривился. Не хотел онэтого! Нет! Хотел, чтоб она рядом с ним, здесь осталась. Никуда не уходила. Новедь неправильно это! Неужели Оксана не видит, как неправильно?!
- Да зачем я тебе такой нужен?!Зачем?! - Почти закричал Сергей, окончательно потерявшись в борьбе с самимсобой. Разрываясь между противоречивыми желаниями. Потерявший надежду, чтополучит желаемое, что Ксеню получит. И смирившийся уже с этим. Потому что незаслужил. А теперь... теперь не хотелось мириться. Ведь пришла она. Увидев еготаким. Все зная. Все равно пришла. Неужели не отвернется? Он хотел отойти, а самтолько сильнее обнимал, в ее волосы пальцами зарываясь. Ее лицо, к своему,притягивая. - Посмотри на меня! Зачем, Ксень?!
- Не знаю! - Ксюша тоже сорваласьна крик. Показывая, что все спокойствие ее - напускное. Ей так же плохо было.Только она старалась, держалась. И ему помочь пыталась. А он Оксану опятьдоводит. - Нужен, значит, и все! Просто нужен, Сережа!
От этих слов, Сергею показалось,что все внутри перевернулось. Он притянул ее к себе, крепче руки сжимая, и вгубы поцелуем впился. Так хотел это сделать, еще, когда она в первый разпришла. Но боролся с собой, а Ксеня, своим признанием, своим решением, весь егоздравый смысл и правильные доводы отмела.
- Ксеня. - Прошептал ей в губы. -Прости меня, прости. - И опять целовать начал. Все еще не веря, что это правда,не причуды больного, пьяного воображения. Но она была здесь, в его руках.Реальная, теплая. Заставляющая забывать, что в комнате холод дикий стоит.
Нет, мужчине уже жарко было. Оттого, что не отталкивала, а только сильнее прижималась и на каждое движение егогуб и рук отзывалась.
Сергей пробежался рукой попуговичкам на переде ее кофты. Застонал, не имея ни выдержки, ни желания ихрасстегивать, и просто скользнул под край шерстяного свитера, наслаждаясьтеплом ее кожи, ощущением Ксениного тела, тем, что она придвинулась, чтобы ещетеснее к нему прислониться. Он погладил ее спину, проводя пальцами по плавномуизгибу, сильно-сильно к себе прижал, так, чтоб расстояния не осталось. Он давномечтал об этом. Правда, не думал, что вот так все выйдет.
Голову терял, от тихого стона,который с ее губ сорвался. И ловил этот звук своими губами.
Только разум пытался пробитьсясквозь все это. Сквозь дурман алкоголя, так до конца и не выветрившийся, сквозьогромное желание, которое в нем Ксюша вызывала, сквозь страсть, сквозьудовольствие.
- Господи, Ксеня! - ПростоналСергей, пытаясь прекратить целовать ее губы. - Что же я делаю? - Захотелотстраниться, но не вышло у него. Не мог заставить себя от кожи ее, от рук, отгуб оторваться. - Я же пьяный еще. Останови меня, Ксеня. Скажи, чтоб отстал.Пожалуйста. - Почти умолял Сергей, а сам руками ее затылок обхватил, ещесильнее Ксюшины губы, к своим прижимая, не давая свободы. Еще крепче целуя. - Ясам не смогу. Я так хочу тебя. Безумно просто. Останови, Ксень.
А Оксана только улыбалась и ещесильнее обнимала. Так же неистово отвечая на поцелуи, как и сам он девушкуцеловал.
- Не надо, Сережа. - Тихонькопрошептала она. И мужчина замер, хоть и трудно было, почти нереально, но, самведь попросил... - Не останавливайся, пожалуйста.
Сергей застонал, сдаваясь.Отбросил всякие правильные и разумные поступки, мысли. Оставил их на потом, назавтра. Вместе с проблемами и заботами. Зачем об этом думать? Если от мыслейэтих больно, обоим больно было.
А держать Ксеню в своих объятиях,целовать ее губы; спускаться, прослеживая губами бешено стучащий на шее пульс;скользить по ее коже губами, руками, как можно скорее от одежды освобождая, ичувствовать, как его собственную рубашку Оксана расстегивает, лихорадочнодергая - это было счастьем. Большего счастья Сергей за всю свою жизнь еще неиспытывал. Даже тогда, раньше, только теперь понимая, как ошибался, принимаядешевую подделку за счастье и удовольствие.
До кровати они так и не добрались,обосновавшись на ворсистом бежевом ковре в зале. Возле искусственного камина,который Сергей умудрился, не поворачиваясь, на ощупь включить. Хотя им ужедавно не холодно было.
Так и заснули, на ковре этом,стащив с дивана подушки и плед, пусть еще и рано было. На обоих предыдущие,почти бессонные, ночи сказались. Только Сергей, долго закрыть глаза боялся,продолжая держать в руках спящую Ксеню, все еще не до конца верил. И боялся,что уснет, а она уйдет, передумав.
***********************************
Проснулся Сергей в час ночи, и воттеперь ему было плохо. Действительно плохо. Организм начал пытаться разрушатьалкоголь, и интоксикация была жуткой.
Голова, казалось, разлетится намелкие кусочки от малейшего движения. Пить хотелось страшно, словно месяц попустыне без капли воды бродил. Но, разумеется, выпить хотелось совсем неводы...
И при всем при этом, Сергейулыбнулся. Потому что, рядом тихонько Ксеня ему в плечо дышала. Господи, как жехорошо на душе было, просто от того, что она рядом. Мужчина почти внимания насвое физическое состояние не обращал. Это все неважно теперь. Она с ним. Оксанавернулась. Не ушла, даже. В подъезде, похоже, остановилась, плакала из-за него.Точно плакала. И все равно - вернулась...
Он до сих пор поверить не мог. Нопообещал себе, Богу поклялся, что все сделает, чтобы Ксюша никогда в жизни непожалела о возвращении этом. Понимал, что безумно трудно будет. Но сдаваться несобирался. Даже тогда, почти год назад, Сергей так сильно не хотел бросить. Небыло в нем такой решимости, как сейчас. Главное, и дальше ежесекундно об этомпомнить. Он сможет, все сделает.
Мужчина сжал зубы, отчего головатолько сильнее заболела, и осторожно выбрался из-под пледа, стараясь незастонать от своего мерзкого самочувствия. Но девушку будить не собирался. Ипотом, что стонать-то? Разве, когда пил, не знал, что потом, вот так будет?
Знал. Вот и все обсуждение. Иопять-таки, стыдно было. Не хотел, чтобы Ксеня видела, как ему плохо.
Хорошо еще, что они свет невключали в комнатах, день ведь был. И сейчас, зала освещалась только отсветамивсполохов имитации огня в камине. Хотя, и это было чересчур для глаз мужчины.Создавалось ощущение, что каждый блик острым лезвием врезается ему в сетчатку,усугубляя все ту же, постылую головную боль.
