Книга Иные города - Нина Линдт

Из дневника Насти

Было бы здорово? Было бы здорово!!! Да я готова была петь и плясать от счастья. Свидание в Венеции. Свидание с ним в Венеции. С НИМ. С этим необыкновенно красивым и обаятельным мужчиной. Мужчина, пока вел меня к отелю, рассказал кучу историй про Венецию, таких интересных, живых, что казалось, он знал героев своих рассказов. Он умел так говорить, что я невольно ждала продолжения, смотрела ему в рот, ожидая развязки. Какие паузы! В нужном месте он вдруг умолкал так многозначительно, что хотелось немедленно вытрясти продолжение. Рассказывал так, что я покатывалась от смеха или чуть не плакала от огорчения. Город после его рассказов становился еще более реальным, объемным и значительным. Я забыла обо всем, так поглотил мое внимание его рассказ. Смотрела на него, изучала его мимику, жесты, переливы голоса. Мне было хорошо с ним. А от мысли, что вечером мы снова встретимся… Горячая волна накатывала на меня всякий раз, когда я думала об этом. Наше утреннее столкновение растаяло в дымке удовольствия от прогулки, в конце концов, если бы не он, я бы еще долго бродила по Иному городу в тумане.

Лишь один раз смутная тревога всколыхнулась в моем сердце: мне показалось, что в толпе туристов, среди зимних темных пальто и курток, мелькнуло красное платье.

Мужчина попрощался со мной внезапно, на углу улицы рядом с моим отелем. И таким странным способом, что я растерялась. Он поцеловал мне руку. Жест настолько старомодный, что всегда казался неискренним, но у него стал чем-то особенным, красивым, элегантным и… абсолютно естественным.

— До вечера, Анастасия! — сказал он и, повернувшись, ушел прочь.

Только тогда до меня дошло, что я так и не узнала, как его зовут. Неудобно… Но вечером исправлюсь.

Счастливая, я ворвалась в отель и тут же попала в лапы Диего.

— Ты можешь мне объяснить, где тебя черти носят?! — грубо зарычал он, до боли сжав мои руки.

— Пусти! Я по городу гуляла! — Я попыталась освободиться, но Диего пристально посмотрел на меня своими зелеными глазами. Я зажмурилась, но, кажется, парень успел прочитать радость от предвкушения свидания. Потому что вдруг отпустил меня.

— С ним? На ужин? Ты ходила по Иному городу? Какого черта, Настя? Почему ты вообще вышла из отеля одна?

— Но здесь не Барселона! Я думала, здесь я могу гулять одна! Что ты пристал ко мне?!

В холле появились все остальные из их агентства. Лицо Цезаря было непроницаемым, но я поняла, что он в гневе. Цезарь оттолкнул Диего, жестом остановил Джонни, который, кажется, пытался смягчить ситуацию, и провел меня в небольшой зал, судя по всему, бар отеля.

— Итсаску, запри двери.

Вампирша закрыла дверь (в проеме мелькнуло ошарашенное лицо администратора за стойкой) и встала, подпирая ее спиной и крутя в руке пистолет. В высоком разрезе юбки была видна стройная нога, обтянутая высоким сапогом со шнуровкой. Лицо вампирши не выражало ничего, кроме удовольствия от происходящего. Почему-то казалось, что она давно ждала момента, когда мне устроят выговор.

Лика была одета в черное — бледная и какая-то испуганная. Серж и Джонни явно мне сочувствовали, но не решались вмешиваться. Диего и Цезарь стояли ближе всех. Цезарь крепко держал меня за плечо. Его хватка была стальной. Цедя слова сквозь сжатые зубы, он с расстановкой сказал:

— Расскажи, почему ты ушла одна.

— Я не знала, что и тут должна ходить с кем-то. И потом, все ведь обошлось. Из Иного города меня вывел парень из агентства Венеции, так что ничего со мной не случилось.

— Какой еще парень?

— Со вчерашнего бала.

Цезарь вздрогнул, словно своим ответом я причинила ему боль.

— Уточняю. Мужчина, с которым ты танцевала в начале бала?

— Да.

Они все словно онемели. Соляные столбы, не иначе. Чтобы как-то нарушить это ужасное молчание, от которого веяло могильным холодом, я сбивчиво рассказала, как гуляла по пустой Венеции, увидела женщину на мосту, а потом в тумане меня нашел незнакомец и вывел в обычный город.

— Мы просто позавтракали, он проводил меня до отеля. А вы смотрите на меня, будто я Родину предала!

Я все больше на них обижалась. Если все так сложно, то почему бы не объяснить, что такого я сделала, зачем так на меня смотреть?

Джонни наконец подошел и тихо сказал:

— Цезарь, она и в самом деле не виновата. Виноват я. Это я за ней не уследил. В конце концов, она имеет право доверять другим агентам.

— Ты сказала ему про даму в красном? — игнорируя Джонни, спросил Цезарь.

— Нет! — крикнула ему в лицо. Меня душили слезы. Было обидно.

— Хорошо… — Он наконец отпустил меня. — Собирайте вещи. Мы едем в аэропорт.

— Но… Я договорилась встретиться с ним вечером…

— Встречи не будет, Настя. Мы улетаем.

— Но почему? Что в нем такого? Кто он?

— Выезжаем через час. Собирайтесь, — проигнорировал мой вопрос Цезарь.

Под присмотром Джонни я собрала вещи, в какой-то момент обиду и гнев сдерживать стало невозможно, и я заплакала. Джонни подошел ко мне, хотел обнять, но я выскользнула из объятий, в которые совсем недавно хотела попасть, — ведь я для него всего лишь нервная работа, он сам дал это понять. А теперь делает вид, что сочувствует.

Гнев и обида переполняли меня. И еще мне было очень жаль, что больше я не увижу незнакомца. Прости, что так вышло.

Мы уже прошли регистрацию и стояли в зале ожидания в очереди на самолет. Когда утихли обида и злость, я вдруг почувствовала, что Цезарь не злится на меня. Он чего-то боялся и беспокоился. Иногда переглядывался с Ликой, словно только ей было известно о его состоянии, и она, бледная, но непреклонная, слегка кивала, словно подкрепляя его решимость. Остальные просто молчали. Диего пару раз пытался заговорить со мной, но я не отвечала, и он оставил попытки. Джонни просто обнимал меня одной рукой, прижимая к своей груди. О, еще пару дней назад я была бы на верху блаженства, обними он меня вот так! А теперь мне стало все равно. Навалилось какое-то равнодушное отупение.