Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– Что, в депрессии? – Шейн с горечью фыркнул. – Моя мать была самым веселым человеком из всех, кого я знал. Она всегда рассказывала нам сказки или пела песни. Но иногда она ложилась в постель, и ничто не могло вытащить ее оттуда. Как будто огромный шатер упал и накрыл ее, и она не может найти выход. – Он взглянул на Руби. – Как будто у нее на груди сидит слон.
Руби улыбнулась, ее улыбка была легкой, как перышко, которое мгновенно улетело прочь. Она почти видела мать Шейна, темноволосую, с блестящими глазами, которая старается объяснить детям, что чувствует человек в депрессии. Это было мило, и это надрывало сердце, и Руби захотелось проникнуть в его память и обнять Шейна, раз его мать уже не может этого сделать.
– Я решил не уезжать в тот год, – сказал он, прервав ее мысли. – Сказал отцу, что останусь дома, но маме не сказал. Я хотел привести цирк к ней. Поэтому собрал всех своих мягких тигров и слонов и даже надел цилиндр, словно я инспектор манежа. – Он помолчал, улыбаясь. Но руки его дрожали, когда он продолжал. – Пока я их расставлял, она пошла принять ванну. Иногда, в самые темные дни, это помогало, понимаешь? Зажечь дюжину свечей и окружить себя теплом. Но это было странно, потому что кран оставался включенным так долго, что я подумал: должно быть, вода уже остыла. Она там замерзнет насмерть.
Снова пауза.
– Она не ответила, когда я постучал. Но задвижка на двери слабая, и если толкнуть посильнее, то можно, гм, ее одолеть. Я толкнул, дверь распахнулась, и вся ванна была розовая. Я сказал себе, что она положила туда пищевой краситель. Она так делала, когда мы были маленькими и Бри устраивала скандал и не хотела купаться. Мама говорила ей, что это океан, и подкрашивала воду синим цветом. Брала пластмассовых дельфинов и акул и заставляла их нырять и выпрыгивать из воды. В конце представления Бри уже смеялась и плескалась, и никто из нас не хотел вылезать.
– Это был не пищевой краситель, – сказала Руби. – Правда?
Шейн покачал головой.
– Наверное, где-то глубоко внутри я это знал. Но в такие моменты мозг играет с тобой забавные шутки.
Руби прикусила губу. Она кое-что знала о шоке. Мысли разбегаются, унося тебя в странные места, очень темные или необычайно ярко освещенные.
– Что ты сделал? – спросила она через минуту и осторожно прикоснулась большим пальцем к руке Шейна.
Он отдернул руку, испуганно.
– Я вызвал полицию и выпустил из ванны всю воду. Я не мог найти бинты, но на ней было такое длинное кружевное платье, и я оторвал подол и перевязал ей запястья. Я все время думал: «Она на меня ужасно рассердится за то, что я испортил ее платье», но к тому времени, когда приехала «скорая», я уже понял, что надеюсь на то, что она на меня рассердится, потому что иначе…
– Это, должно быть, было ужасно.
– Так и было… невозможность, ставшая реальностью, – ответил он. – Но настолько более реальная, чем все остальное.
– Более яркая, более живая.
– Да. – Он посмотрел ей в глаза. – Откуда ты это знаешь?
Руби пожала плечами, вдруг смутившись.
– А откуда я узнала, что надо надеть клубничный кардиган в первый день нашей встречи? Вселенная мне подсказала.
Он улыбнулся, глядя на одеяло. На одном из квадратиков двое темноволосых детей держались за руки, один одетый в белое, другой в черное.
– Страх не уходит, когда самое ужасное уже случилось. Он нарастает, и ты ждешь, что произойдут еще более ужасные вещи. Ты их ожидаешь.
– Брианна, – прошептала Руби, но она даже не совсем понимала, почему произнесла ее имя. Брианна не стояла по другую сторону от окна. Она не стучала в дверь. И все же с того момента, как Шейн рассказал о матери, лежавшей в ванне, Руби представляла себе Брианну, плавающую в ванне. В длинном кружевном платье. Имитируя миссис Феррик, как другая девочка могла бы нарядиться в подвенечное платье матери. Нацепить ее нитку жемчуга. Танцевать по дому в слишком больших туфлях.
– Бри очень похожа на нашу мать, – сказал Шейн. – Слишком похожа на нее, если хочешь знать правду. Они обе здороваются с ветками деревьев, и обе танцуют в полночь в саду. Обе это делали, – поправил он себя, словно вспомнил, что его мать ускользнула в другую плоскость существования и не ждет его в соседней комнате.
Руби это понимала. После исчезновения отца она каждое утро просыпалась, забыв о том, что его нет. Это тянулось много дней, потом недель, потом месяцев.
В конце концов она осознала правду.
– Я знаю, что Бри – не моя мать, и она ни разу не заговаривала о том, что собирается уехать, но мне все равно тревожно. – Он опустил голову. – Каждый раз, когда я слышу, как вода льется в ванной, я сижу неподвижно и слушаю. Я вижу ее там, лежащую в воде, и я…
Руби завладела его руками, просто так, ее пальцы скользнули вверх по предплечьям, потом в его волосы. Потом она прижалась лбом к его лбу.
– Мы не допустим, чтобы с ней что-то случилось, хорошо? Я обещаю.
– Мы не допустим, чтобы что-то случилось с тобой. – Руки Шейна, накрывшие ее ладони, были теплыми. – Мы перестанем бояться. Вместе.
– А потом? – спросила Руби, затаив дыхание. – После того, как мы перестанем бояться?
Шейн улыбнулся. Это была улыбка Чеширского кота, полумесяц, разрезавший его лицо. В нем объединились озорство и магия.
– Потом мы просто будем вместе.
Она выдохнула, ее пальцы вцепились в его волосы. Ей хотелось защитить его. От печали. Он боли. От совершенно ужасного понимания того, что любимый человек никогда уже не вернется, разве что в ночных кошмарах.
– А как же Паркер?
Шейн приблизил к ней лицо. Почти прижавшись губами к ее губам, он произнес:
– Паркер Эддисон – это песчинка на земле пирамид и богов. Нам только надо подождать ветра, и его унесет прочь.
– Я так долго ждала этого ветра. Мы не можем просто… – Она прижалась губами к его шее, и когда он выдохнул, она поняла, что он это чувствует.
– Руби…
– Разве меня так зовут?
– Клубничка, – протянул он, тихо и страстно, и тело Руби загорелось. Она чувствовала себя лунной богиней на земле пирамид и песка, до краев наполненной светом, страстным желанием.
Потом Шейн скользнул губами по ее подбородку, шепча: «Скажи мне, чего ты хочешь», и все ее тело застыло. Ее сердце отяжелело под грузом желания. И опасности.
– Я не знаю, – ответила она.
– Это ничего. – Он отстранился, приподнял пальцами ее голову за подбородок. – Тебе не обязательно знать.
– Не обязательно? – Никто, за всю историю существования Руби, не говорил ей, что быть неуверенной – нормально. Не знать, чего она хочет. Дать себе возможность понять это. – Ты сошел с ума?
– Ты шутишь? – Он рассмеялся. – С тех пор, как я тебя встретил, я повторял себе эту сказку о том, что ты придешь ко мне под окно. Я знал, что это фантазия. Я знал, что эта невероятно прекрасная, невероятно сильная девочка не может залезть в окно моей спальни только потому, что мне этого хочется.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
