Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
Прихожу домой. Дети уложены, на кухне чистота, игрушки по ящикам, на ковре в гостиной – ни одной детальки «Лего», а муж с лицом человека, только что в одиночку победившего огнедышащего дракона, говорит мне: «А ты что это такая свежая?»[106] Я сама себе свежей не кажусь ни секунды, сделанные Настей фотографии меня – что «до», что «после» – не вызвали никакой радости, да и моя верхняя губа, оказывается, закатывается к зубам хуже, чем у других студенток. Но на следующее утро я беру распечатку с упражнениями и все-таки приступаю. Во-первых, потому что мышцы лица, как и любые другие, оказывается, после первой тренировки ноют и просят о нагрузке. Во-вторых, потому что Настя, как выражалась Рената Литвинова, очень заразительная, и мне, если честно, тоже хочется кожу вокруг глаз, в которую можно тыкать колпачком ручки.
«Слушай, надо же быть просто одержимой, невменяемой, сумасшедшей и заниматься только этим с утра до ночи, чтобы накачать мышцы на лице», – говорит мне одна знакомая, которую я зову вместе сходить на второе занятие[107]. Знакомой, как и мне, почти сорок, и у нее нет времени ждать, когда линия подбородка улучшится от тренировок. «Надо резать прямо сейчас, – говорит она. – Потому что страшно стареть». Мне, чего уж там, тоже страшно стареть, но и перестать быть похожей на саму себя с новой линией подбородка или новыми веками тоже страшно. И я продолжаю делать упражнения.
«Десять минут утром и вечером – это на самом деле очень много времени, – говорит другая моя знакомая, работающая мама двух мальчиков. – Ты понимаешь зачем?» Я и сама спрашиваю себя зачем, пока последовательно хмурюсь, жмурюсь и высовываю кончик языка. Честное слово, было бы мне двадцать пять, я бы давно бросила, но мне тридцать восемь, и я продолжаю, неделя за неделей.
«Это просто твой способ медитации, очень женский», – говорит мне одна увлеченная эзотерикой знакомая. Действительно, десять минут утром и десять минут вечером, посвященных только себе, – серьезная психологическая поддержка. Ну а спустя месяц, наутро после тяжелого дня (если вы когда-нибудь переезжали из одной страны в другую в сжатые сроки и вам нужно было проследить, чтоб ни одна деталь «Лего» по дороге не потерялась, вы меня поймете) – так вот, после очень тяжелого дня я встала утром и обнаружила, что мое горестно висящее правое веко изменило траекторию. Я смотрела в зеркало, и меня просто распирало от радости. Мне по-прежнему было тридцать восемь лет, мои «гусиные лапки» были на месте, да и веко изменилось едва-едва. Cтесняюсь признаться, но все-таки признаюсь: в эту минуту я ощутила вкус настоящей победы. Вполне возможно, что веки я все-таки подрежу. Но теперь я знаю, что у меня в руках – инструмент, который поможет мне выглядеть лучше, чем я могла бы, и сейчас, и через десять лет. При минимальном использовании волшебных таблеток[108].
Лыкова Н. Гримасы воли // Vogue. 2015. Август. С. 116. Фичер C
Ну вот и Джон
Джон Гальяно в Москве: теперь он арт-директор сети «Л’Этуаль». VOGUE встретился с дизайнером и узнал, что привело его в Россию.
В ожидании встречи с Джоном Гальяно[109] в столичной гостинице «Украина» я вспоминаю слова Линды Евангелисты, ближайшей подруги дизайнера и первой, кто навестил его в реабилитационном центре, куда он попал сразу после скандала 2011 года: «Если в комнату входит Джон и на нем не надето нечто необычное, я знаю – что-то не так. И надеюсь никогда не увидеть его в рубашке поло, джинсах и с короткой стрижкой». Что же на нем будет сегодня?[110] Услышав от кого-то из ассистентов, что между черным костюмом и розовым он выбрал черный, пугаюсь. Я, как и Линда, не хочу вместо великого фантазера и волшебника увидеть человека из толпы. Но вот появляется Гальяно – веселый, энергичный, – и меня отпускает: на нем костюм на голое тело, длинный шарф с бахромой и люрексом в духе 1920-х годов, рокерские ботинки, волосы гривой. «Позитивно? Ты хочешь, чтобы я выглядел позитивно?»[111] – иронизирует он во время съемки над комментарием фотографа – тот хочет, чтобы Гальяно улыбался, и использует именно это слово, чтобы его поддразнить. Смеется, позирует, двигаясь перед объективом во всем известной, множество раз виденной нами на подиуме манере танцора фламенко – это не мы вдохновляем его, чтобы проще было войти в образ, а он нас.
Гальяно невероятно дружелюбен, на прощание жмет всей съемочной команде руки и, не дожидаясь моего вопроса, с ходу начинает рассказывать.
– Контракт был только-только подписан, а мне уже звонили мои друзья с криками: «Это правда?! Ты едешь в Россию?!» И вот я в Москве![112]
Когда в мае пресс-служба сети «Л’Этуаль», крупнейшего дистрибьютора парфюмерии и косметики в стране, распространила коммюнике под заголовком «John is back!», о новости заговорил весь мир. На фоне споров России с Западом в этом назначении в первую очередь увидели еще одно разногласие – этическое. В то время как мировая фэшн-индустрия не спешила раскрывать перед согрешившим и раскаявшимся любимцем двери и сердца, Москва не побоялась сделать первый шаг, самый трудный, – дала ему работу. Не просто работу – первый контракт с момента его стремительного увольнения с поста главного дизайнера Dior в феврале 2011 года, вызванного обвинениями в стычке на национальной почве[113].
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
