Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
— Сашка? Сиди тихо, это я… Меня в сортире крепко отмудохали, судя по всему — по работе… Да тихо ты, тихо! Жив. А ты пока скажи Рустаму, чтоб расплачивался, он умный, поймет, а сам аккуратненько шуруй на улицу и подгоняй тачку ко входу, потом зайдешь сюда, заберешь меня по-тихому, а то ноги что-то подгибаются. Да, и свяжись с Князем, если он в отключке — с Корном. Пусть встречают. Врача не надо, я свою башку лучше любого доктора знаю, ей сейчас нужно полтораста коньяка и покой до вечера. И больше ничего… Понял? Исполняй…
И присел в уголок, на кафельную приступочку.
Дожидаться.
От приступочки, кстати, крепко пованивало свежевытертой мочой.
Да и хрен с ним.
Ноги все равно не держали…
Комиссия по встрече в «Федерации» была — серьезней некуда.
Злой, не выспавшийся и небритый Князь.
Нервный, немного растерянный, но тем не менее безукоризненно одетый Корн.
Человек десять громил с неожиданно осмысленными взглядами держались чуть в стороне, но, чувствуется, в любой момент могли, что называется, «выстрелить».
Так-так-так…
А ведь Дима, похоже, тоже не ждал нападения.
Оттого и нервничал.
Любопытно…
Князь подскочил к Ларину и осторожно, но довольно крепко приобнял его за плечи:
— Как? Жив?
— Угу. — Глебу очень хотелось кивнуть, но он не решался.
Башка болела зверски.
— Художник сказал, что врач не нужен. Точно?
Глеб поморщился.
— На фиг… найдут какое-нибудь сотрясение двадцатой степени… Что, думаешь, меня по голове никогда не били?
— Понятно. — Князь усмехнулся левым уголком рта.
А может, скривился.
Потом то ли спросил, то ли констатировал:
— Но полежать, видимо, все-таки стоит…
Тут Глеб все-таки нашел силы на кивок.
Аккуратный такой.
Медленный.
Почти что даже и не кивок, а так — наклон головы.
— Обязательно. А еще нужен спирт. Наружно. Ссадина там, должно быть, имеется, Сашка поможет промыть. А то подхвачу еще заражение какое — кто на тебя работать-то будет? И коньяк. Внутренне. Плюс анальгин — пару таблеток, не больше. И полиэтиленовый пакетик со льдом. Все. К вечеру буду жив.
Князь согласно мотнул головой.
— Понятно. У одного доктора, видать, мы с тобой, Ларин, лечились… Все будет. А я пока попытаюсь пробить, какая же это за сука нам войну объявила. Чего они от тебя хотели-то, кстати?
— Ничего особенного, — Глеб слабо усмехнулся. — Чтоб убирался отсюда впереди собственного визга… Дай сигарету, кстати, у меня вся пачка в сортирной моче промокла на фиг… Выкинул.
— Держи, — Князь протянул ему сигарету, чиркнул огоньком тускло блеснувшей золотой зажигалки.
Потом подумал и сунул ему в руки всю пачку.
И зажигалку тоже.
Так сказать, присовокупил.
— Чего-то я торможу… Слушай, Глеб, может, тебе и впрямь того — в Москву? По крайней мере, на время…
Глеб жадно затянулся легким сиреневым дымом:
— А вот хренушки… Я, знаешь ли, очень не люблю, когда меня по башке фигачат… Пока не узнаю, за что, — хрен куда уеду. И не надейся.
Князь неожиданно расхохотался.
Даже нервный, мрачно молчаливый Корн усмехнулся.
Нехорошо так.
Одними губами.
— Лады. — Князь тоже закурил, закашлялся.
Потом отдышался и продолжил:
— Попытаюсь устроить, чтоб ты их сам об этом спросил. С чувством, с толком, с расстановкой… При случае. Но пока без охраны из санатория — ни шагу. — И развернулся всем корпусом в сторону тихо стоящих в стороне громил: — Сергей!
Один из парней, видимо, старший, с серо-стальными, ничего не выражающими глазами, какие бывают только у людей, прошедших не одну «точку», неторопливо, с достоинством приблизился.
— Все слышал?
Парень кивнул.
— Отвечаешь.
Тот в ответ только плечами пожал недоуменно.
Мол, за кого держишь, шеф? Работа есть работа…
Ларину сразу стало спокойнее на душе.
Таких ребят он знал.
И доверял им полностью.
До конца.
Но теперь был явно не такой случай…
— Дим, ты же сам все понимаешь: мне нельзя сейчас с охраной по городишке лазить. Если только очень и очень издали…
Князь досадливо махнул рукой.
— Разберемся. Ты иди пока, полежи. Вечером поговорим.
И Глеб послушно поковылял в номер.
Заботливый Художник тщательно промыл спиртом его затылок и облегченно вздохнул: ранка там действительно была, но небольшая и несерьезная.
А вот шишка — большая.
Можно сказать, произведение искусства.
Но это ерунда.
Прорвемся.
До свадьбы заживет.
Глеб тщательно раскрошил две таблетки анальгина, потом чайной ложкой растер их в мелкую крупу и ссыпал в рюмку, после чего вылил туда пятьдесят граммов коньяка.
Варварство, конечно, редкое.
Сплошное, можно сказать, издевательство над организмом.
Но помогает.
А сейчас это главное.
Выпил залпом, откинулся на подушки, закурил.
Художник тем временем возился в кресле. Уходить из номера любимого начальника он явно никуда не собирался, и гнать его было совершенно бессмысленно.
Глеб мысленно кивнул.
В принципе, правильно.
Молодец Сашка.
Мало ли что…
Голова начинала потихоньку кружиться.
Он выпил еще стопку коньяка и тут же заснул.
Глава 18
Когда Глеб проснулся, голова, конечно, опять трещала, но уже совсем по-другому: вяло, тупо и безвольно.
Могло быть и хуже.
В кресле мирно похрапывал Художник.
Глеб всегда поражался Сашкиному умению спать везде, всегда и в любой позе.
Молодца…
Ларин тихонько, боясь расплескать головную боль, поднялся, выпил еще таблетку анальгина, запив ее доброй соткой коньяка, выполз на балкон и закурил.
Минут через двадцать боль должна окончательно пройти, и тогда он будет полностью готов к употреблению.
На улице было еще светло, но небо затянуло тяжелыми плотными облаками, и моросил мелкий, довольно противный дождичек.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
