- А чьи тогда?
- Домой придем, расскажу.
Немного обдумав сказанное, я едва не подпрыгнула:
- Подожди, то есть, ты хочешь сказать, что можно влиять не только на человеческий разум, но и на неживую материю?! – Это казалось ещё большим бредом, чем всё то, она мне раньше рассказывала, но всё же.
- Помести предмет в радиоактивную среду, и со временем он сам станет источником радиации. Только то, о чём говорю я, не вредит бездумно, но может выборочно влиять на людей. И вообще, сказала же, дома поговорим.
Она сделал вид, что всецело увечена наблюдением за катающимися машинами для заливки льда, пришлось отстать. Но разбуженное любопытство грызло. Так же, как и сомнения. Ни она, ни Антон ни разу не упоминали, что есть ещё кто-то, помимо ведьм. Я и сама приняла это в качестве аксиомы, а что, если там целое древо всякой нечисти?! Если есть ведьмы, то почему бы не существовать и другим представителям сказочных народностей? И что это за чудо-артефакты, которые могут защищать? И если что-то может защищать, значит, есть вероятность, что существуют те, которые могут вредить. Ууу…
- Хватит дергаться, - Алеся все-таки повернулась ко мне. – И - нет, специально я тебя не читаю, но ты сейчас эмоционально почти кричишь, это невозможно не заметить.
Ответить я не успела, сосед вернулся, принеся на себе ядреный запах сигарет и лишь чуточку – морозного воздуха.
Второй период отличался от первого только тем, что и мы, и нам забили по шайбе, в первом случае мы всей ареной орали от радости, во втором – издали дружный вздох разочарования.
На коньках я стояла довольно уверенно, но на то, как игроки носятся по льду, смотрела с затаенной завистью, мне такие скорости и не снились. Защитное стекло ходило ходуном, когда в него поодиночке, а когда и коллективно врезались хоккеисты. Причем, сильнее всего оно вздрогнуло, когда наши поздравляли друг друга с забитой шайбой. Если честно, я думала, её автора на радостях свои же раскатают по борту тонким слоем. Нам это хорошо было видно, потому что они поменялись воротами, и теперь перед глазами был чужой голкипер, тоже впечатляющей кубатуры, хоть и не такой монументальный.
В правое ухо мне вдохновенно орали, потому что усач оказался страстным болельщиком, в полный голос завывая что-то непонятное про сокола, которому надо тащить, и Шуру, которой надо бежать. Или которому? Не сразу, но до меня дошло, что это прозвища игроков.
- Простите, а Сокол это кто? – В рекламной паузе я рискнула наклониться к соседу, тем более, что Алеся увлеченно с кем-то переписывалась по телефону.
- Так вратарь наш, Игорь Соколов. – На меня дядька посмотрел со смесью ужаса и возмущения. Мол, как можно этого не знать?! - Один из лучших в лиге, правда в последнее время несколько раз «плюхи» пропускал, но это у каждого бывает.
Мне отсюда нашего голкипера было не особо видно, так что пришлось поверить на слово. Приставать с вопросами по поводу Шуры я не рискнула.
Между секторов ходил здоровенный плюшевый маскот в виде ирбиса, время от времени цепляясь к зрителям и начиная танцевать, да так, что группа поддержки с помпонами наперевес и рядом не стояла. К нам он не дошел, а жаль, я бы тоже не отказалась потискать большущую игрушку.
Во время второго перерыва мы все-таки выползли в фойе, чтобы немного размять ноги, потолкались в толпе, при этом я бдительно посматривала на Алесю, чьё спокойное отрешенное лицо вызывало у меня смешанные чувства. Вроде, владела собой она хорошо, да и желания уйти не высказывала, но я пыталась представить, что может ощущать эмпат в такой толчее. Представлялось плохо.
Проблема пришла, откуда не ждали.
Мы вернулись на свои места, команды снова поменялись половинами площадки, и практически у нас перед глазами мельтешили наши, которые серые. По ближнему борту проскочил игрок в белом и… Наш вратарь, тот самый Сокол, почему-то не обратил на это внимания. Он даже смотрел в другую сторону, будто не видел, что на него летят!
Алеся вдруг подалась вперед, резко и болезненно сжав мою руку, которую схватила, будто в поисках опоры.
Трибуны ахнули, и в последний момент голкипер успел извернуться, ногой отбив шайбу уже практически с линии ворот. На него налетел игрок в белом свитере, туда же кинулись свои защитники, следом понеслись, как на пожар, судьи.
Крики, свист, разлетевшиеся перчатки, сдвинутые в сторону ворота…
На льду закипела ожесточенная драка.
Сосед, выдавший сначала что-то нецензурно-восхищенное, выдохнул:
- Ну, Сокол, стена! Стальные нервы, стальные яйца!
Я аж закашлялась от такого комплимента, но все же, наблюдая, как четыре арбитра с трудом растаскивают сцепившихся игроков, сумела выдавить:
- А последнее вы с чего взяли?
- Так ему же по ним клюшкой только что заехали, с этого драка и началась. Вратаря вообще трогать нельзя, за него вся команда кинется зарубаться, а это ещё и нарушение правил, за которое удаляют до конца игры.
- А сам он почему в ответ не ударил? – Я покосилась на Алесю, которая, прикрыв лицо рукой, с предельным вниманием наблюдала за происходящим, даже не заметив, что я вытащила свою ладонь из её стиснутых пальцев.
- Потому что за удар «блином» его тоже могут до конца удалить, а снять перчатку времени не было. К тому же вратарь дерется только с другим вратарем, полевой с полевым, это негласное правило.
Правила, которые читала я, ничего такого не содержали, поэтому я только глубокомысленно кивнула, глядя на стального Сокола, который, будто не замечая происходящего, отъехал к борту и там пил водичку. Вот уж действительно, нервы железные. Ну, и защитные шорты тоже ничего.
Арбитры постепенно навели порядок, разогнав драчунов в разные стороны, из подсобки выскочили две девицы с подобием лопат, которыми шустро заскребли по льду, счищая накапавшую с разбитых лиц кровь. Судя по одобрительным воплям и аплодисментам, наши победили если не нокаутом, то по очкам. Посовещавшись, судьи отправили по три игрока от каждой команды в штрафные боксы, а того беленького, который излишне размахивал инвентарем, проверяя голкипера «ирбисов» на крепость нервной системы, и вовсе выгнали с площадки. Он прошел практически мимо нас, в сердцах так долбанув клюшкой по перилам, что та разломилась на три части. Сидевшие ближе всего только и успели, что пригнуться, даже я отшатнулась, хотя до нас не долетело.
- Надь… - За всеми этими событиями я как-то даже забыла про странное поведение Алеси. – Пойдем отсюда.
Голос был таким, что невольно обернулась и тут же охнула – от её носа по губам и подбородку стекали тонкие алые ручейки.
Что могу сказать, система видео наблюдения тут работает хорошо. Не успели мы выйти в холл, как навстречу выскочил парнишка с бейджиком, гласящим, что перед нами сотрудник арены, и поинтересовался, не может ли быть нам полезен, и как произошла эта досадная неприятность. Алеся, уже с горем пополам оттертая влажными салфетками, вежливо поблагодарила за участие и сказала, что это у неё от волнения, такая игра, такая игра!
