Книга Хладнокровный - Злата Романова

 Жена вцепилась ногтями в его задницу, понукая двигаться еще жестче, и он уступил, чувствуя, как охренительно туго сокращаются, вокруг него, ее мышцы. Приподняв Кьяру за попку, он начал двигаться, как поршень, нанизывая ее на себя и толкаясь в ответ на всю длину. Ноа чувствовал, что скоро кончит. Он держался из последних сил, когда Кьяра вскрикнула под ним, наконец, взрываясь в оргазме, и он последовал за ней, входя как можно глубже, еще сильнее разбухшим членом, между сокращающимися мышцами и накачивая своей спермой. Он собирался отметить ее всеми возможными способами.

***

 - Что ты делаешь? – хихикнула Кьяра, когда он зачерпнул вытекающую из нее, белую жидкость, и размазал ее по ее губкам и клитору.

 - Помечаю тебя, - зарычал Ноа у ее шеи.

 Он лежал за ее спиной, обхватив девушку руками и закинув на нее ногу, после третьего раунда секса.

 - Ну, что за глупость! – воскликнула Кьяра, хотя внутри все сжималось от восторга.

 Ноа прикусил ее шею и она удивленно вскрикнула.

 - Ноа!

 Он тут же зализал укус, принимаясь спускаться поцелуями по ее спине.

 - Нет, Ноа, я больше не могу! – застонала она.

 - Я тихонько, - сказал он, медленно входя в нее сзади. – Ты даже не заметишь.

 - Ага, не заметишь такую махину, - застонала девушка.

 Ей было немного больно, но она не стала его останавливать. Ноа двигался медленно, почти лениво, просто обхватив ее руками и шепча ей на ухо, какая она красивая, как сильно он хочет ее, и днем, и ночью.

 - Хочу засыпать в тебе и просыпаться, чувствуя, как ты пульсируешь вокруг меня, - говорил он, заставляя ее отчаянно краснеть и задыхаться.

 Кьяра не думала, что сможет снова дойти до финиша, поэтому просто наслаждалась тем, как он двигается в ней, его потребностью быть так близко. Наслаждалась тем, с каким благоговением его руки исследуют ее кожу, повторяя, что она совершенна, и он не может представить, что может хотеть кого-либо еще.

 - Ты моя, Кьяра. Скажи это!

 - Твоя, - согласилась она, низко застонав, когда он начал ласкать ее клитор.

 Кьяра ошибалась, когда считала, что больше не сможет кончить. Чем дольше Ноа двигался в ней, тем больше она понимала, что находится к оргазму даже ближе, чем думала. Но Ноа не менял своего неспешного темпа, несмотря на ее мольбы, и, когда она неожиданно кончила, все еще продолжал двигаться в ней также медленно. Кьяра не знала, кончил ли он. Она была так измождена, что отключилась прямо в процессе. Окрыленная и обнадеженная.

***

 Несмотря на практически бессонную ночь, Ноа проснулся, как обычно, в семь утра. Кьяра спала на соседней подушке и, хотя для него было дико странно просыпаться с другим человеком, видеть ее рядом с собой после пробуждения было приятно. Он позволил себе роскошь понаблюдать за ней несколько минут, после чего прикрыл одеялом ее обнаженные плечи и осторожно встал.

  Приняв душ в своей комнате, Ноа оделся и направился в детскую. Эта комната когда-то была спальней Кьяры, поэтому была достаточно большой, чтобы в ней хватило места мебели для обоих детей. Вторую кроватку, которую он вчера  велел в первую очередь  доставить и собрать, уже поставили и в ней мирно посапывал младенец, а вот Тори уже проснулась. Амелия кормила ее из бутылочки, держа на руках, а няня раскладывала новую одежду малыша Роумана, которую доставили вместе с мебелью, по шкафчикам.

 - Доброе утро! - тихо поздоровался он с порога.

 Няня ответила на приветствие, а Амелия лишь посмотрела на него, обдавая холодом, и снова вернулась взглядом к малышке на своих коленях. Достав телефон из кармана брюк, Ноа отключил через приложение съемку и аудиозапись, которые велись в комнате круглосуточно, и приказал няне выйти, а когда она ушла, сел напротив Амелии.

 - Нам нужно поговорить, - сказал он ей.

 Девушка делала вид, что его в этой комнате нет. Вот ведь, упрямица!

 - Хорошо, - вздохнул он. – Тогда просто слушай. Во-первых, я хочу извиниться за свое вчерашнее поведение. Я не привык просить, Амелия, но сейчас я это делаю. Пожалуйста, попытайся понять причину моего решения и бесстрастно, отбросив эмоции, подумать над тем, что я скажу! Роуман – твой сын и ты имеешь все права на него, но я прошу тебя  добровольно отказаться от этих прав, и, передать их мне и Кьяре. Перед тем, как я отослал вас с ней в Дорсет в прошлом году, я уже думал о способах сделать так, чтобы твой ребенок получил статус законнорожденного и одним из этих способов был ваш брак с Джастином.

 Амелия побледнела и с испугом посмотрела на него, прекратив, наконец, притворяться статуей.

 - Не волнуйся, этот вариант я давно отмел. Я и подумать не мог, что ты захочешь оставить Роумана себе, ты ведь так настаивала на аборте, поэтому я решил воспитать ребенка, как нашего с Кьярой, и, когда я вернулся пару недель назад, я искренне считал, что Тори и есть этот ребенок. Я не знал, что Кьяра беременна, и ты понимаешь, почему эта возможность не могла прийти никому в голову. Даже думая, что Тори – дочь Джастина, которого я, поверь мне, искренне ненавижу, я полюбил ее. Потому что она всего лишь ребенок и не несет ответственности за поступки своих родителей. Думаю, ты пришла к той же мысли, раз приняла своего сына.

 Из глаз девушки закапали слезы. Тори давно закончила есть и теперь беспокойно ерзала на ее руках, так что Ноа взял ее, видя, что Амелия ушла в себя.

 - Амелия, я клянусь тебе, что никогда не буду стоять между тобой и твоим сыном! Я буду любить его не меньше, чем Тори, и он никогда не почувствует разницу, даже не задумается о том, что может быть неродным. Ты можешь прожить с нами всю свою жизнь, никто и слова против не скажет. Вы с Кьярой можете вместе заботиться о детях, с той лишь разницей, что они будут называть тебя тетей.

 Я сожалею, что давил на тебя и хочу заверить, что если ты откажешься, то сможешь спокойно уехать вместе с сыном. Я продолжу вас обеспечивать и конечно, даже оставаясь твоим сыном, Роуман будет моим наследником. Через двадцать-тридцать лет общество может изменить свои взгляды и принять незаконнорожденного Главу. Вот только каково будет самому Роуману прожить всю жизнь с клеймом отца-насильника и матери-жертвы? Эту историю знают все, Амелия, и у нас появился один-единственный шанс опровергнуть твои ранние показания и восстановить твою репутацию. Разве Роуман не достоин того, что ты имела всю свою жизнь? Ты ведь тоже дочь Главы рода и должна понимать всю ценность человеческого уважения и положения в обществе.

  С каждым его словом, Амелия плакала все сильнее. Ноа замолчал, давая ей время, и уложил Тори в кровать, вручив ей игрушку для жевания. У его крошки уже начали прорезаться два передних зубика и она с жадностью вгрызлась в резиновую игрушку.

 Дверь в комнату внезапно открылась, являя его жену.

 - Что здесь происходит? – спросила Кьяра, переводя взгляд с него на Амелию. – Ноа, что ты сделал?