— Он Кольку у меня не отберет! — Тут же выпалила я очевидное.
Гарин смерил меня чуть помутневшим взглядом.
— Быстро ты к пацану прикипела. — Констатировал он.
Мы допили то, что стояло на столике и я отправилась домой. Мало ли что может случиться. Ребенка с калекой наедине оставила.
Дом меня встретил полной тишиной. Умылась на первом этаже в ванной и отправилась на второй. Колька спокойно дрых в своей комнате. Зашла в свою, сбросила халат и плюхнулась на кровать.
— Твою мать! — Услышала хриплое. — Маш, слезь с меня.
Послушно скатилась с Хохрикова, которого умудрилась не заметить в темноте. Тут же почувствовала, что меня прижали к горячему телу.
— Пусти! — Возмутилась.
— Спи уже. — Услышала тихий шепот.
Ну и ладно. Завтра поругаюсь. Закрыла глаза и резко вырубилась в горячих объятиях.
Глава 12
Марья
Проснулась под утро от того, что мне было нечем дышать. Секунду пыталась понять, в чем дело. Потом дошло. Хохриков сжал меня в своих руках так, что совсем сдавил грудную клетку. Еще и терся об меня, извращенец хренов. И в ухо дышал, постанывая, как маньяк. Примерилась и двинула локтем ему в солнечное сплетение.
— …ть, Машка! — Прохрипели сзади и тесные объятия тут же ослабли.
— Хохриков, извращенец несчастный, лапы убери. — Принялась отпихивать его от себя.
— Ага, а ты меня потом прибьешь. — Не сдавался он. — Я себя во сне, между прочим, не контролирую.
— Не контролируй себя где-нибудь подальше от меня. — Проворчала, выкрутившись.
Соскочила с кровати и отправилась в ванную, забыв, что щеголяю в одних трусах. Хохриков что-то глухо простонал мне вслед. Поразмышляв о бренности бытия в туалете, я решила отправиться на кухню, ибо сушняк все же давал о себе знать. Нет, похмелья как такового у меня не было, но пить хотелось. Дабы голой не разгуливать по дому, закуталась в плед, найденный на диване в гостиной, и отправилась на кухню за минералкой.
— Маш, — услышала, когда допила первый стакан.
— Хохриков. — Прошипела, оборачиваясь. — Тебе чего не спится?
Он привалился к косяку и внимательно наблюдал за мной.
— Ты халат забыла. — Он вытянул правую руку вперед. На ней болтался халат.
Пришлось подойти и забрать вещь. Сбросила плед на пол и надела на себя принесенную тряпку.
— Доволен? — Прищурилась.
Он прошелся по мне оценивающим взглядом.
— Да. — Кивнул.
Я сложила руки на груди и поинтересовалась.
— Хохриков, чего ты добиваешься?
Он снова огладил меня взглядом и, не моргнув глазом, заявил.
— Тебя.
Я скривилась, вспомнив вчерашний разговор с Гариным. Еще один страдалец, елки-палки.
— Зачем? — Склонила голову набок, пытаясь понять странную мужскую логику.
Он вздохнул, прошел на кухню и сел на табурет.
— Если скажу, что с тобой не скучно, то снова драться будешь? — Поинтересовался устало. Отвечать я не стала, это мы уже проходили. Яшка посверлил меня взглядом еще немного и снова вздохнул. — Тянет меня к тебе.
Я нахмурилась.
— И чего теперь?
— Буду тебя добиваться. — Пожал он плечами.
Я села на табурет напротив него.
— И как ты это собрался делать? — Мне действительно стало интересно.
Хохриков смешно приосанился.
— Исключительно с помощью собственного обаяния. — Еще и подмигнул. Придурок. На мое скептическое фырканье, Яшка совсем распоясался. — Соблазнять тебя буду всеми способами. Вот. — И скорчил надменную моську.
Я не выдержала и засмеялась.
— Ты — идиот, Хохриков. Если я захочу, то уйду в любой момент. И ты меня вряд ли найдешь. — Пояснила, отсмеявшись.
Он тут же посерьезнел.
— Кольку не отдам. И тебе придется жить со мной.
Я выгнула бровь.
— Ты сейчас серьезно? — Поинтересовалась, засомневавшись в душевном здоровье этого лысого гнома.
— Да. — Он важно кивнул. — Я должен попытаться, Маш. — Вдруг сменил он тон.
— На кой черт тебе этот геморрой? Я…, ребенок…. Ты хоть понимаешь куда лезешь и что пытаешься на себя повесить? — Спросила уже без особой надежды на его здравомыслие.
— А ты хоть понимаешь, от чего пытаешься отказаться? — Он игриво пошевелил бровями. Клоун. — Я буду тебя вкусно кормить. Я уже кулинарную книгу купил. И тетя Саша обещала помочь. — Я только голову на руки уронила от такой банальности. — А еще буду тебя холить и лелеять. И с Колькой помогу. И вообще…. — Он осекся, услышав мой истеричный хохот.
А я действительно ржала, как никогда в жизни. Отсмеявшись, вытерла выступившие от смеха слезы и посмотрела на растерявшегося мужика.
— Яшка, ты мне только одно скажи. Нахрена все это мне? — Я снова хихикнула.
Он тяжело вздохнул.
— А чего ты хочешь, Маш? — И лысую башку на бок склонил.
Я схватила со стола салфетку и громко высморкалась, пытаясь вспомнить, откуда эти элементы декора в доме появились. Вроде не покупала же.
— Свободы хочу. — Ответила.
Хохриков вдруг широко улыбнулся.
— Врешь. — Уверенно заявил он.
— Чего это? — Я даже голову подняла.
— Наелась ты этой свободы хуже меня, Маш. Люди, желающие свободы, не вешают на себя чужого ребенка, не живут у чужих людей и не пытаются помочь всем вокруг, суя нос в чужие жизни. — Самоуверенно пояснил он мне.
Я долго смотрела на него и молчала. Потом решила, раз уж он точно знает, чего я не хочу, то, наверное, и расскажет мне и о моих желаниях.
— И чего мне, по-твоему, надобно? — Поинтересовалась.
Яшка хмыкнул.
— Тебе нужен дом, где бы ты чувствовала себя спокойно и в безопасности. И семья, которая всегда была бы на твоей стороне. — Быстро просветил он меня.
— Семья — это ты, что ль? — Спросила скептически.
— И я тоже. — Непреклонно заявил он.
Я вздохнула. Мне снова захотелось спать и абсолютно не хотелось разговаривать.
— Сколько у меня времени, чтобы подумать? — Уточнила.
Хохриков фыркнул, тяжело поднялся и подхватил с пола плед.
— Хоть вся жизнь, если будешь рядом. — Громким шепотом поведал он и вышел из кухни.
Я посидела еще пару минут, тупо пялясь на гладкую столешницу. Нет, ну что за человек? Сначала в душу с ноги наплюет, а потом давай вот это вот все мне рассказывать…. Я прищурилась. Меня, значит, хочет? Хочет — получит! И пусть потом не говорит, что его не предупреждали. Но, сначала надо выспаться. Разведывательно-пакостные действия следует предпринимать на холодную трезвую голову, а не на лохмато-сонную.
