Ник едва заметно кивнул.
Морган снова взялась за ручку:
– Сколько было времени?
– Точно не знаю. Вроде около десяти.
– Что было дальше? – Она начала вести хронологический отсчет.
– Тесса плакала. Так и не сказала мне, из-за чего. Я решил, что это все из-за драки и того, что ей Джейкоб наговорил. В общем, мы поехали обратно на поляну, к ее машине. – Взор Ника затуманился. – А потом она рассталась со мной.
– Вы занимались любовью, и после этого она рассталась с тобой? – уточнила Морган.
– Да. Я пытался заставить ее поговорить, но она так ничего и не сказала. – Глаза Ника были уже полны слез. – Ну я и уехал. Она осталась в своей машине, я думал, она поедет домой. – Он шмыгнул носом. – Это был последний раз, когда я ее видел.
– Кто-нибудь из ребят видел, как ты поссорился с Тессой?
Нику удалось отгрызть маленький кусочек ногтя с большого пальца.
– Эээ, да, возможно. Когда мы приехали на поляну, там еще оставались несколько человек.
– Кто-нибудь из них видел, что ты уехал без нее?
– Может быть.
– Мне нужно знать, кто именно.
– Хорошо. Мне кажется, там были Робби Бароне, Фелисити и еще одна подруга Тессы – Джейми. – Ник был сосредоточен, но на лице было написано отчаяние.
– Попробуй вспомнить еще кого-нибудь. – Морган записала имена в блокнот. – Куда ты поехал?
– Колесил по округе какое-то время. Никак не мог прийти в себя от такого расставания. – Голос печально задребезжал. – Если бы копы не показали мне фотографии, не поверил, что она мертва.
Перед глазами Морган на секунду возникло окровавленное тело Тессы. Когда начнется суд, они с Ником будут сталкиваться с этой картиной снова и снова. Интересно, к таким вещам вырабатывается иммунитет? Хотелось бы надеяться, что нет…
Стоп. Так думать нельзя. Ведь она собирается доказать, что он невиновен.
– Может, ты покупал бургер? – предположила она. – Или заезжал в магазин? Кто-нибудь тебя видел, пока ты ездил?
– Нет. – Ник покачал головой. – Я даже не помню, где именно ездил…
– А по телефону ты не звонил? – с надеждой спросила Морган в расчете на то, что в системе GPS зафиксировалось его местонахождение.
– Чуть позже я хотел написать ей эсэмэску, но телефон сдох.
Вот тебе и GPS…
– В котором часу ты вернулся домой?
– В районе полуночи.
– Отец видел, как ты пришел?
– Нет, он уже спал. В пятницу надо было рано утром открывать мастерскую. – Приехали. У Ника на всю ночь нет алиби…
– Ты все это рассказал полиции?
– Да. Я думал, не нужно ничего скрывать, раз я невиновен. Я поверил, когда они сказали, что им нужна моя помощь, чтобы поймать убийцу Тессы. – Ярость заострила черты его лица.
Большинство граждан не знают, что сотрудники полиции во время допроса подозреваемого зачастую лгут. Это вполне законно, и они все время этим пользуются.
Ник шмыгнул носом и провел рукой под глазами.
– До сих пор не могу поверить, что она умерла…
– Понимаю. Я тоже. – Морган подняла взгляд от блокнота. – А теперь о том, что будет дальше. Во вторник состоится заседание жюри присяжных, на котором сторона обвинения представит улики, а присяжные решат, достаточно ли их, чтобы предъявить тебе официальное обвинение. На деле это пустая формальность. Нам даже не положено присутствовать на этом заседании, если только ты не хочешь дать показания, но я рекомендую на данном этапе не выступать ни с какими заявлениями. Окружной прокурор все равно добьется обвинительного вердикта.
Ник в замешательстве наморщил лоб.
– Прокурор может предложить сделку о признании вины, но я не особо на это рассчитываю. – Ни с кем из них, включая мэра, шефа полиции и окружного прокурора, договориться тут невозможно, они все не прочь попиариться на этом деле. – Кроме того, я обязана сообщить тебе, что если тебя признают виновным, в качестве наказания может быть выбрано пожизненное заключение. – Ник разинул рот и, просидев так в молчании с минуту, закрыл его. – Мне нужно твое разрешение на обсуждение дела с твоим отцом, – сказала Морган.
– Да, разумеется. А есть вообще хоть какой-то вариант, как меня вытащить отсюда? – спросил Ник с надеждой.
Его мрачный взгляд разбивал ей сердце.
– Судья установил залог в размере миллиона долларов. Твоему отцу нужно было иметь в распоряжении хотя бы десять процентов от этой суммы, то есть сто тысяч, чтобы тебя выпустили под залог.
– У него нет таких денег, – бессильно сгорбился он.
– Не хочется прибавлять к твоей куче проблем еще и финансовые вопросы, однако хорошая защита стоит дорого. Я сама за работу денег с вас не возьму, но, помимо прочего, мне нужно будет платить за заключение экспертизы, дополнительную проверку улик и работу следователя. Ситуация, конечно, паршивая, но тебе нужно решить, как распорядиться теми небольшими средствами, которыми вы располагаете. Если ты потратишь все на залог, то на организацию защиты ничего не останется.
– Мне придется остаться в тюрьме? – В голосе Ника была отчетливо слышна паника.
– Увы. – Морган накрыла его руку своей.
– Вы даже не представляете, каково тут сидеть… – Ник оглядел маленькую комнату невидящим взглядом, который затуманила пелена страха.
– Я очень не хочу, чтоб ты провел за решеткой двадцать пять лет. – Морган сжала его пальцы. – И мне ужасно жаль, что ты попал в такую историю.
Он сделал судорожный вдох, затем вдруг сильно выдохнул и поднял голову:
– Со мной все будет нормально. Спасибо вам за все!
– Тебе пока надо быть очень осторожным. Не говори ни с кем о твоем деле: ни с сокамерниками, ни с охранниками – рот на замок! Даже думать надо потише! Другие заключенные могут попытаться использовать полученную от тебя информацию как рычаг воздействия в своем собственном деле. – В бытность помощником прокурора Морган приходилось наблюдать за тем, как прокуроры выпытывают информацию из других заключенных. – Не говори о деле по телефону, даже в разговорах со мной или отцом. Все средства связи могут прослушивать и записывать. Не отказывайся ни от каких прав. Не разговаривай ни с какими следователями без моего присутствия. Прокурор не обязан исполнять обещания, выданные другими сотрудниками правоохранительных органов.
– Все это неправильно…
– Да уж. Но я сделаю все возможное, чтобы как можно скорее вытащить тебя отсюда. – Морган позвала охранника, тот надел на Ника наручники и увел его в камеру.
Она встряхнулась, прогнала депрессию, собрала свои записи и покинула здание тюрьмы. Через минуту она уже ехала к офису окружного прокурора.
