– Я хочу увидеться с девушкой, – твердо сказал Дима, будто имел право что-то требовать у Арчакова.
Хозяин дома молчал мгновение, потом кивнул головой стоящему у двери парню.
– Проводи.
Бессонова проводили в обычную гостевую спальню, возле двери которой сидел шкафоподобный охранник. Войдя внутрь, мужчина сквозь полумрак разглядел две фигурки лежащие рядом на широкой кровати.
–Женя, – позвал он.
Девушка моментально села и повернулась к двери.
– Дима, это ты? – хриплым голосом спросила она.
– Да, я, – Дима прошел вглубь комнаты и присел у кровати на корточки. Он хотел взять в руки Женину ладонь, но девушка, разгадав эти намерения, спрятала её в складках пледа, и Дима почувствовал, будто сейчас балансирует на краю пропасти. – Прости меня. Это всё Куриленко…
– Что теперь с нами будет? – прошептала она дрожащими губами. – Они чем-то напичкали Ваню… я боюсь…
– Клянусь, я вытащу вас отсюда! Я всё улажу, и мы сразу едем. Верь мне. Я очень тебя люблю, – с отчаяньем проговорил Дима, чувствуя, как девушка отдаляется от него, будто выстраивая стену между ними.
Женя ничего не ответила, лишь смотрела затравленными покрасневшими от слез глазами. Сбылись её худшие опасения: из-за Димы и его темных делишек ей и её маленькому брату, итак натерпевшемуся за свою короткую жизнь, грозит реальная опасность. Девушке было даже страшно представить, что могут сделать эти люди, которые без зазрения совести и малейших затруднений выкрали их, ни в чем не виновных, и заперли здесь как заложников.
Бес знал, что пора уходить, ведь времени у него в обрез, но просто не мог заставить себя встать и покинуть комнату, не получив прощение любимой. Если Женя сейчас не протянет ему руку, не поймет, не простит, не примет его, не благословит, Диме просто не зачем стараться, достаточно просто пойти к Арчакову и обменять их на себя. Тем более, если «бигбосс» действительно поверил Куриленко, то избавившись от него как от свидетеля, он избавится от всех проблем.
Наверное, Женя увидела что-то в его глазах: может быть дикую тоску и отчаянье, может быть немою мольбу, а может смирение перед судьбой и принятие своего проигрыша, равносильного смерти, потому что девушка вдруг всхлипнула и бросилась в объятия такого любимого, такого родного мужчины. Она должна верить в него, ведь Дима всегда держал слово: сказал – сделает. Женя грустно улыбнулась своим мыслям.
– Только возвращайся поскорее, – шепнула она и разомкнула объятия. В какой-то момент ей даже показалось, будто на коротких мужских ресницах блеснула влага. Дима встал, запечатлел нежный поцелуй на Жениных губах и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
Глава 17
Подойдя к машине, Бес буквально обрушил на неё клокотавшую в душе звериную ярость и жажду крови заклятого друга, застилавшую глаза. Он как одержимый пинал ногами водительскую дверь и массивное колесо, да так, что огромная махина буквально ходила ходуном под его ударами, разбил кулаком боковое зеркало, изрезав свою ладонь, и при этом орал благим матом: «Сука! Пидор! Убью гада!», совершенно не обращая внимания на боль, скрежет металла и любопытные взгляды прихвостней Арчакова.
Как оказалось, всё это время в стороне стоял Андрей, с хмурым видом, наблюдая за выходкой друга. Но заметив его тяжелое дыхание и залитый кровью асфальт, Смолкин решительно подошел к нему, перехватил двумя руками занесенный для очередного удара кулак и, не опасаясь агрессии Дима, громко проговорил:
– Ну, всё. Хватит, остынь… остынь, Бес. Сейчас нужно собраться с силами и мыслями…
Бессонов отшатнулся от мужчины, огляделся по сторонам мытным взглядом, будто только сейчас осознав, где он находится и что произошло. Потом обтер окровавленную ладонь о свою футболку и, не говоря ни слова, запрыгнул в машину и сорвался с места. Пора показать Куриленко, что Беса лучше не злить.
Приехав домой Дима обработал и перебинтовал ладонь, выпустил отчаянно лающую Муху и переоделся в черный спортивный костюм. Затем наведался в свой гараж и стянул брезент со старого Форда, завел и проверил заряд аккумулятора, замазал грязью номера, бросил в багажник вещи, которые могли ему пригодиться: веревку, скотч, перчатки, охотничий нож, старую бейсболку. Бессонов действовал методично, продумывая в голове каждый шаг, права на ошибку у него не было.
Выгнав старую машину во двор, к стоящему там же пикапу, Дима вернулся в гараж и стал готовить помещение. Он вынес всю мебель и другие предметы, оставив только старый кухонный металлический стул со спинкой и стремянку, на верхнюю перекладину которой установил камеру, завесил стены брезентом, а деревянный пол застелил пленкой, которой иногда прикрывал от дождя древесину, закупаемую для своей мастерской. Теперь гараж выглядел безликим, глазу было не за что зацепиться в нем, ничего не оставалось в памяти. Но Бес поклялся себе, что сделает всё, чтобы эта комната до конца жизни запомнилась Куриленко и потом являлась в самых страшных снах.
Под покровом ночи мужчина расчистил подъезд к задним воротам, которыми не пользовался вот уже несколько лет, наспех перекусил и направился в город, к дому, где жил Куриленко. Он знал лишь приблизительный адрес, точнее адрес жилого комплекса, состоящего из пяти домов, образующих своего рода колодец.
Заехав во двор, мужчина чертыхнулся – кругом все было заставлено машинами, более-менее приличной растительности, где можно было бы укрыться, практически не было. И вдруг один из автомобилей медленно выехал со своего парковочного места, которые в этом дворе располагались вдоль асфальтированного тротуара, и скрылся за поворотом. Не мешкая, Бес встал на освободившийся пятак, аккуратно прижался к бордюру и вышел осмотреться, максимально низко натянув на глаза бейсболку.
На небе занимался рассвет, а воздух обдавал легкой прохладой, но предстоящий день по всем признакам обещал быть жарким. Дима закурил и прошелся вдоль тротуара. Впереди него стоял внушительный минивэн темного цвета, владелец которого аккуратно сложил уши-зеркала, чтобы не мешать прохожим, а позади – неаккуратно припаркованный белый Мерседес, внедорожник. Дима притормозил, присел на корточки и принялся завязывать якобы ослабший шнурок. Что-то показалось Бесу знакомым в этом автомобиле. «Так и есть! Вот так везение! Бог на моей стороне!» – возликовал в душе Дима, узнав в нем машину Куриленко, на которой тот заезжал в его автосервис якобы для ремонта. Бессонов победно улыбнулся и проговорил про себя нескладные слова благодарности Всевышнему, ведь теперь ему не придется всматриваться в многоэтажки в надежде увидеть, как Цыпленок спешит на службу, а потом думать, как подобраться к нему поближе.
Дима открыл капот и багажник своей машины, бросил возле колес пару гаечных ключей, промасленную тряпку и запаску, создавая видимость работы, и в очередной раз нырнул под открытую дверцу, как вдруг почувствовал на своём плече тяжелую ладонь. Тело мужчины напряглось как перед броском.
– Так и знал, что найду тебя здесь, – тихо сказал Смолкин и с деланной заинтересованность заглянул в багажник.
