— Расслабься! Расслабься! — хрипло приговаривал он, крепко обхватив ее за талию.
— Как я могу это сделать? — застонала Анна-Лиза, удивившись, как ей удалось удержаться на спине лошади, когда та поскакала через поле.
— Откинься на меня, — выдохнул Рамон. — Не сопротивляйся. Держись за его гриву. Вот так, — подбадривал он, направляя своими сильными пальцами ее движения. — Вот так-то лучше, — с довольным видом произнес Рамон. — А теперь мы можем поскакать быстрее!
— Нет!
Но с Рамоном спорить было невозможно, и вскоре она заразилась от него этим восторгом. Спустя всего какую-то пару мгновений Анна-Лиза уже сама умоляла его скакать быстрее. Они остановились только тогда, когда подъехали к каменной арке, являющейся входом в finca.
— Это было… — только и смогла выдохнуть Анна-Лиза.
— Почти так же прекрасно, как и секс? Или просто прекрасно, но все же не настолько?
Если бы в его голосе она услышала хоть чуточку тепла, то, вероятно, ответила бы ему. Но вместо этого она отодвинулась от него, когда он хотел обнять ее, чтобы опустить на землю.
— Хочешь еще? — пробормотал он, поворачивая лошадь обратно.
Выбора у нее в данной ситуации не было, все находилось в его власти, и Анна-Лиза еще крепче ухватилась за гриву коня, пытаясь отодвинуться от тела Рамона.
— Откинься на меня, — приказал он. — Ты повредишь ему спину, если будешь сидеть так близко к его шее, или у тебя есть какие-то свои причины, по которым ты отодвинулась от меня?
— Ты не побрился, — просто сказала она.
Его смех, такой знакомый, снова возбудил в ней горячую волну страсти.
— Что-то не припомню, чтобы ты жаловалась на это раньше.
— Куда ты везешь меня? — спросила Анна-Лиза, пытаясь сохранить спокойствие.
— Это же твои апельсиновые сады, — сказал он, указывая рукой через забор, — разве ты не узнаешь их?
Анна-Лиза застыла от изумления. Всего через какую-нибудь пару недель после того, как здесь побывал Энрике со своими радикальными методами, сады словно преобразились.
— Я ничего не понимаю, — пробормотала она. Каждая веточка, была покрыта густой зеленой листвой. Казалось, что здесь собралась добрая половина населения поселка. Все были заняты: кто-то вскапывал землю, кто-то полол сорняки, кто-то подрезал ветки или опрыскивал деревья.
— Это потому, что ты всю жизнь жила за полторы тысячи миль к северу отсюда, — сказал Рамон, — здесь все происходит намного быстрее. Теперь ты видишь, Анна-Лиза, — продолжал он, — тебе стоило поверить мне с самого начала. Для этого апельсинового рая всего-то и потребовалось, что солнечного света, немного навоза…
— Как романтично, — тихо пробормотала она.
— Я думал порадовать тебя, — спокойно сказал Рамон.
— Что-нибудь еще, кроме навоза? — язвительно поинтересовалась Анна-Лиза.
— Солнечный свет.
— И?.. — настойчиво продолжала пытать его она. Красиво очерченные губы Рамона слегка дрогнули.
— Вода.
— Откуда же?
— Я еще не показал тебе? — спросил он, поворачивая лошадь. Немного проскакав вперед, Рамон указал рукой на канавки, вырытые около деревьев.
— Мы пока еще не успели проложить под землей хорошую дренажную систему и поэтому соорудили на время вот это, — сказал он.
— Мы?
— Вода может поступать только из одного источника.
— Твоего, — холодно произнесла она.
— Именно, — согласился он, — хочешь посмотреть, что еще построено здесь, пока тебя не было?
Все мысли в ее голове находились в страшном беспорядке. Кто ему позволил каждый раз во время ее отсутствия вмешиваться в управление ее поместьем? Но, с другой стороны, благодаря его воде апельсиновые сады снова вернулись к жизни.
— Конечно же, мне очень интересно. Перекинув ногу через спину своего жеребца, Рамон с легкостью спрыгнул на землю.
— Давай, — произнес он, придерживая Дардо и протягивая к Анне-Лизе руки, чтобы помочь ей спуститься.
На мгновение она заколебалась, а затем скользнула к нему в объятия. Как только она очутилась на земле, то сразу же отстранилась от него, пытаясь сконцентрироваться на том, что он говорил.
— От моего источника отведена железная труба, которая проходит через весь твой сад. К этой трубе подсоединены шланги, и теперь каждый вечер мы можем поливать деревья.
— И во сколько мне это обойдется?
— Я уверен, что ты в состоянии удовлетворить все мои требования.
— Надеюсь, что это так, — недоверчиво пробормотала Анна-Лиза, взглянув на огромный бак для воды, стоящий теперь на месте старого и ветхого сарая. Если Рамон рассчитывал, что за этот благородный поступок она отдаст ему свою прибрежную полосу, то его ждало сильное разочарование.
— Эй! Сеньорита!
— Энрике! — радостно воскликнула Анна-Лиза. — Апельсины… Ты просто чудо с ними сотворил!
Широко улыбнувшись, лукавый крестьянин замахал руками.
— El bon sol у agua!
— Только яркое солнце и вода, — перевел Рамон
— Я поняла, — ответила Анна-Лиза, увидев, как обрадовался Энрике, когда Рамон одобрительно похлопал его по плечу.
— Ничего бы этого не было, если б не твое мастерство, Энрике, — произнес он.
И не вода Рамона, подумала Анна-Лиза.
— Добро пожаловать домой, сеньорита! Анна-Лиза обернулась и увидела, что через двор к ней спешит Мария Тереза с корзинкой в руке.
— Я уже накормила Помадкина, поэтому не позволяйте ему дурачить вас. До завтра.
— До свидания, Мария Тереза, и спасибо вам огромное.
— Дардо тоже заслужил небольшой отдых, — сказал Рамон, нежно похлопывая своего любимца по шее.
Наблюдая за тем, как он выводит Дардо со двора, Анна-Лиза вновь ощутила, как ею овладевает такое знакомое, сладостное и томительное чувство.
Однако эта томность сразу же покинула ее, едва только она успела открыть дверь. Лохматый комок вихрем завертелся около ее ног, и Анна-Лиза, вскрикнув от радости, опустилась на колени, чтобы погладить старого пса. Но тот, уверенный в ее привязанности к нему, не стал терять времени даром и, ловко проскочив мимо, стремительно понесся по направлению к саду.
— Итак, Анна-Лиза…
Она вздрогнула, когда Рамон вошел в дом, низко нагнув голову, чтобы не зацепиться за гирлянды из трав, которые Мария Тереза повесила над дверью.
— Прости, — тихо сказал он, — я не хотел напугать тебя.
— После этой утомительной поездки я просто сама не своя, — солгала она.
— Может, выпьем кофе? — предложил он, неспешно направляясь к плите.
