И увидела, что Саша улыбается. Она давно не видела его улыбки и уже забыла, какой он становится милый, с этими ямочками на щеках. Его лицо сразу становится мягче, выразительней, голубые глаза перестают казаться кусочками льда, они становятся морем на рассвете, от них расходятся лучики морщин, исчезают складки с переносицы…
— Знаешь, я ведь понял, что было не так с нами, — сказал он, продолжая улыбаться, — я слишком был в себе уверен, я не думал, что можешь взбунтоваться и послать меня куда подальше, да еще и найти себе нового мужчину. Когда мы привыкаем кого-то считать своим, мы перестаем его ценить — может, у кого-то все иначе, а у меня вот так… прости за такую откровенность, но нам больше не нужно ничего скрывать друг от друга, и мы можем говорить обо всем открыто, ведь так?
Арина кивнула. Внутри что-то дрогнуло. Обида. Это в ней говорит уязвленная женская гордость. Как бы то ни было, но все же не слишком приятно слышать такие откровения. Но она попыталась спрятать весь негатив как можно дальше и стала слушать Сашу. Ей искренне хотелось его понять.
— Я заскучал с тобой, — признался он. — Причем это случилось вскоре после свадьбы. И то, что я тогда, в отеле, пытался вернуть тебя… знаешь, наверное, во мне говорила просто ярость, обычная такая мужская ярость. Ведь я считал тебя частью своей жизни, пусть ты и не была в ней чем-то главным. Ты ведь чувствовала это все, хотя я изо всех сил пытался быть внимательным и скрывал свои похождения. Знаешь, я думал, нагуляюсь, заведем детей…
— Хорошо, что не завели, — нервно отозвалась Арина. И бросила быстрый взгляд на Филатова. Ей будет, что рассказать ему, но это потом. Она едва нашла в себе силы снова посмотреть на Каминского, который продолжал разговор.
— Наверное, — согласился тот. — Иначе я бы тебя просто так отпустить не мог. Хорошо, что ты скрывалась, исчезла, хорошо, что весь этот месяц после твоей поездки в Крым я не мог тебя найти. Потому что это дало мне возможность все обдумать, успокоиться… И даже снова влюбиться. Представляешь?.. Я вообще такого никогда не чувствовал… Словно крылья выросли.
Арина лишь улыбнулась, не став говорить, что все это она уже слышала. Тогда, перед свадьбой. И верила. И надеялась, что однажды у нее тоже вырастут крылья и проснутся чувства. Странная все же штука жизнь. Саша не меняется, но почему-то уверен, что теперь все будет совершенно иначе. И Арине даже жаль немного ту красивую изысканную незнакомку, которая с таким обожанием смотрела на ее почти-бывшего-мужа… Но это будет ее выбор, как когда-то был выбор Арины. Мы сами позволяем себе обманываться, позволяем других нас обманывать.
Ну что ж, остается только хорошо расстаться.
— Я надеюсь, она даст тебе то, что ты заслужил, — сказала Арина и лишь потом осознала, как двусмысленно прозвучали ее слова. Но Саша не понял намека. — Один вопрос — как быть с филиалом?
Теперь, когда развод почти оформлен и Каминский спокойно отпускает ее, она должна тоже поступить по-человечески. Сережа, конечно, расстроится, но это пусть будут его личные проблемы. Арине нужно выйти из этой истории и брака как можно более свободной от семейства Каминских.
— Я думаю, что больше мне нужны эти игры, я все рассчитал и могу выйти из тени, но не буду загружать тебя ненужными подробностями. Документы на переоформление готовы, тебе только подписать их у нотариуса и заверить.
— Если ты не против, я хотела бы сделать это сегодня.
— Без проблем.
Арина первая шагнула в сторону кабинета, где окончательно закончится ее старая жизнь. Она не видела, с каким недоверием смотрит на нее Филатов, все это время остававшийся в дальнем конце коридора, решив не мешать разговору с Каминским. Впрочем, даже если бы поняла, что чувствует Андрей, изменить что-то сейчас вряд ли сумела бы. У него свой путь к новой жизни, пусть и будет он идти по одной колее с Ариной.
* * *
Прощание с прошлым вышло скомканным и слишком быстрым. Жанну увез Сергей, не дав нормально поговорить, на город обрушилась гроза, снося ливневым потоком пыль и листья с деревьев, Саша после посещения нотариуса поспешно умчался по каким-то своим делам, до которых Арине не было больше дела… Он пообещал выслать оставшиеся вещи Арины, оговорившись, что его мать не слишком желает видеть бывшую невестку в своем доме. Она и не настаивала, решив, что если и лишится части своего гардероба, то конца света не будет — все это можно купить. А каких-то ценностей у нее все равно не было — те камни и украшения, что дарил ей Каминский, она все равно не собиралась брать. Правда, потом оказалось, что Саша решил устроить аттракцион щедрости и часть драгоценностей ей передал.
Но пока что Арина не хотела думать ни о чем материальном — сплошной поток дождя словно очищал ее душу от всего, что скопилось за годы жизни в этом городе, так и не ставшем ей родным.
— Я люблю тебя, — шептала она, продрогнув от шквального ветра, бросавшего в лицо дождинки, и прижималась к Филатову, который закрывал ее от ливня своим пиджаком. Короткими перебежками они оказались на закрытой террасе какого-то ресторана, откуда уже унесли плетеную мебель. Одежду было хоть отжимай, но отчего-то стало весело и захотелось снова броситься под дождь, чтобы танцевать в лужах и ловить ртом холодные капли, как когда-то в детстве, когда ты был счастлив просто так, без условностей и попыток осмыслить это состояние.
— Я люблю тебя, — повторял Филатов, целуя ее влажные губы и пытаясь согреть в своих объятиях — он чувствовал, как девушка дрожит в его руках, как гулко бьется ее сердце.
— Я люблю тебя, — стучали капли по мостовым.
— Люблю тебя, — завывал ветер и пытался снести тонкое дерево, росшее в кадке возле входа на террасу.
— Люблю, — громыхал гром, раскатами сотрясая небеса.
Все смешалось, перевернулось, стало другим. Потому что не было больше тревог и проблем, вернее, Андрей и Арина смогли справиться с главной — вернули ей свободу. Да, возможно, не все в их жизни будет гладко, возможно, они будут ссориться, возможно, притираться в быту будет очень тяжело — все же они слишком долго жили каждый по себе, в удобном ритме и привычной колее. Сейчас перед ними новая дорога, возможно, ухабистая и обрывистая, но так же, как они, держась за руки, шли скалистой тропой над морем, задыхаясь от желания всегда быть вместе, так и дальше будут двигаться. Глядя вперед, глядя в одну сторону.
И есть кое-что, что им в этом поможет.
Вернее, кое-кто.
Очередная молния осветила город, послышался грозовой раскат, и в нем утонуло признание Арины. Но Андрей все расслышал и счастливо рассмеялся, закружив ее в объятиях.
Он был уверен — у них все будет хорошо. Особенно, теперь, когда их трое.
