Но если ей так хочется этого – почему от одной мысли о жизни без него становится так тоскливо?
Она уже однажды прошла через любовь и потерю. Справится и теперь. Или нет? Ведь тогда она была моложе, сильнее… У нее была цель в жизни, нужно было думать о Джессике, о своем ребенке. Конечно, ей и сейчас нужно думать о Джессике, но уже не так. Джессика теперь сама взрослый человек.
К счастью, в доме всего две спальни, так что после ужина Льюис сюда не вернется, а останется в гостинице. Джессика по этому поводу уже успела пошутить, заметив, что, раз уж она застала их однажды в постели, папе нет никакого смысла лицемерить и жить в гостинице.
– Я буду так скучать без вас, – призналась Джессика, входя в спальню матери. – Хорошо, что мы расстаемся ненадолго. Встретимся на каникулах, а Иэн как раз все подготовит для моих тестов… Да, кстати, мне нужно позвонить ему и узнать точно, на какое число я назначена. – Ее лицо немного омрачилось. – Я только вчера думала о том, какая я счастливая. Не потому, что вообще родилась, но еще и потому, что живу именно сейчас, когда у меня есть право выбора. Мне не придется принимать такого решения, которое папа вынужден был принять. Я вот все думала, мамочка… Та, другая женщина… ради которой он тебя бросил…
– Джесс… пожалуйста, давай не будем говорить на эту тему. – В это время Лейси вдевала в ухо сережку; рука ее вдруг задрожала. – Джесс… Я бы на твоем месте так сильно не радовалась… насчет нас с Льюисом. Я хочу сказать, что еще слишком рано говорить… что еще ничего, может быть, не получится.
– Что? – Джессика изумленно уставилась на нее, а потом расхохоталась. – Не глупи, мамочка. Вы влюблены друг в друга, это совершенно ясно. Когда папа смотрит на тебя, думая, что его никто не видит, он смотрит в точности как голодная собака на сладкую мозговую косточку.
– Благодарю покорно, – сухо бросила в ответ Лейси, поспешно наклоняя голову, чтобы скрыть от Джессики заблестевшие от нахлынувших чувств глаза.
Льюис – прекрасный актер, нужно отдать ему должное, но нельзя сказать, что в данном случае его актерское мастерство идет им на пользу. Раньше или позже Джессика узнает правду. Но только после того, как станут известны результаты анализов. Льюис был совершенно прав, когда сказал, что дочери понадобятся они оба, особенно если у нее найдут болезненный ген.
– Почему бы тебе не присоединиться к отцу, когда он завтра поедет к себе? – предложила Джессика. – Тебя ведь здесь, в конце концов, ничего не держит.
– Вот как? У меня же работа – ты забыла?
– Но ведь ты ее все равно бросишь, когда вы снова поженитесь, верно? – возразила Джессика. – Знаю, что ты хотела бы продолжать сбор средств на изучение болезни, да и из папиных слов я поняла, что он тебя будет всячески поддерживать в этом, но… Если у вас в самом деле появится ребенок… или два…
Тихонько вздохнув, Лейси поднялась на ноги.
– Пойдем-ка вниз, – обратилась она к дочери. – Скоро приедет Льюис.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ужинали они в том же самом ресторане, куда Лейси привела Джессику после презентации.
Тем вечером она пережила шок от встречи с Льюисом, и ей даже в голову не могло прийти, что настанет день, когда она будет сидеть напротив него в том же самом ресторане. И, уж разумеется, она тогда не предвидела ни того, что с ними будет Джессика, ни того, что сама она окажется в ловушке, изображая возрождение их брака.
Сейчас у нее не больше аппетита, чем тогда, – и тоже из-за Льюиса, только он сидит намного ближе, чем тем вечером.
Со стороны они, без сомнения, представляли из себя образец идиллии, дружную, любящую семью. От мучительных мыслей Лейси закрыла глаза. Если бы кто знал, как ей хотелось, чтобы эта картина была правдивой.
– С тобой все в порядке, мамочка? – заволновалась Джессика. – Ты так побледнела.
– Я просто устала, вот и все, – вывернулась Лейси, сложив губы в улыбку. Придется ради Джессики продолжать эту игру. Хотя бы до тех пор, пока она не пройдет обследования.
Льюис предложил ей самой выбрать вино, но Лейси в ответ лишь покачала головой, рассеянно отметив, что Джессика что-то лукаво прошептала ему на ухо.
Через несколько минут, когда на столе появилось ведерко со льдом и бутылкой шампанского, она в замешательстве вскинула на Льюиса глаза.
– Идея Джессики, – коротко объяснил он. – Она решила, что неплохо отпраздновать наше примирение и поднять тост за будущее.
Когда-то Лейси очень любила шампанское, смаковала его ледяной вкус, наслаждаясь пощипыванием пузырьков в горле; сейчас же ее только затошнило от него – как, впрочем, и от блюд на столе.
Лейси попыталась сделать над собой усилие и изобразить счастье и спокойствие, но по тем быстрым взглядам, что время от времени бросал на нее Льюис, она поняла, что, возможно, смогла провести Джессику, но не его.
В животе у нее как-то странно заныло от мысли, что лучше всех ее понимает не дочь, а Льюис.
Она облегченно вздохнула, когда ужин наконец закончился и они вышли из ресторана.
В тепле и уюте машины, под убаюкивающий шелест шин, глаза ее начали слипаться, а тело тяжелеть, и Лейси едва не заснула прямо по дороге.
Когда Льюис остановил машину напротив дома, Лейси машинально нащупала ручку – и тут же вжалась в сиденье, чтобы не коснуться Льюиса, который склонился над ней, помогая открыть дверцу.
По его взгляду она догадалась, что он правильно истолковал ее движение. Она только не поняла, почему этот Жест вызвал у него такую горечь и гнев. Ведь Джессика не могла их видеть. Она уже успела выйти из машины.
– Ты выглядишь измученной, – бросил он отрывистое и нелестное замечание. – Я не останусь. Провожу тебя в дом, но не останусь.
Однако у Джессики на этот счет оказалось другое мнение. Уже на пороге она мечтательно проговорила:
– Я намерена сегодня пораньше лечь, так что вам не стоит бояться «третьего лишнего». Судя по тому поцелую, свидетелем которого я была, вы не возражали бы провести пару часов наедине.
Лейси споткнулась на ступеньке – и Льюис мгновенно поддержал ее. Боже, вот уж что ей сейчас не нужно – так это пара часов с ним наедине. Но если она откажется… возразит, то Джессика начнет приставать с вопросами.
Как только они вошли в дом и Джессика с ними распрощалась, Льюис тихо обратился к ней:
– Мне очень жаль, что так получилось. Послушай, может, ты присядешь? А я бы приготовил нам чаю.
Лейси кивнула и вышла из кухни – и только потом осознала, что это ее дом и ей нужно было бы изображать из себя хозяйку, вместо того чтобы предоставлять это право Льюису.
И тем не менее она не испытывала ни стыда, ни раздражения, а лишь облегчение, что может наконец прилечь на кушетку и сбросить туфли.
Она уже спала, когда Льюис вошел в гостиную с подносом в руках. Несколько минут он молча смотрел на нее. Сегодня в его объятиях ей было так… так хорошо, как будто она хотела быть с ним. А потом он целовал ее, и она до такой степени возбудила его… Льюис осторожно, чтобы не потревожить Лейси стуком, поставил поднос на столик и вернулся к ней.
