— Ничего, — твердо произнесла Оливия, разозлившись на себя за неосторожность. Она не собиралась признаваться, что надеялась закончить работу над черновиком здесь, в Лос-Анджелесе. — Если вы все еще хотите, чтобы я написала вашу биографию…
— Хочу.
— Тогда… хорошо. Я так и сделаю.
— Отлично, — кивнула Диана. — Отлично. Я сообщу Рики, что вы уезжаете.
— Пожалуйста, если можно, ничего ему не говорите. — Оливия почувствовала, как ее щеки заливает краска смущения. Ей не хотелось снова получать анонимные розы. — Так ведь будет лучше, вы не находите?
— Если вы так считаете. — Но на лице Дианы мелькнуло странное выражение, и Оливия подумала, что было, наверное, не слишком мудро так демонстрировать свои эмоции. — Сейчас предлагаю вам допить кофе, а потом мы постараемся заполнить все пробелы, которые, по-вашему, могли остаться.
Глава двенадцатая
С глубоким вздохом Оливия нырнула глубже в теплую пенистую воду, позволяя мощным струям воды унести прочь неприятные мысли. В Лондоне она будет лишена такой роскоши, а ведь уже на следующий день ей предстоит лететь в Англию.
Ее задержал Макс Одри, продюсер Дианы. Как и большинство тех людей, с которыми ей пришлось столкнуться в последнюю неделю, Макс считал, что его работа гораздо важнее любой другой. К тому же Оливия не обладала богатством, следовательно, с ней можно было не церемониться. В этом мире только деньги смазывали колесо успеха.
И во время их беседы продюсер был менее чем вежлив. Его телефон звонил, не переставая, на протяжении всего интервью, и Макс ни разу не извинился, снимая трубку. У Оливии сложилось впечатление, что она узнала бы о Диане не меньше, пообщавшись с секретаршей Макса.
Тем не менее, ей удалось кое-что выяснить о положении, которое Диана занимала среди деятелей киноискусства. Фиби организовала для нее экскурсию по студии, где снимался последний фильм с участием Дианы, и Оливия побеседовала с операторами и техниками, с гримерами и директором картины, и все они оказались щедры на различные истории из жизни киноартистов. Судя по всему, у Дианы сложились неплохие отношения с рабочим коллективом, но Оливию не покидало ощущение, что эти люди сказали бы все что угодно, лишь бы не потерять работу.
Неделя прошла напряженно, тем более что Оливия все время находилась под контролем Фиби, убеждавшей девушку, что в ее присутствии многие проблемы решатся сами собой. И снова Оливия заподозрила, что Фиби руководствовалась не самыми гуманными соображениями. Скорее всего, Диана поручила своему агенту следить за тем, чтобы девушка не встретилась с кем-нибудь вне плана.
Прошла почти неделя, с тех пор как Оливия виделась с Джо. Конечно, она не ожидала, что он снова с ней свяжется, но все-таки была разочарована, ни разу не встретив его в отеле. С грустью она пришла к выводу, что он, вероятно, уехал в Сан-Франциско, а ее выбросил прочь из головы.
Ее размышления были прерваны резким звонком телефона. Наверняка Диана, устало подумала девушка.
Выключив гидромассажер, Оливия села и потянулась за телефоном, как и все приличные заведения, отель снабжал ванные комнаты своих номеров дополнительным аппаратом. Мокрые пальцы скользнули по трубке, и телефон чуть не упал в воду, так что в голосе Оливии, когда она произнесла «алло», слышался смех.
— Лив?
Настроение девушки резко испортилось.
— Привет, Ричард, — сказала она, уже жалея, что подняла трубку.
— Лив, мне надо тебя увидеть. Диана сказала, что ты уезжаешь, а мне надо до этого с тобой поговорить. Я знаю, что уже поздно, и ты, наверное, устала, но я не хочу, чтобы ты уехала, так и не поняв меня.
— Ричард, не надо.
— Что значит «не надо»?
— Это значит, что я не хочу тебя видеть, — без выражения произнесла Оливия. — Мне очень жаль, но так уж получилось. Я уверена, что вы с Дианой сможете решить свои проблемы, если действительно этого захотите. — Она помолчала немного. — Вы не думали о том, чтобы родить ребенка? Если я не ошибаюсь, ты именно поэтому со мной и развелся.
— Обязательно надо было припомнить мне это, да? — язвительно воскликнул Ричард. — Ты же знаешь не хуже меня, что я не могу стать отцом.
— Я не знала! — возразила Оливия, у которой пересохло во рту от несправедливости его обвинения. — Но спасибо, что сказал. Лучше поздно, чем никогда.
Ричард выругался.
— Ты даже не заподозрила, что виноват был я?
— Нет. — Оливия затаила дыхание. — С какой стати? Ты же клялся, что дело не в тебе.
— Я много в чем клялся, — с горечью пробормотал Ричард, — только ты меня никогда не слушала. Не могу поверить, что после моего отъезда ты не обращалась в клинику.
— Так бы они мне и сказали! — с нетерпением воскликнула Оливия. — Ричард, вернись на землю. История болезни — это врачебная тайна. Кроме того, у меня не было причин сомневаться в твоих словах.
— Да, пожалуй. — Теперь в его голосе звучала растерянность. — Наверное, я вел себя как последняя свинья. Поэтому и хочу, чтобы ты меня простила. Ты даже не догадываешься, как много для меня значит твое… понимание.
Оливия закусила губу.
— Хорошо, — сказала она. — Хорошо, я тебя прощаю. А теперь мне пора идти. Я… занята, и мне надо продолжать работу.
Телефон зазвонил снова, едва она погрузилась в душистую ванну.
— Да! — с раздражением произнесла Оливия, заранее готовясь к атаке на Ричарда, и тут же потеряла дар речи, услышав хрипловатый голос Джо Кастельяно.
— Оливия? Привет! — Он замолчал на секунду. — Я подумал — вы уже обедали?
Оливия сползла в воду.
— Джо… — выдохнула она, когда снова смогла заговорить. — Какой сюрприз!
— Надеюсь, приятный, — ответил он, и ей послышалась нотка сомнения в его голосе. — Я не собирался нарушать ваш отдых, но мне хотелось бы вас увидеть. Если вы еще не обедали, то давайте сделаем это вместе.
— Нет, я… — Оливия пыталась взять себя в руки. — Вы не понимаете. Э-э… Только что звонил Ричард, и я думала, что это опять он… — Она облизнула губы и заставила себя снова заговорить: — Я предполагала, что вы будете обедать с Дианой.
— Вы ошиблись. — Он не стал развивать эту тему. — Послушайте, если вы уже договорились с Ричардом, то я не в обиде. Мне следовало вас предупредить, но я только что вернулся из Сан-Франциско… Значит, он снова уезжал.
— Нет, я не собираюсь встречаться с Ричардом. И… я была бы рада с вами пообедать. Если… если вы подождете пару минут, я буду готова.
— Можно мне подняться к вам? И выпить чего-нибудь, пока вы собираетесь? Но если вам неудобно…
— Пожалуйста… — Она прокашлялась, чтобы скрыть смущение. — Да. Поднимайтесь. Я оставлю дверь открытой.
Это значило снять табличку «Не беспокоить!» с двери, что девушка и сделала, прошлепав к выходу босыми ногами, в наспех наброшенном купальном халате. В любом случае объяснять Джо, что она еще в ванной, значило бы навлекать на себя подозрения в том, что это просто отговорки, а ей так хотелось хотя бы попрощаться с ним по-человечески.
