Душа моя — Элизиум теней, Теней безмолвных, светлых и прекрасных, Ни помыслам годины буйной сей, Ни радостям, ни горю не причастных.
Федор Тютчев Киев. Конец XIX века
Он писал роман об Иисусе, страдающем и кротком, роман о Сатане, который вечно искушает и чье присутствие в этом мире явно и неоспоримо. Но он помнил свою первую встречу с ангелом, которая была так давно, что всех обстоятельств уже и не помнил. Но, если постараться, воспоминания воскреснут…
Миша открыл глаза, сквозь зеленые листья деревьев лился свет, широкий, ровный. Это был океан света, он протянул к нему руки, слез с кровати и подошел к окну.
За окном был целый мир, росли цветы, летали бабочки, листья деревьев трепетали от ветра. А еще выше виднелся кусочек неба и белый купол с золотым крестом. Все было залито светом, а на самом верху золотого креста парило некое существо, излучавшее свет. Лица маленький Миша не мог различить, главное было чувство света, в котором купалось все.
Мише показалось, что этот сидевший смотрит на него и хочет что-то сказать, он был далеко и одновременно близко. Но вместо слов полилась музыка, нежная и тихая.
Никого вокруг не было, и Мише показалось, что сейчас он может войти в эту картину, в этот пейзаж, и остаться там навсегда. Он перекинул ногу через подоконник и спрыгнул на землю. Было невысоко, но он упал и ушибся, нахмурился и потер ушибленное место рукой. Мать была на кухне, он слышал ее голос, ее песни, она что-то напевала младшей сестре Варе. Никого нет, и можно выйти на улицу. За калитку.
Незаметно Миша дошел до калитки, она была неплотно закрыта, и, толкнув ее, очутился на улице. Прямо перед ним шла дорога вверх, а в конце была церковь, солнце заливало ее, и он какое-то время стоял, сощурившись, нежась в этом облаке света.
Миша посмотрел на траву, росшую по бокам дороги. Показалось, она изменила цвет. Из зеленой стала бело-золотистой. И словно она была живым существом, внимала ему и смотрела на него. Миша прислушался. Сладкая тихая музыка стала громче. И тот, сидевший наверху, все еще был там. Он ждал его.
Миша сделал шаг, другой. А потом побежал, и ему чудилось, что он летел, парил, тело стало невесомым. Еще немного, и он оторвется от земли, полетит. И здесь он услышал крик матери.
— Миша! Куда ты пропал? Ах ты, непоседа, разбойник.
Мать догнала его и, шлепнув, схватила под мышку.
— Я тебя зову-зову, ищу-ищу, а ты вот где. Не спросившись, ушел и пропал. Разве можно маленьким мальчикам выходить одним за калитку, на улицу. Ни-ког-да.
Мать поставила его на землю и для большей убедительности шлепнула еще раз.
— Я пошел туда, — сказал он таинственным голосом.
— Куда?
Сын махнул рукой перед собой.
— Там был он, в золотом свете.
— Кто он?
Миша зажмурился.
Но как можно было рассказать то, что он видел?
— Как на картинке, которую мне вчера дали, — пробасил он.
— Ангел?
— Да, — обрадовался Миша, теперь он понял: кто это. Ангел!
— Господи. Батюшки, — сказала Варвара Михайловна, щупая лоб сына.
Не заболел ли он? Только этого еще не хватало. Тогда Вера и Надюня расквасятся. Да и маленькую Варю трудно уберечь от хвори. Но Мишин лоб горячим не был.
— Пошли, — мать взяла его за руку. — Больше так никогда не делай, понял?
И они отправились в обратный путь. Домой.
— А если он позовет?
— Если позовет? — задумалась Варвара Михайловна. — Скажи, что ты не можешь никуда пойти без разрешения папы и мамы. Так ему и скажи.
— Он умеет говорить?
— Конечно, только не все могут услышать. Дети могут.
— И ангел станет мне другом?
— Если только ты будешь себя хорошо вести. И слушаться взрослых.
В разговорах они дошли до дома, Варвара Михайловна толкнула калитку. И услышала голос подруги.
— Нашелся?
— Да, слава богу, едва поймала. Такой пострел. Шустрым будет. Иди в комнату, я скоро приду.
Он забрался на кровать и заснул. Ему снился ангел, который взял его за руку, и они пошли вместе по дороге. На этот раз мать его не окликала и не отводила домой.
