– Ты думаешь, Ариана выдержит переход от Лераха доБазеля? – с сомнением спросил Герхард.
– Ничего, справится. Я скажу, чтобы она не надевала туфли навысоких каблуках.
Герхард улыбнулся сквозь слезы и в последний раз прижался котцу.
– Нет, молодой человек, отправляйтесь-ка спать.
– Но ведь ты тоже не отдыхал.
Вид у Вальмара и в самом деле был усталый, но он лишьтряхнул головой.
– Посплю в поезде, пока буду ехать до Базеля. А потом еще ивсю дорогу до Берлина буду спать.
Они обменялись последним, долгим взглядом. Все уже былосказано.
– До свидания, папа, – тихо произнес Герхард.
Отец помахал ему рукой на прощание и быстро стал спускатьсяпо лестнице. До базельского поезда оставалось десять минут. Вальмару пришлосьбежать до вокзала. Он едва успел купить билет. А Герхард, оставшись в номереодин, растянулся на постели и тут же уснул.
13
– Ну как он? – встревоженно спросила фрейлейн Хедвиг,когда Ариана спустилась в столовую, чтобы отнести наверх поднос с завтраком.
Девушка успокаивающе улыбнулась:
– Ему гораздо лучше, но он еще кашляет. Думаю, еще денек впостели, и все будет в порядке.
– Неплохо было бы, чтобы его навестил доктор. Мы ведь нехотим, чтобы мальчик попал на призывной участок с пневмонией. Хорошенькийподарок будет для нашего рейха.
– Ну какая там пневмония, фрейлейн Хедвиг – снисходительноотмахнулась Ариана. – Судя по раздражительности Герхарда, дела его не такуж плохи. Рейх останется им доволен.
Она стала подниматься по лестнице с подносом в руках,намереваясь сразу же спуститься вниз еще раз и взять второй поднос. Но фрейлейнХедвиг уже схватила его и двинулась следом.
– Не беспокойтесь, я спущусь за ним сама, – поспешносказала Ариана.
– Зачем же все делать самой? Вы весь день вчера ухаживали забратом, и я с удовольствием немножко помогу вам.
Хедвиг, неодобрительно качая головой, поднялась за Арианой ипоставила поднос на стол в гостиной.
– Спасибо, фрейлейн, – поблагодарила Ариана, дожидаясь,пока та выйдет.
– Пожалуйста, очень вас прошу, – взмолилась Хедвиг, невыпуская из рук подноса. – Я хочу отнести ему завтрак сама.
– Нет, Герхарду это не понравится, – твердо отрезалаАриана. – Вы ведь знаете, он терпеть не может, когда с ним обращаются какс младенцем.
– Не с младенцем, а с солдатом. Это минимум того, что я могусделать, – упорствовала няня.
– Благодарю вас, фрейлейн Хедвиг, но Герхард заставил меняпообещать, что я никого к нему не впущу.
– Я ведь не чужой ему человек, – возмутилась Хедвиг,выпрямившись в полный рост.
В другое время Ариана, несомненно, испугалась бы, но сейчасона была обязана во что бы то ни стало настоять на своем.
– Конечно, вы ему не чужой человек, но сами знаете, какой онбывает упрямый.
– Похоже, в последнее время он внезапно стал еще упрямее.Надеюсь, армия пойдет ему на пользу.
– Я обязательно ему это передам.
Ариана озорно улыбнулась, внесла поднос в комнату Герхарда итут же закрыла за собой дверь. На всякий случай она привалилась спиной кстворке, чтобы фрейлейн Хедвиг не могла войти. Однако раздался звук удаляющихсяшагов, и Ариана вздохнула с облегчением. Скорее бы уж возвращался отец. Долгоот няни отбиваться она не сможет.
Ариана нервно выждала некоторое время, потом отнесла вниз обаподноса, позаботившись о том, чтобы они выглядели так, будто завтракали двачеловека. Горничная дала ей стопку чистых полотенец, а няни, слава Богу, встоловой не оказалось. Новое наступление она предприняла уже после обеда.
– Ну как он?
– Ему гораздо лучше. Уверена, что к завтрашнему дню онпоправится. Думаю, напоследок он может нам еще и взрыв устроить. Просит, чтобыя принесла ему кое-какое оборудование из лаборатории.
– Только этого нам не хватало, – неодобрительнопокачала головой фрейлейн Хедвиг.
Ей не нравилось, что девчонка в последнее время ведет себятак высокомерно. Возможно, ей кажется, что девятнадцать лет – вполне зрелыйвозраст, но для няни она по-прежнему остается ребенком.
– И скажите ему, деточка, что я с ним еще поговорю. Что закапризы такие? Спрятался у себя в комнате, как мальчишка, отказывается со мнойразговаривать!
– Я непременно ему об этом скажу.
– Да-да, обязательно.
Хедвиг сердито протопала к себе на четвертый этаж. Минутчерез двадцать в дверь снова постучали. Ариана изобразила на лице вымученнуюулыбку, уверенная, что это опять Хедвиг. Но на сей раз в дверях стоял Бертольд,шумно дыша после ходьбы по лестнице.
– Звонят из банка. Кажется, что-то срочное. Вы возьмете трубку?
Ариана заколебалась, не решаясь оставить свой пост. НоХедвиг вроде бы угомонилась. За несколько минут ничего страшного не произойдет.Девушка быстро спустилась вниз и взяла трубку.
– Да?
– Фрейлейн фон Готхард? – раздался голос фрау Гебсен,секретарши отца.
– Да, это я. Что-нибудь случилось?
Вдруг в банке что-то узнали? Не пришлось ли отцу каким-тообразом изменить первоначальный план?
– Видите ли… Извините ради Бога… Я не хотела бы васбеспокоить, но господин фон Готхард… Он сказал вчера утром, когда я видела егов последний раз, что… В общем, я думала, что он встречается с министромфинансов, а теперь выяснилось, что это не так.
– Вы в этом уверены? А может быть, у отца какая-нибудьдругая встреча? И вообще какое это имеет значение?
– Не знаю… Тут был срочный звонок из Мюнхена, я попыталасьсвязаться с господином фон Готхардом в министерстве, а мне сказали, что министруже целую неделю в Париже.
– Может быть, вы неправильно поняли отца. Где он сейчас?
У Арианы учащенно забилось сердце.
– Потому-то я и звоню. На работу он утром не пришел, вминистерстве финансов его тоже нет. Так где же он? Может быть, вы знаете?
– К сожалению, нет. Отец, очевидно, присутствует на какой-тодругой встрече. Уверена, что он сам вам позвонит.
– Но он не звонил целый день! И кроме того… – секретаршаявно смутилась, памятуя о том, что разговаривает с совсем молоденькойдевушкой, – Бертольд сказал, что господин фон Готхард не ночевал дома.
– Фрау Гебсен, позвольте напомнить вам, что образ жизнимоего отца не касается ни вас, ни Бертольда, ни меня.
