Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 292
– Весьма. Вылитый земной придурок!
– Спасибо за комплимент, – Антон изобразил кривую усмешку. – Я слишком долго жил среди людей.
Он вдруг повернулся к сказочнице.
– Ника…
Увидел, что она смотрит на него чуть ли не с ужасом, и поморщился. Тихо сказал:
– Прости меня.
Она потрясла головой, надеясь избавиться от наваждения.
– Ничего не понимаю… Что за бред вы несете?
– Это не бред, Ника.
– То есть… ты хочешь сказать… Антон… не Антон?!..
Он снова поморщился. Молча поднял руки, провел обеими ладонями по лицу…
И Вероника невольно попятилась.
Человек, которого она знала с детства, ее вечный поклонник и друг, голубоглазый красавец Антошка исчез. Перед нею стоял асильфи Меченый – стройный худощавый мужчина среднего роста, со шрамом на щеке, с белокурыми волосами, собранными в хвост, с усталыми и печальными карими глазами.
– Кавалер Антоний ван Хорн, к твоим услугам, благородная дама, – сказал он со вздохом. – Любить и жаловать уж не прошу…
– …Я очень виноват перед тобой. Оправдать меня может лишь одно – и лишь в моих собственных глазах, разумеется, – находясь при тебе почти неотлучно, я не однажды сумел уберечь тебя от… неважно, от чего. Но поверь, что не от одних только претендентов на твою руку.
Вероника закусила губу.
Теперь все стало понятно. Алмазная гарда, тот случай, когда она думала, что ей удалось помочь Овечкину… и многое другое, происходившее в прошлом и казавшееся необъяснимыми чудесами. Наверняка он делал и такое, о чем она ведать не ведала!..
Все четверо сидели на берегу, на песчаном пляже, и сказочница, слушая исповедь ван Хорна, не отрываясь смотрела на закат. В сторону этого чужого человека – ангела! – который когда-то был Антоном, она боялась и взглянуть. Даже села подальше от него, спрятавшись за Михаилом Анатольевичем. Но слушала тем не менее с неослабевающим интересом.
Он тоже не сводил глаз с горизонта. Говорил тихо, и в голосе его звучала бесконечная усталость.
– Иан Дорэ был моим лучшим другом. До тех пор, пока мы не встретили и не полюбили одну и ту же земную женщину…
Она жила во Франции, звали ее Вероника, у нее были пепельные волосы и серые, меняющие цвет глаза – точь-в-точь, как у тебя. Дочь простого ремесленника, она растерялась, когда за нею вдруг начали ухаживать два таких высокородных кавалера, как мы с Ианом. И ухаживать нам пришлось долго. Ей нелегко было сделать выбор между нами, мы оба видели и понимали это. Но в конце концов она все же выбрала – Иана.
Тогда он захотел, чтобы я ушел. Чтобы перестал смущать ее далее своим присутствием и своим безутешным горем. И не вызвал бы, не дай Бог, со временем жалости и желания меня утешить… Мы жестоко поссорились, – белокурый асильфи непроизвольно поднял руку и коснулся шрама на щеке. – Он был прав, позднее я понял это, мне действительно следовало уйти. Но в то время я, должно быть, и впрямь хотел в глубине души именно того, чего он опасался – сочувствия к себе и жалости, которые могут далеко завести женщину… Как бы там ни было, в запальчивости я сказал ему, что далеко не уйду и что никто, даже он, не сможет помешать мне взять в жены дочь Вероники, раз уж мне не суждено жениться на ней самой. Он же ответил, что не допустит этого и что напрасно, видимо, считал меня своим другом.
Мы оба были еще очень молоды. Только тем и можно объяснить поступок Иана – он сделал этот проклятый талисман, желая уберечь от меня дочерей своего рода. Мне же свое поведение объяснить и вовсе нечем. Я упорствовал тысячу лет, как последний глупец, и дождался, пока на свет не появилась ты – точная копия моей любимой…
А уж тогда я спятил окончательно. Мне и прежде случалось свататься к женщинам из рода Дорэ – тем, кто походил хоть немного на ту, первую Веронику. Но их отказы меня не слишком печалили. Теперь же… я повел себя, как последний идиот. Чтобы не разлучаться с моей, как я считал, Вероникой, я подружился с твоей матерью и почти все вечера проводил у вас в доме – ты, может быть, еще помнишь старичка-соседа, который дарил тебе кукол, а потом пропал неведомо куда… А днем я превращался в ребенка, чтобы ходить с тобой в школу… я хотел с первых же дней твоей жизни стать для тебя самым близким человеком, единственным возможным избранником! Старался быть лучше всех, умнее, знаменитей, краше… Если б я мог догадаться, что ты ждешь волшебника и ангела!.. – ван Хорн невесело усмехнулся. – Ты еще лежала в колыбели, когда я ночей не спал, колдуя над твоим талисманом, чтобы свести имена и названия, – словно чувствовал, что именно теперь и откроются ворота в Квейтакку, простоявшие запертыми тысячу лет!
Он посмотрел на капитана Хиббита.
– Кстати… разве это не было еще одним препятствием? Я ведь знал, о чем говорится в надписи, и ты знал, что я знаю. Почему же все-таки не выдал меня? И повел нас в Броселиану?
Кароль ответил не сразу. Захватил горсть песка, рассыпал ее. Потом сказал неохотно:
– Ты допустил этот поход. Считай, что я воспринял твое молчание, как вызов.
Овечкин покачал головой.
– Прямо мальчишки, ей-богу, – проворчал тихо, себе под нос, но Вероника услышала.
Остальные услышали тоже.
– М-да, – сказал ван Хорн. – Оба хороши. Асильфи, капитан, только называются ангелами, к твоему сведению. Но отнюдь ими не являются.
– Ну, знаешь! – тихо возмутился Кароль. – Чего тогда ждать от обыкновенного смертного человека?
Ван Хорн тяжело вздохнул.
– Хороший вопрос! Ты когда-нибудь задумывался о том, почему бессмертных магов, и не только магов, но и эльфов, фей и прочий волшебный народ так тянет к смертным людям?
– В каком смысле «тянет»?
– Почему мы с такой охотой живем среди вас и так часто вступаем с вами в браки? Это при необыкновенных-то достоинствах и красоте самих квейтанцев?
– А… думал, конечно.
– И до чего додумался?
– Лучше я промолчу, не то как-то нескромно выйдет. Сам скажи.
Антоний ван Хорн вздохнул снова.
– В людях таится великая загадка, которую мы не можем разгадать. Что позволяет им – таким слабым и уязвимым по сравнению с нами, так мало живущим и так легко умирающим – ни в чем нам не уступать? Ни в мужестве, ни в силе духа, ни в уме, ни в достоинстве… взять хоть Михаила Анатольевича – в свои сорок лет он куда умнее меня, прожившего на свете тысячу с лишним!..
– Ну, – сказал Овечкин, – во-первых, мне не сорок, а больше, учитывая память о прошлом. Во-вторых… мы ведь взрослеем гораздо быстрее вас, бессмертных, которым некуда торопиться. Вы можете позволить себе веками искать ответы на важные вопросы, а мы не можем, и вынуждены порою принимать решение за минуту… Надо думать, потому и заблуждения ваши, как и озарения, отличаются воистину «ангельским» размахом – лет этак на тыщу… в полном соответствии с жизненным потенциалом.
Ознакомительная версия. Доступно 59 страниц из 292
