— Я бы не посмел присвоить себе твое наследство.
— Я писал, — говорю глухо. — Хотя это было трудно, учитывая положение, в котором я оказался.
Джейкоб вновь вскидывает взгляд, и я отчетливо читаю в нем искреннее изумление.
— Но… я не получал твоих писем! Ни единого!
В повисшей гнетущей тишине слышится звук падающей вилки. Краем глаза замечаю, как дрожит подбородок супруги брата, как наливаются бледностью ее запавшие щеки. Она медленно откладывает вилку и нож и поднимается из-за стола, словно тень.
— Мейбл? Что с тобой? — обеспокоенно спрашивает Джейкоб.
Но женщина не отвечает. Уходит из столовой, оставляя всех нас в недоумении. Я непонимающе переглядываюсь с братом, затем с Вель. Даже дети затихают, чувствуя всеобщее напряжение.
— Я понимаю, мой приезд стал для тебя неожиданностью, — пытаюсь сгладить возникшую неловкость. — Не беспокойся, мы скоро уедем. Я только хотел…
Не успеваю закончить мысль: бледная, как смерть, Мейбл возвращается и кладет перед мужем несколько перевязанных бечевкой писем. Пожелтевшая бумага, истрепавшиеся уголки — я, кажется, начинаю понимать, в чем дело. Джейкоб молча развязывает бечевку, разбирает письма, разворачивает некоторые. Его брови хмурятся все сильнее, по мере того, как он вчитывается в строчки, написанные много лет тому назад.
— Дети, ступайте к себе, — холодно велит Джейкоб.
— Но пап, мы еще не доели! — возмущается старшенький — кажется, его зовут Ричард.
— Немедленно, — голос брата обдает морозом до самых костей, и детей тотчас сдувает из-за стола будто ветром.
— Я скажу Кэти, чтобы она подала им еду в комнату, — робко произносит Мейбл.
— Нет, ты останешься, — резко обрывает ее Джейкоб, и худенькие плечи женщины испуганно вздрагивают. — Что это все значит? Почему ты прятала от меня письма брата?
Женщина начинает всхлипывать, по бледному лицу катятся слезы. Зачем он требует от нее объяснений, да еще и в моем присутствии? Все понятно без слов. Она боялась, что я вернусь, займу дом по праву наследника и выгоню их на улицу. Я прозябал в рабстве, и она наверняка надеялась, что рано или поздно я бесславно сгину на юге. А ей хотелось жить в большом доме, замужем за баронетом, родить детей в тепле и достатке…
— Оставь ее, Джейкоб, — говорю мягко — неожиданно мягко для самого себя. — Мне не нужно ничего вашего. Я не отберу у тебя дом, он твой по закону.
— Но… — он неуверенно поднимает на меня взгляд, и в нем я читаю стыд и вину. — Это неправильно. Ты старший, и поместье твое по праву наследования.
Я на мгновение замираю, облизнув губы. Боюсь смотреть на Вель — ведь она, вероятно, тоже ожидала, что после замужества я приведу ее хозяйкой в свой дом.
Вот только я не могу отнять дом у семьи своего брата. И пусть его жена — подколодная змея, из-за которой умножились годы моего рабства, я не желаю строить свое счастье, отбирая у своих племянников кров и титул. Не поступи Мейбл Хатфорд столь гнусно — и я никогда не встретил бы Вель. Никогда не бы не любил и не был бы любим так, как сейчас…
— Я попрошу тебя лишь об одном.
— О чем? — глухо спрашивает брат, сгорая от вины, которую не должен был испытывать.
— Послезавтра мне назначена аудиенция у короля. Я прошу тебя свидетельствовать перед ним, что я — это действительно я. Похоже, ты единственный, кто теперь может это сделать.
====== Глава 64. На распутье ======
Комментарий к Глава 64. На распутье Пока не бечено
Обратный путь в дядюшкино поместье казался куда более долгим, чем путешествие в Эмбершир. Виной тому отчасти была холодная угрюмость и даже мрачность Джая — давненько я не видела его таким. Он сидел, низко опустив голову, и рассматривал следы от старых ожогов на покрасневших от холода ладонях. Мои настойчивые просьбы надеть перчатки не были услышаны. Как и моя ничего не значащая легкомысленная болтовня, призванная отвлечь его от гнетущих мыслей. В очередной раз наткнувшись на ершистое молчание, я махнула рукой и оставила попытки расшевелить упрямца. Уж мне ли не знать, каков он? Надо либо оставить его в покое, либо прямо заговорить о том, что его тревожит.
— Ты боишься, что Джейкоб обманет и не признает тебя перед королем своим братом?
Джай вздрогнул, словно выныривая из поглотившей его пустоты, одарил меня тяжелым взглядом и неуютно пожал плечами под толстым медвежьим воротником.
— Он признает, или я ничего не смыслю в людях. Нет, я не боюсь предательства брата. Я даже рад, что все так обернулось. Было бы куда тяжелей знать, что брат получал мои письма и даже пальцем не пошевелил, чтобы вызволить меня из рабства.
Ледяная корка, сковавшая было мое сердце, внезапно растаяла от нахлынувшего облегчения.
— Тогда что тебя гложет? — я склонилась к Джаю, стянула перчатку со своей руки и накрыла ладонью его холодную кисть.
Он тяжело вздохнул, крепко, почти до боли, сжал мои пальцы, бросил на меня быстрый виноватый взгляд и вновь опустил глаза.
— Я отказался от наследства и тем самым лишил нас всех дома. Теперь… куда я приведу тебя, когда верну себе имя?
— Не беда, — с готовностью ответила я. — У меня ведь есть родительское наследство…
— Ты не понимаешь, Вель… Твой дом — это твой дом, а я хочу дать тебе что-то свое!
— Ты подарил мне свою любовь, жизнь и детей, — мягко возразила я.
Джай скрежетнул зубами, почти грубо отдернул руку и отвернулся к окну. Я прикусила губу, гадая, чем могла так сильно его задеть. Уж лучше бы молчала: очевидно, вышло только хуже.
— Прости, — Джай тут же сгреб меня в охапку, распахнув полы тяжелого мехового плаща и отдавая мне часть своего тепла. — Ты ни в чем не виновата, Вель. Просто… я не знаю, как теперь быть. Меньше всего я хотел бы пользоваться твоей милостью, жить в твоем доме, как безродный пес, и довольствоваться костью, брошенной мне королевством после того, как от меня отреклись.
— Ты не безродный пес! — теперь уже я возмутилась, упираясь ладонями ему в грудь. — Ты Джайвел Хатфорд, полководец и победитель! Тебя уже признали на юге, признают и на севере. А дом… что ж, дом можно и построить, если уж ты настолько упрям, что не хочешь жить в моем.
Он помолчал, словно раздумывая над
