может.
– Но… вы же мне сами цитировали по записи…
– Сдаётся мне, сокол ясный, – Баба Яга сощурилась и чуть приглушила тон, – что сказано энто языком секретным, для постороннего слуху непонятным. «Товар в бочонке с клюковкой» – чего угодно значить может! Вплоть до самого покушения на государя…
– Это ещё с чего?!
– Не знаю… Да мало ли…
– Вы фантастику писать не пробовали? А зря… – Я скептически покачал головой и, мельком глянув в окно, невольно замер.
– А вот ежели у меня предчувствие… Ежели «бочонок» – это терем наш, а «клюковки» в нём – стрельцы милицейские? Тогда и «товар» небось будешь ты, милый друг! И мыслят они завтра дело чёрное провернуть, «покуда товар в бочонке с клюквою»… Как тебе такой расклад? Ить есть же повод теперь хоть кого заарестовать, а?! Кто нам помешает…
– Царь.
– Да что царь? Тьфу на него, на царя, – решительно клацнула зубом бабка. – Пущай в палатах своих с молодой женой державу потомством обильным радует, а в дела сыскные зазря носу не суёт – не то какой злодей прищемит!
– Поздно…
– Что, уже прищемил?
– Я говорю, царь у ворот!
– Дык что ж ты молчал-то, ирод?!
Стрельцы спешно пропускали на территорию отделения небольшую кавалькаду из четырёх всадников. Яга кинулась к себе в комнатку наводить марафет. Те времена, когда она законопослушно приседала при одном имени Гороха, давно прошли. Столько дел вместе, неформальное общение, совместные застолья, сами понимаете… Зато теперь на государевы визиты бабка реагирует только одним образом: по-солдатски быстро переодевается во всё новое, подводит губки и бровушки, а потом смотрит на него в ожидании комплиментов. К чести царя, признаю, без похвалы он старушку не оставил ещё ни разу…
– Здравствуй, Никита Иванович, друг сердешный! Вот, зашёл не чинясь, по-людски, хочу к тебе на службу в отделение. Возьмёшь, что ль, али как?
– Минуточку, минуточку, – ещё не вполне соображая, о чём речь, я усадил высокого гостя на табурет. Трое молодых бояр остались во дворе, видимо, они не были в курсе истинной причины визита самодержца в наш терем. – Случилось что-то серьёзное?
– Нет вроде, Господь милостив.
– Вы… пили сегодня?
– Рюмочку за обедом, – не стал врать царь. – А почему ж нельзя, коли организм требует, с хорошей закускою, в присутствии законной супруги и с её благоволения… Сам-то в затылке почеши, участковый, кто меня в отделение зазывал? Ты! Кто божился жизнь мою от скуки избавить? Опять ты! Кто государыне царице советовал моё величество от дел государственных на уголовные переключать здоровья душевного ради? Так уж теперича хоть хвост узлом вяжи, а бери в штат нового сотрудника!
– Но… э-э… вы понимаете… есть определённые причины и не…
– Тока не ври, будто бы у тебя комплектование полное! Доподлинно знаю, что Митька твой в отпуске, а Фому Еремеева я самолично на улице встретил, уволенного… Горюет, кстати, но виду не кажет! За пьянку вышиб али превышение полномочий?
– Второе, – откашлялся я и, собравшись было с духом, почти начал перечислять все четыреста двадцать шесть пунктов, по которым мне совершенно невозможно держать монарха на действительной милицейской службе, но… Из горницы выпорхнула сияющая, как флотская рында, Яга и со скрипом поклонилась Гороху в пояс:
– Здравствуй, батюшка! Уж не обессудь, что слова твои слышала, больно они мне по сердцу пришлись. Садись ко столу, чаем с пирогами не побрезгуй, а мы тут и обсудим дружненько, к какому делу сыскному твоё величество пристроить…
– Сто лет ещё живи, бабушка, – разулыбался государь. – Да супруге моей секрет свой открой, как на века таку девичью резвость да блеск очей сохранить соразмерно?
Дальнейший бред можно смело опустить за ненадобностью. Слушать, как они поочерёдно возносят друг дружку до небес, было просто невыносимо… Это какое-то заболевание психическое, поехало – не остановишь, значит, заразное… Глядя на Ягу, я уже начал скатываться к состоянию отупевшей прострации и был спасён лишь тогда, когда самодержец вышел отпустить сопровождавших его лиц восвояси.
– Никитушка, ты уж при людях-то обо мне так плохо не думай… Вона, на лице прямым текстом сказано, какая бабка «дура». Нешто мне самой не ясно, что царь-милиционер – энто всем курям прямая смерть со смеху! Но ить такую фигуру да в деле не использовать – тоже грех! Послушай меня старую, не бери в голову, присмотрю я за ним…
– А-а, делайте что хотите!
– Вот и ладушки, чую, пригодится он нам… – значимо закончила моя домохозяйка, умудрено пощипывая волосатую родинку на подбородке. Нет, сегодня все хотят играть в популярных детективов, хотя сходство между Ягой и мисс Марпл примерно такое же, как между панком и ботаником… Может быть, отпуск надо было брать не Мите, а мне?
Дальше театр абсурда крепчал и ширился на глазах.
Короче, под мою диктовку Горох написал заявление о приёме на работу рядовым стрельцом с обязанностями курьера по доставке. Скажи я кому, что у меня сам царь на побегушках носится, – побили бы за клевету! А потом пошли бы посмотреть…
– Митька не появлялся? – между делом поинтересовался я у заглянувшего в горницу Василия. Кот отрицательно помотал головой и косым взглядом указал на тарелку с ветчиной. Я равнодушно отвернулся к окну, вроде бы не глядя, взял ломтик пожирнее, поднёс ко рту и, делая вид, что о чём-то задумался, незаметно опустил руку вниз. Васька столь же неторопливо подошёл ко мне, сел спиной, демонстрируя полную антипатию, и, осторожно заведя лапу назад, цапнул ветчину. После чего величественно уполз под стол, так и не замеченный бдительным оком Яги. Старушка в последнее время считает, что котика перекармливают, и строго высчитывает калории. Без меня домашний любимец исхудал бы, как спичка…
«Показания» Саввы на данный момент не фиксировались: художник отпросился в цирке на обед. Но на всякий случай надо бы напомнить коту о его обязанностях. Пока все были заняты делом, я достал блокнот из планшетки
