Статья пятая: «До восхождения на трон королева должна жить в родном квадранте, вдали от влияния дворца, и воспитываться в традициях своего народа».
В душе Коры бушевал ураган. Ее бросало то в жар, то в холод. Все болело. Голова… тело… сердце…
Ей хотелось забыться, заглушить эту боль. Она вообще не должна была ничего чувствовать. И все же чувствовала. Так остро, что, казалось, вот-вот сойдет с ума. «Я эонийка, – твердила она себе. – Холодная, рассудительная, собранная». Но инспектор намеревался допросить всех обитателей дворца, и рано или поздно правда выплывет наружу.
Кора была эонийкой только по происхождению.
В отличие от других королев, она не провела детство в своем квадранте. Она выросла во дворце, потому что ее родная мать, предыдущая королева Эонии, не захотела с ней расставаться.
Эонийцы вовсе не такие черствые, как принято считать. Да, их с малых лет учат контролировать эмоции и подавлять желания, однако чувства им не чужды. Особенно самое сильное чувство. Любовь.
По словам матери, малышка Кора была само совершенство: темная шелковистая кожа, черный пушок на голове и теплые-теплые карие глаза. Ее невозможно было не любить.
Мать отдала ее кормилице, у которой недавно родился мертвый младенец. Кормилица согласилась растить девочку, как родную дочь, и прятать от чужих глаз, пока не настанет ее очередь взойти на престол. Обман удался. Все во дворце решили, что Кору отослали в приемную семью, как того и требовал закон.
Мать хотела стать для Коры примером. Она хотела, чтобы дочь наблюдала, как она правит народом, а потом пошла по ее стопам.
Кора с раннего детства знала, что ее мать – эонийская королева. Мать тайком навещала ее несколько раз в год, потому что более частые встречи могли все выдать, но день рождения дочери не пропускала никогда. Чтобы в Эонии всегда царил мир, нужно держать чувства в узде, объясняла мать, но важно и другое: наблюдать, как живут соседи, и учиться у них. Не все, что идет от сердца, плохо.
Каждое свидание мать заканчивала словами: «Будь терпелива, дитя. Не поддавайся тревогам. Думай о других. Жди своего часа. Твое время еще придет. Правь твердой рукой и со спокойным сердцем».
Это наставление стало для Коры мантрой и всегда помогало в трудную минуту. Каждый раз, когда Коре хотелось вырваться за пределы дворца, за пределы покоев, которые она делила с кормилицей, в ушах раздавался голос матери.
Кора все детство провела в двух комнатах. Играла в игрушки, которых никто не хватится, читала старые цифровые свитки. Жадно поглощала коммуникационные чипы, исследуя все уголки родного квадранта. Вдыхала морозный эонийский воздух, обводила взглядом серебристые небоскребы, глотала чистые капли дождя, падающие с неба.
После встречи с инспектором она снова услышала голос матери.
«Будь терпелива, дитя. Не поддавайся тревогам. Думай о других. Это твой час. Твое время пришло. Правь твердой рукой и со спокойным сердцем».
Но воображение рисовало ужасные картины: бездыханное тело Айрис, забрызганные кровью цветы, которые она так любила, откатившаяся в сторону корона. Она не видела всего этого собственными глазами, но столько раз об этом слышала, что жуткие подробности накрепко засели в голове.
Вернувшись к себе, Кора велела советнику оставить ее. Ей нужно было время погоревать. Но чтобы смириться с тем, что Айрис больше нет, не хватит и сотни веков.
«Будь терпелива, дитя. Не поддавайся тревогам».
Нет, у нее не получится. Только не теперь.
Здесь никто не увидит ее слез. Никто не обвинит ее в том, что она ведет себя не по-эонийски. В том, что она горячая, эмоциональная, страстная.
Страстная…
Кору затрясло. Она уже никогда не дотронется до бледной кожи Айрис, не коснется ее мягкой щеки. Никогда не прильнет к ее розовым губкам своими пухлыми губами. У них уже никогда не будет одного дыхания на двоих. Она уже никогда не увидит, как при виде ее Айрис преображается и от ее всегдашней суровости не остается и следа. А милые улыбки Айрис, предназначенные ей одной…
Всего этого больше нет. Айрис больше нет. И ее уже не вернуть.
Кора бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку, чтобы не чувствовать, как по щекам катятся слезы. Слезы, которые она не должна проливать по другому человеку. Тем более по архейке.
