— Я знаю, граф, о твоих проблемах. Я вижу, что кто-то пытается втянуть Империю в войну…
— Ты умен и склонен к анализу. Я всегда это знал… Но у Латеррата тоже немало проблем, о которых знаю я. Против вас настраивают соседей, и может так случится, что это твою страну втянут в войну…
— Мы готовы к войне, но это сейчас не важно… Я отследил нити этого странного заговора, Все они тянутся в Империю.
— Ты хочешь сказать, что все нити тянутся в Норк?
— Да, граф. Все нити тянутся в Норк. И там обрываются… — Гир замолчал. На его лице, лице страшного насекомого, плясали огненные блики и канцлер, словно опасаясь смотреть в бездонные антрацитовые глубины глаз собеседника, прикрыл лицо ладонью.
— Меня тоже, и давно, беспокоит Норк. Но я не могу найти там источник этого беспокойства.
— Ты слышал легенду о Великом Торке?
— О ком?
— О Великом Торке… Иногда, на задворках больших и малых городов встречаются странные люди. Они молчаливо крадутся по сумеркам, как эркуланские пожиратели. Иногда, они собираются в грязных корчмах и там тихо беседуют, на странном языке. Их невозможно захватить, они верткие как щуканы они пользуются скрытыми проходами.
— Мне докладывали о подобном, Кристофер.
— Так вот, однажды нам удалось захватить одного, и он успел дожить до хорошей пытки. Он ничего так и не сказал, толком. Единственное что, по его словам, где-то существует некий Торк, то ли чародей, то ли просто талантливый мошенник… Так вот Торк этот, якобы желает освободить людей от страшного проклятия, которое заключается в том, что человечеством управляют, на самом деле, не люди. Что управляют нами какие-то ужасные чудовища…
— Посмотреть на тебя, не так уж он и не прав…
— Я единственный, из рода Тельма, оставшийся в живых, и ты это прекрасно знаешь. Так же, как может быть и твой сваанец. Нас, коренных жителей Лаоры, осталось совсем немного. Скоро останутся только проклятые аведжийцы…
— Никто не любит аведжийцев, даже их ближайшие родичи…
— Аведжийцы предатели, и это у них в крови… Они истребили всех Лен-гураи, чтобы доказать, что они такие же, как и вы. Ваши предки переняли наш язык, нашу письменность. Ваши правители носят имена наших древних вождей. Это мы научили вас выплавлять железо и бронзу, сеять пшеницу и разводить скот. А аведжийцы переняли вашу страсть к оружию и клановой зависимости. Это они, самые отсталые из нас, начали истреблять сначала нелюдей, а потом добрались и до вас. Даже Великий Зошка презирает аведжийцев, считая их ниже самых грязных кочевников Горенна.
— Хорошо, Кристофер… Я никогда не слышал ни о каком Торке, даю тебе слово канцлера. И в колдовство, я не верю. Хотя все истории с костями очень загадочны. Я считаю, что кто-то, пользуясь позабытыми легендами, пытается, с какой-то непонятной целью, столкнуть этот мир в пропасть. И в его арсенале, есть не только легенды. У него, или у них, есть деньги, влияние и источники информации…
— Это сила, граф. Сила, с которой нам придется считаться. А цель может быть только одна — Власть. Власть страха. Люди подвержены страху, как никто. Но сейчас, испугать кого бы то ни было, тяжело. Раньше, люди боялись драконов и мантикор. Но сообща справлялись с этим. Боялись церковь, но церковь давно исчерпала свой арсенал запугиваний. Сейчас, еще кое-где люди боятся Истребителей Зла, пыток и костров, но сидя в подвалах, они смеются над глупым архиепископом и завидуют его богатству. Люди не боятся Имперских арионов и Тайной канцелярии, Нет, конечно же, они боятся… Но нет того жуткого страха, что заставляет с криком вскакивать по ночам, и дрожать, обливаясь холодным потом, над каждой прожитой минутой. Но заставь человека поверить в то, что им правит жуткое чудовище, что каждый миг, прожитой им жизни — это подарок кровожадного зверя… И что, только ты один, способен отогнать этот ужас. Так можно покорить весь мир, граф! Избавители от страха — самые желанные правители…
— Мне кажется, Кристофер, что ты не одну ночь думал над этим. — Канцлер подождал, пока гвардеец подкинет дров в камин, и выйдет их зала. — Но ты пришел ко мне, прекрасно зная, что я могу не выпустить тебя живым. Значит, ты прибыл не для того, что бы напугать меня неясными кошмарами.
— Ты прав, граф. — Гир немного помедлил, и продолжил. — Ты прекрасно изучил меня за эти годы. Я прибыл с совсем другой целью. Латеррат заключил соглашение с кланом Диагур о поставках островных товаров через земли кочевников.
— Какой резкий переход от мистики к экономике. Ты был и остаешься деловым человеком, Кристофер. Я хотел бы иметь такого помощника как ты…
— Что? Быть в тени Великого Россенброка? Это не для меня… — Гир странно улыбнулся, обнажая крупные зубы с выступающими резцами.
— Амбиции, амбиции… Ну и что у вас там с Бантуей?
— Бантуе нужно торговать… Они живут за счет торговли, как архиепископ Дрирский живет за счет дураков. Аведжийцы, со своими проклятыми налогами сделали невозможным торговлю через Прассию и Данлон. И Атегатт, и Королевство, и Рифлер нуждаются в островных товарах. Но аведжийцы контролируют весь юг, кроме Прассии, отрезая нам всем основные торговые пути. Поэтому мы и заключили договор с кланами, о поставках в Империю, через таможни Латеррата.
— Значит, твой Герцог не захотел договариваться с Фердинандом?
— У нас на плечах висят Пинты и Нестс. Людей, населяющих эти страны и людьми-то можно назвать с большой натяжкой… Здесь позиции Фердинанда особенно сильны…
— Твой герцог боится, что Фердинанд напустит на вас варваров?
— Мой герцог не боится ничего… С тех пор, как получил по голове палашом забринского корсара. После этого страх из него просто улетучился, как впрочем, и многие другие чувства… Мой герцог, не боится ничего сейчас. Пока он у власти, ни одна собака не посмеет даже тявкнуть на Латеррат. Никто, из наших соседей, будь то Нестс, Пинта или Бриуль, не могут тягаться на равных с нашей армией. И эти слова не бравада, граф!
— Я знаю возможности вашей армии, Кристофер.
— Но моему герцогу полтораста лет. Он, единственный оставшийся в землях Лаоры, кто помнит, что когда-то были такие народы как Оммаи, Тельма или Сваан. Он единственный кто помнит первые Бриульские войны и нашествия кочевников. Он может умереть в любую минуту, даже сейчас, когда меня нет рядом… — глаза Гира тревожно заблестели. — Но может и пережить нас с тобой. Один из его предков дожил до двухсот четырнадцати… И ты знаешь, граф, что у герцога нет наследников… — Гир внезапно замолчал, словно выдал какую-то страшную тайну.
— Да, твой герцог, еще лет эдак сто двадцать назад, избавился от всех претендентов на престол.
— Мой герцог знает, что после его смерти, на западе Лаоры разразится невиданная война за обладание троном Латеррата. И наибольшие шансы в этой войне — у проклятых аведжийцев.
— Мне кажется, я понимаю тебя, Кристофер. Одно дело временный союз, другое — когда твоей страной станут править ненавистные тобою предатели…
