Сама идея была хороша: использовать далеко не самый лучший, но очень многочисленный и до сего дня не задействованный мобилизационный ресурс – негров, которых на территориях США хватало. Поставить офицерами тех белых, кто был либо убеждённым аболиционистом, либо готов смириться с командованием не самыми лицеприятными подчинёнными, взамен получив более высокое звание. Это было верным ходом – игра либо на идеалах, либо на честолюбии. Но вот всё остальное…
Начать с того, что «свободные полки» формировались и обучались в основном на землях Мэриленда, чье население с некоторых пор было всерьёз озлоблено на федеральную власть. Не всё, лишь та часть, с которой надо было бы считаться. А в Вашингтоне и особенно в Белом доме что-то явно упускали.
Более того, набирались пока что по большей части вчерашние рабы из числа подходящего возраста и физически развитые. Их мобилизовали, доставляли в один из лагерей, где сержанты под общим руководством офицеров вбивали в черномазых начальные основы военной премудрости. Получалось, по глубокому убеждению Шермана, так себе, но как пушечное мясо и это должно было сгодиться. Проблема была в другом.
Гражданские права этих… новобранцев. Если быть совсем уж точным – их иногда отпускали в увольнительные, чтобы, по словам столичных умников, «недавние рабы ощутили не только воздух свободы, но и могли осознать, что форма армии США, которую они носят, выводит их на новую ступень осознания».
Новая ступень! Если кто на неё и поднялся, так это жители Мэриленда, которых вид негров в форме армии США приводил в лучшем случае в состояние глубокого замешательства. А ещё как в Мэриленде, так и в Дэлавере очень сильно увеличились продажи оружия: винтовок, пистолетов, охотничьих ружей, револьверов. Торговцы оружием получали баснословные прибыли, но именно это наводило умеющих думать на очень печальные мысли.
Население стало вооружаться вовсе не из-за возможной угрозы со стороны конфедератов, о нет! Их пугали не дикси, а вчерашние рабы и просто свободные негры, которые внезапно оказались облачёнными в форму тех или иных полков федеральной армии. Народ США готовился защищаться от… собственных солдат. По крайней мере, в этих самых штатах. И на официальные власти некоторые люди даже не думали надеяться. Причины? Очевидные. Ведь эти самые власти по сути ограбили тех из них, кто владел двуногим имуществом, не предоставив в качестве компенсации ничего, помимо пустых трескучих слов.
Шерман был верен США, что и неудивительно, ведь он приходился потомком одному из отцов-основателей, а именно Роджеру Шерману. Но верность и готовность соглашаться со всеми решениями власти, включая неправильные – это разные понятия. Поэтому он не собирался молчать об увиденном. Более того, искренне надеялся, что его поддержит не только генерал Грант, но и другие военачальники, к примеру, Хейнцельман с Хантером и другие из числа сражавшихся при Булл-Ране и в иных местах.
Он уже побывал в двух лагерях, где готовили негров-новобранцев. И впечатления были примерно одинаковые. Обычные сержанты, офицеры из числа восторженных юнцов или прожжённых карьеристов, не сумевшие подняться иначе, чем рискнув взять на себя ношу командования неграми. Обе части были далеко не лучшими по воинским талантам. Но уж какие есть, выбирать особенно не приходилось.
И вот третий лагерь, размерами куда больший, нежели два предшествующих. Тут было запланировано обучить не полк, а бригаду из пяти полков с более чем полутысячей солдат в каждом. По окончании обучения командовать этим подразделением должен был полковник Джеймс Монтгомери, который тоже тут, в этом самом лагере, ожидал полного завершения подготовки, которое должно было состояться буквально на днях.
Именно полковник Монтгомери и встретил Шермана, прибывшего в сопровождении полуроты кавалерии. Сам Монтгомери произвёл на генерала неплохое впечатление, потому как хоть немного понимал в военных делах, да и повоевать успел, в отличие от некоторых других. Но одно дело, командир будущей первой особой Мэрилендской бригады, и совсем другое – её рядовой состав.
– Они полягут в первом же бою, полковник, – поморщился Шерман, высказывая своё мнение после того, как понаблюдал за обучаемыми новобранцами и попробовал оценить не только подготовку, но и боевой дух. – Вы же воевали, вы должны знать наших врагов. Побегут, потом лови их!
– Не побегут, – усмехнулся Монтгомери. – Не позволим!
– Слова! Какими бы идейными ни были ваши офицеры, это не спасёт при солдатах, которые с молоком матери впитали в себя страх перед белым господином. И сами по себе негры – очень плохие солдаты, они могут сражаться лишь при соотношении сил один к пяти в свою пользу, а то и этого может не хватить. Это не моё мнение, это проверено в многочисленных сражениях англичанами, французами, испанцами и прочими.
– Простите, генерал, я не так сказал. Они могут попробовать побежать, но их вынудят этого не делать. Сзади будут специальные роты, в чью задачу входит лишь одно – расстреливать повернувших назад. Прусский король Фридрих Великий поступал схожим образом. Он гнал в первой линии малонадёжные части, набранные из вчерашних пленных и бродяг, пойманных вербовщиками. А сзади стояли пруссаки, ветераны, пресекавшие любую попытку бегства.
– Жестоко.
– Другого выхода я не вижу, простите.
– Жестоко… но разумно. И необходимо, – кривовато улыбнулся Шерман. – Вы умеете думать, полковник, это похвально. И принимать решения, что похвально вдвойне. В двух лагерях, где я побывал раньше, было иначе.
Сильно иначе! Но этого Шерман говорить не стал, потому как не хотел даже вспоминать. Все-таки юные идеалисты, воспитанные в идеалах аболиционизма, плохо представляли себе настоящий мир и настоящую войну. То есть выйти на поле боя могли, равно как и отдавать команды. И вместе с тем никак не желали понимать, что «свободные полки» в принципе не были сопоставимы с полками той же Потомакской или Теннесийской армий южан. А вот этот самый Монтгомери был совсем другим. По этой причине генералу захотелось его проверить!
– Ответьте, полковник, какие задачи сможет выполнять бригада, формируемая тут?
– Смотря где, генерал, – уклончиво произнёс Монтгомери. – На каждый полк нужна хотя бы одна рота полного состава, которая будет его… поддерживать. То есть удерживать от бегства.
– Например, атака позиций Потомакской армии или оборона от атаки этих же подразделений.
Джеймс Монтгомери всерьёз призадумался, явно не желая предстать в глазах присланного высокого начальства не разбирающимся в своём деле человеком. Но и затягивать с ответом также не стал, понимая неуместность подобного.
– Атаку одного полка могут и выдержать. А атаковать сами… Только первой линией, когда позади не одна рота для сдерживания, а нормальные, внушающие страх и почтение полки. Только тогда они поймут, что впереди есть шанс, а позади – пуля или виселица. И то половина просто ляжет в траву, прикидываясь ранеными или мёртвыми.
– Невысокого вы мнения о своих солдатах, Джеймс.
– Зато я не витаю в облаках, как эти восторженные щенки, – скривился Монтгомери. – Но этих черномазых можно использовать иначе. Куда более эффективно.
