Арин изменился в лице. Он положил книгу и вышел.
… — Куда мы едем? — Арин уставился в окно кареты. Вдоль дороги тянулись деревья. В сумерках их голые ветви казались сиреневатыми и совсем тонкими.
Кестрель расправила складки юбки.
— Арин, ты же знаешь, что мы едем к Айрексу.
— Да, — коротко ответил он, но продолжил внимательно следить за вереницей деревьев за окном.
И хорошо. Лучше пусть смотрит на деревья, чем на нее. Бархатное платье было глубокого красного цвета. Швея собрала ткань юбки в замысловатые складки, подчеркнутые вышивкой: золотые листья тянулись от подола к корсажу, переплетаясь и поблескивая. В этом платье Кестрель непременно привлечет к себе внимание. Она еще сильнее забилась в угол кареты, чувствуя, как впивается в бок рукоятка кинжала. Вечер будет тяжелый.
Арин, похоже, был с ней согласен. Он сидел неподвижно, будто вырезанная из дерева фигура. В воздухе чувствовалось напряжение.
Темноту за окном осветили факелы, и возница придержал коней, вставая в очередь за другими каретами, которые выстроились у поместья Айрекса.
— Может, поедем домой? — предложила Кестрель.
— Нет, — отрезал Арин. — Я хочу посмотреть дом. — Он открыл дверь кареты.
Оба молча пошли по тропинке к вилле. Особняк был поменьше, чем дом Кестрель, но тоже изысканно красивый, как вся гэрранская архитектура. Арин шел чуть позади, как и положено рабу, но Кестрель отчего-то стало неприятно. Ей не нравилось, что она не видит его лица.
Они вошли в дом вместе с остальными гостями и вскоре оказались в зале, стены которого были украшены валорианскими клинками.
— Им здесь не место, — прошептал Арин.
Кестрель обернулась и увидела, что он с ужасом смотрит на стены.
— Айрекс — прекрасный боец, — объяснила она. — И скромничать не любит.
Арин не ответил, поэтому Кестрель тоже больше ничего не сказала, готовясь к моменту, когда подойдет ее очередь и придется поблагодарить хозяина за гостеприимство.
— Кестрель! — Айрекс взял ее за руку. — Я думал, вы не придете.
— С чего бы?
Он притянул ее к себе. Хотя его рука больно сжимала ее пальцы, Кестрель не стала вырываться. Вокруг стояли люди, и она решила, что не стоит позорить Айрекса при гостях.
— Давайте забудем старые обиды, — прошептал он с улыбкой. Ямочка на левой щеке придавала его лицу какое-то детское выражение, но голос звучал недобро. — Вы знаете, зачем я решил сыграть с вами в «Зуб и жало»?
— Знаю. Вы хотели выиграть. Но не смогли. — Она накрыла сжимавшие ее пальцы свободной рукой. Со стороны это выглядело как дружеский жест, и только Айрекс почувствовал, как Кестрель ущипнула его, так что его пальцы невольно разжались. — Однако вы устроили чудесный прием! Мое восхищение так же безгранично, как ваше гостеприимство.
Улыбка исчезла с его лица. Но следующей в очереди была леди Фарис, которая жаждала внимания, поэтому Кестрель просто отошла в сторону, пропуская ее к хозяину вечера. Фарис поспешила сообщить, что ее муж, к сожалению, никак не смог прийти.
Домашний раб подал Кестрель бокал вина и проводил ее на веранду, где журчал небольшой фонтан. Повсюду были букеты тепличных цветов. Музыканты, спрятанные за ширмой, играли легкую мелодию, в то время как гости приветствовали друг друга. Одни продолжали разговор на месте, другие предпочитали тихо поговорить о чем-то, расположившись на мраморных скамейках по краям фонтана.
Кестрель повернулась к Арину, который стоял, сжав руки в кулаки и едва сдерживая гнев.
— Арин, — произнесла она, обеспокоенная его видом, но он тут же отвел взгляд, уставившись в другой конец залы.
— Ваши друзья уже здесь, — сказал он.
Кестрель увидела Джесс и Ронана, которые смеялись над шутками Беникса.
— Отошлите меня, — потребовал Арин.
— Что? — удивилась она, хотя все остальные гости действительно были без свиты. Все рабы в зале принадлежали Айрексу.
— Идите к друзьям. Я не хочу больше здесь находиться. Отошлите меня на кухню.
Кестрель вздохнула, но отпустила Арина, и тот, развернувшись, ушел.
Ей сразу же стало одиноко. Она не ожидала этого, но когда спросила себя, а чего, собственно, ожидала, то представила совершенно нелепую картину: они с Арином разговаривают, сидя на скамейке.
Кестрель запрокинула голову и посмотрела на фиолетовое небо сквозь стеклянный потолок зала. Она увидела острый серп месяца и вспомнила слова Энай о том, что некоторые вещи не изменить.
Пора было поздороваться с друзьями.
За ужином Кестрель почти не ела, а пила и того меньше, хотя Ронан, сидевший рядом, исправно следил за тем, чтобы ее тарелка и бокал не пустовали. Она вздохнула с облегчением, когда подали последнее блюдо и гости перешли в бальный зал. За столом она чувствовала себя как в ловушке, а болтовня Ронана была слишком предсказуемой. Музыка намного приятнее. Даже окруженная толпой, Кестрель с удовольствием слушала игру флейтиста. Она невольно подумала, что Арину музыка тоже понравилась бы.
— Кестрель. — Ронан коснулся ее длинной сережки, и та закачалась. — Ты сегодня задумчива. Тебя что-то тревожит?
— Нет, ничего, — отозвалась она и очень обрадовалась, когда Беникс подбежал к ним с просьбой о помощи.
— Близняшки Рауль, — умоляюще прошептал он, покосившись на двух сестер. — Одна отказывается танцевать без другой. Так что, Ронан, прошу тебя…
Ронан бросил на него взгляд, полный негодования.
— Что? — не понял Беникс. Потом он посмотрел на Кестрель. — Да ладно тебе, — сказал он, махнув рукой. — Мы же старые друзья. Уверен, Кестрель не станет возражать, если ты покинешь ее на один танец.
Кестрель не возражала. Но она прикинулась недовольной, давая понять, что отпускает кавалера нехотя. На самом же деле ей было все равно. Она сказала юношам, что найдет Джесс и посплетничает с ней в каком-нибудь укромном уголке.
— Помни, ты сказал «один танец», — предупредил Ронан Беникса, и они отправились приглашать близняшек.
Танец начался, но Кестрель не стала искать Джесс. Она просто нашла свободный стул в тени колонны, присела и закрыла глаза, слушая флейту.
— Леди Кестрель? — раздался испуганный голос.
Она открыла глаза и увидела гэррани, одетую так же, как все рабы Айрекса.
— Да?
— Не могли бы вы пройти со мной? С вашим рабом проблемы.
Кестрель встала.
— Что случилось?
— Он кое-что украл.
Кестрель последовала за рабыней. Коридоры виллы казались бесконечными, а гэррани шла слишком медленно. Здесь какая-то ошибка. Арин слишком умен, слишком осторожен, он бы не решился на такое. Всем известно, как наказывают рабов за кражу.
