Второй Чадаев, мой Евгений[29] Боясь ревнивых осуждений, В своей одежде был педант И то, что мы назвали франт. Он три часа по крайней мере Пред зеркалами проводил И из уборной выходил Подобный ветреной Венере, Когда, надев мужской наряд, Богиня едет в маскарад.
Легенда вторая — донесение о восстании полка, которое Чаадаев принес царю в качестве гонца, было расценено как его личный донос.
Легенда третья — на приеме император высказал Чаадаеву что-то нелицеприятное, и он вспылил в ответ. «Я счел более забавным пренебречь этою милостию, нежели добиваться ее. Мне было приятно выказать пренебрежение людям, пренебрегающим всеми… Мне еще приятнее в этом случае видеть злобу высокомерного глупца» (из письма Чаадаева к его тете).
В 1821 г. Чаадаев вышел из масонской ложи. Как в воду глядел: в 1822 г. царское правительство закроет в России все масонские ложи.
В восстании декабристов не участвовал, так как рассорился еще и с декабристами. Вернулся в Россию в 1826 г. и тут же был арестован по доносу Якушкина, который, будучи уверен, что Чаадаев давно и надолго убрался за границу, назвал его имя в числе завербованных им.
Чаадаева подробно допросили, после чего он дал подписку о неучастии его в любых тайных обществах, через 40 дней после этого события его отпустили.
Далее Чаадаев переезжает в подмосковную деревню своей тетки в Дмитровском уезде, где живет уединенно, почти никого не принимает, так как понимает, что за ним установлен постоянный полицейский надзор. В это время в него влюбилась Авдотья Сергеевна Норова, соседка по имению, у которой «возник культ Чаадаева, близкий к своеобразной религиозной экзальтации».
Чаадаев вошел в историю как философ (по собственной оценке — «христианский философ») и публицист. После того как Чаадаев опубликовал свое первое «Философическое письмо», журнал «Телескоп» закрыли, издателя Надеждина сослали, а автора объявили сумасшедшим. В общем, у него была громкая и весьма скандальная литературная слава.
По словам Герцена, разразившийся после публикации скандал произвел впечатление «выстрела, раздавшегося в темную ночь». А венценосный критик Николай I дал следующий отзыв: «Прочитав статью, нахожу, что содержание оной — смесь дерзкой бессмыслицы, достойной умалишенного». После чего Чаадаева поместили под домашний арест, имея право лишь один раз в день выходить на прогулку. Каждый день к нему являлся полицейский доктор для освидетельствования. Когда «больному» стало лучше, а произошло это лишь в 1837 г., с него взяли подписку о том, что он больше ничего не напишет.
Третьим претендентом на роль прототипа Евгения Онегина считается лорд Байрон, а заодно и такие его герои, как Дон Жуан и Чайлд Гарольд. Байрон оказал заметное влияние на образ героя в русской литературе, Пушкин часто упоминает его в своих произведениях.
Что касается Чаадаева, тот он подходит на роль Онегина еще и потому, что одним из прототипов Татьяны Лариной считается Авдотья Норова, влюбленная в него. Сама Авдотья, или Дуня, упоминается под собственным именем во второй главе:
А Дуня разливает чай; Ей шепчут: «Дуня, примечай!». Потом приносят и гитару: И запищит она (Бог мой!): Приди в чертог ко мне златой!..
Дуня — соседка Ленского, стало быть, и Онегина. Ибо жили они все недалеко друг от друга.
Очень интересный прием: Пушкин пишет Онегина с Чаадаева, и при этом Чаадаев упомянут в романе под собственной фамилией, то же можно сказать и о Татьяне — Авдотье Норовой.
А в конце последней главы Пушкин выражает свою скорбь по поводу ее безвременной кончины:
А та, с которой образован Татьяны милый идеал… О много, много рок отъял! Блажен, кто праздник жизни рано Оставил, не допив до дна Бокала полного вина, Кто не дочел ее романа И вдруг умел расстаться с ним, Как я с Онегиным моим.
Действительно, Норова умерла раньше, чем Пушкин успел закончить «Евгения Онегина», из-за чего образ Татьяны был вынужден принять в себя черты еще одного прототипа — небезызвестной Анны Керн, возлюбленной самого Пушкина, то есть Анна Керн — прототип Татьяны, вышедшей замуж — Татьяны княгини.
Позже Анна Керн вдохновит Л.Н. Толстого для создания им «Анны Карениной», хотя тут тоже заметна двойственность, Керн — внутренняя сущность Карениной, от нее также сохранилось имя (кстати, в первоначальном замысле Каренину звали Татьяной), но внешность своей героини Лев Николаевич напишет со старшей дочери Пушкина, Марии Гартунг. Впрочем, мы еще поговорим об этом.
Есть мнение, что Татьяна Ларина написана Пушкиным со вдовы генерала-декабриста, проведшей вместе с мужем многие годы в сибирской ссылке, Натальи Дмитриевны Фонвизиной. Н.П. Чулков пишет: «Таней Фонвизина себя называет потому, что, по ее мнению, Пушкин с нее написал свою Татьяну Ларину. Действительно, в ее жизни было много сходства с героиней Пушкина: в юности у нее был роман с молодым человеком, который от нее отказался (правда, по другим причинам, нежели Онегин). Затем она вышла замуж за пожилого генерала, страстно в нее влюбленного, и вскоре встретилась с прежним предметом своей любви, который в нее влюбился, но был ею отвергнут».
Это могло быть правдой уже потому, что пушкинская героиня первоначально носила имя Наталья, а не Татьяна. К примеру, ею могла стать Наталья Викторовна Кочубей, в которую в ранней юности был влюблен Пушкин. Они познакомились в 1813 г., в то время семья Кочубеев проводила лето в Царском Селе, недалеко от Лицея, и ничего удивительного, что члены ее посещали лицейские балы. Возможно, Пушкин бывал у Кочубеев, так или иначе, но искусствоведы считают, что именно Наталье Кочубей поэт посвятил стихотворение «Измена» (1815), то есть влюбленность длилась приблизительно два года.
