Вот теперь я пригласил товарища Кима для разговора, конечно и я и он понимаем, что я пока ничего не буду решать. Но сейчас мне нужно составить общее впечатление в частном порядке. Ну а потом Совет Командиров, вынесет свой приговор.
А вот кстати и он, вошел тихо, стоит молча.
— Садись, Максим Оскарович, не стесняйся… — я указал на стул. — Мы, с товарищами, долго думали, какой бы участок работы тебе поручить.
На раскосом лице капитана первого ранга впервые появилось выражение интереса.
— Ну и, Павел Павлович, что же вы решили?
— То, что осталось от «Тумана» больше не нуждается в вашей плотной опеке. В то же время проблема нигилистических настроений самого разнообразного толка встает перед нами крайне остро. Несколько часов назад мы ликвидировали человека призывавшего продать Россию за пригоршню американских серебренников. У нас просто не было другого выхода, на такой демарш, в такой обстановке, положено реагировать предельно жестко. Если бы вы, Максим Оскарович, вовремя остановили его истерику, то все могло пойти по другому. Но, увы, этот экзамен вы провалили. Мы, хотим дать вам второй шанс. Сейчас нас интересуют настроения в командах. Навряд ли найдется еще один такой либерально-ориентированный деятель, таких уродов меньше чем один на тысячу и чисто по статистике еще одного можно было бы встретить в офисе какой-нибудь московской корпорации, чем на боевом корабле. Меня беспокоят «красные» патриоты, какому-нибудь придурку может взбрести в голову что гражданская война это достойная цена за свержение «Проклятого Самодержавия (ТМ)». Никаких репрессий, это только в крайнем случае. Мы постараемся победить их убеждением, а не насилием. До Порт-Артура нам целых тринадцать суток пути, так вот, за трое суток до момента выхода в окрестности Порт-Артура у меня должен быть полный расклад по политическим симпатиям в командах и среди гражданских. Ну и, конечно, если вместо обычной болтовни сторонники поражения в империалистической войне будут готовить банальную диверсию, то не стесняйтесь немедленно пресечь это безобразие арестами. Честное слово Одинцова, публичный процесс и такую же публичную казнь я таким фигурантам гарантирую…
— Вы что же, Павел Павлович, хотите сохранить в России монархию? — впервые за весь разговор товарищ Ким поднял на меня глаза.
— Я, Максим Оскарович, в первую очередь хочу сохранить саму Россию. Да вы сидите, сидите! Конечно, может звучит невероятно, но с нашими возможностями вполне реально организовать бескровный и незаметный переворот сверху. Один из моих любимых писателей как-то сказал: — «Все настоящие крепости берутся только изнутри, и высший шик, чтобы защитники этого даже не заметили!» — конечно, мне в голову и в кошмарном сне не приходит сохранить нынешнюю предельно неэффективную систему. Только я, ради перемен не собираюсь поджигать страну с четырех сторон. Как мне еще ТАМ заявил один такой тип: — «…чтобы восторжествовала справедливость, я согласен и на гражданскую!», — и глазки в пол. А сам ведь в России постоянно не жил, по разным Ирландиям с Португалиями бомжевал. Короче, не позже чем через десять дней жду ваш доклад. Вместе с вами над данной темой будут работать начальники особых отделов боевых кораблей, на танкер и.о. начальника особого отдела направим бывшего вашего помощника, капитан-лейтенанта Ширшова. Только вот, простите, Максим Оскарович, но подчиняться корабельные особисты будут не вам, а своим командирам, по крайней мере, пока. Все ясно, товарищ капитан первого ранга? Тогда можете быть свободным.
Все, ушел. Будем надеяться, что это вернет его в строй, но на всякий случай нужно подстраховаться, отдельно переговорить с особистами «Трибуца», «Быстрого», «Вилкова» и его бывшим помощником. Особенно с последним, пусть расскажет, что это за человек такой «товарищ Ким».
1 марта 1904 года. 21–25 по местному времени
Тихий океан, 39 гр. СШ, 157 гр. ВД.
Кают-компания БПК «Адмирал Трибуц».
Присутствуют:
Капитан 1-го ранга Карпенко Сергей Сергеевич — командир БПК «Адмирал Трибуц» (командующий корабельной группы).
Капитан 2-го ранга Дроздов Степан Александрович — старший офицер БПК «Адмирал Трибуц» (начальник штаба корабельной группы).
Капитан 2-го ранга Леонов Александр Васильевич — командир БЧ-1 БПК «Адмирал Трибуц» (флагманский штурман корабельной группы).
Капитан 1-го ранга Иванов Михаил Васильевич — командир эсминца «Быстрый».
Капитан 2-го ранга Ольшанский Петр Сергеевич — командир БДК «Николай Вилков».
Капитан 3-го ранга Кротов Степан Алексеевич — 2-й штурман БПК «Адмирал Трибуц» (в.р.и.о. командира танкера «Борис Бутома»).
Капитан первого ранга Карпенко подозвал всех присутствующих к столу, на котором была расстелена большая карта Северо-Западной части Тихого океана.
— Товарищи офицеры, завтра утром наши корабли спустятся до тридцать пятой широты, и развернутся курсом на запад. Для большего охвата акватории предлагаю вести активную воздушную разведку. При этом вертолетам будет запрещено сближаться с обнаруженными судами и демаскировать себя. Резервные посадочные площадки можно оборудовать и на танкере и на БДК.
— Сергей Сергеевич… — загудел зуммер переговорного устройства, и то, что хотел сказать старший офицер «Трибуца» капитан второго ранга Дроздов, ныне исполняющий обязанности начальника штаба корабельной группы так и осталось неизвестным.
Капитан первого ранга Карпенко взял трубку.
— Да?! — недовольно отозвался он, — Карпенко у аппарата! — еще минуты две он внимательно слушал, потом положил трубку.
— Из рубки доложили, что видят на радаре, примерно двадцать миль на юго-восток от нас, крупную цель, движущуюся на запад со скоростью двадцать узлов. Рояль, товарищи, причем полированный! Степан Александрович, — он обратился к своему старшему офицеру, — так кажется, выражаются в ваших любимых романах из серии альтернативной истории про приятные неожиданности?
— Так-то, так, Сергей Сергеевич, но с чего вы взяли, что эта неожиданность для нас приятная? — удивился старший офицер.
— Да, да… — вступил в разговор капитан второго ранга Леонов, командир БЧ-1 и главный штурман «Трибуца». — Ну, пассажирское или грузопассажирское судно, чисто грузовые суда и в наше время с такими скоростями не ходили, скорее всего, линия Сиэттл — Нагасаки, или Сиэттл — Шанхай, нам-то от него какое счастье? С пассажирскими судами лучше не связываться, греха не оберешься.
— Не понимаете вы, товарищи, простой истины. Суда, в том числе и нейтральные досматривать будем и в дальнейшем. При обнаружении военной контрабанды мы должны их либо потопить, либо законвоировать в Порт-Артур. Конвоировать есть смысл только те суда, которые везут достаточно ценный груз, и при этом развивают не менее шестнадцати узлов крейсерской скорости. Команды с потопленных судов мы обязаны снимать. Во первых, здесь еще не практикуется потопление гражданских судов вместе с командой, год на дворе не пятнадцатый и не сорок второй. Во вторых, посреди океана шлюпки не являются надежным средством спасения. Теперь насчет снятия команд с потопленных кораблей, встает вопрос, куда их девать? На «Трибуц», «Вилков» или «Бутому», ну его на фиг! Причем тридцать три раза. А законвоированный пассажирский лайнер сразу снимает эту проблему. Потом на траверзе Нагасаки или при входе в Желтое море отпустим на все четыре стороны. Возражения есть?
