Регент так крепко сжал ее пальцы, что кровь отхлынула от них.
— Я мог бы отправиться с вами куда угодно, — сказал он. — Но вы же знаете, как это знаю и я: мы с вами слишком значительные персоны, чтобы просто исчезнуть. Любой скандал сыграет на руку Германии, и бог знает какая ситуация может сложиться вокруг наших стран.
«У него на все есть ответ», — беспомощно подумала Зошина. Каждое прикосновение принца заставляло ее трепетать, она едва дышала. Они были так близки, но его слова разъединяли их.
В окно кареты она увидела впереди огни дворца и торопливо проговорила:
— Я должна еще раз увидеться с вами наедине… мне надо поговорить с вами…
Регент только покачал головой:
— Нам не о чем больше говорить, нам ничего не остается, как только проститься!
— Я не могу… я не могу!
— Я уеду отсюда, — печально возразил ей принц-регент. — Когда вы вернетесь в Дьер на свое бракосочетание, меня здесь уже не будет.
Зошина вскрикнула, как раненый зверь:
— Куда же вы?..
— Куда угодно!
— Но… как же я?.. Вы должны помочь мне…
— Неужели вы думаете, я смогу оставаться здесь, зная, что вы стали женой другого?! — В его голосе было столько боли, что Зошина на мгновение смолкла.
— Как же… я, как же… я… справлюсь… без вас?
— Вы справитесь. Вы же умница, а ваше женское чутье подскажет вам, как поступать в том или ином случае.
— Этого недостаточно! Мне нужны вы… Я хочу быть с вами… Мне нужна ваша любовь… я хочу любить вас, — не помня себя восклицала девушка.
Дворец был совсем близко, и при свете фонарей, окружавших его, Зошина увидела, как Шандор закрыл глаза и на лице его отразилась смертельная мука. Он прижал ее руку к губам и очень мягко и тихо произнес:
— Прощай, моя любовь, моя единственная любовь!
Глаза у Зошины наполнились слезами, и слова застряли в горле.
Карета проехала мимо парадных дверей, объехала огромное здание и остановилась у бокового входа, который Зошина никогда раньше не замечала. Часовых там не было.
Регент вышел из кареты, вынул ключ из кармана и, открыв дверь, пропустил Зошину вперед.
Когда они оказались в небольшом холле, он снял с ее плеч домино.
— Идите прямо по этому коридору до лестницы. Поднимитесь на второй этаж. Оттуда вы уже знаете дорогу. Нас не должны видеть вместе.
Зошина повернулась к нему. Горел только один светильник, но она отчетливо видела боль в его глазах и резкие складки у рта.
Они постояли, глядя друг на друга. Ей нечего было больше сказать, не о чем молить его. У них не было будущего, не было даже надежды. Зошина беспомощно отвернулась и пошла в никуда. В темноту. Отныне всегда ее будет окружать беспросветная тьма.
Она уже почти миновала холл, как внезапно принц-регент догнал ее.
Он повернул ее лицом к себе и сжал в своих объятиях. Сердце подпрыгнуло у нее в груди. А он уже целовал ее, целовал неистово, страстно, требовательно.
Сначала ей было больно, но и боль, которую он причинял ей, казалась чудом, она упивалась ею. Зошина затрепетала в его объятиях и вся, ликуя, прижалась к нему.
Принц замер. Его поцелуи стали ласковее, мягче. В них было столько нежности! Но эта нежность покоряла настоятельнее, чем сила. Такие чувства были так новы для нее.
Она перестала ощущать свое тело, а ее душа принадлежала ему, стала частью его души, они были неделимы.
Божественная любовь осияла их. Возвышенная и совершенная любовь. Зошина чувствовала, как Бог благословлял их и предназначал друг другу.
Эта любовь поглотила ее целиком. Любовь оказалась могущественнее, величественнее, чем она себе воображала.
Любовь была в каждом их вздохе, в каждой мысли, в каждом ударе их сердец.
«Я люблю! Я люблю!» — хотелось ей сказать, но в словах не было никакой нужды.
Зошина знала, принц чувствовал то же самое. Как бы ни пытался рок разделить их, они оставались единым целым.
Но вот принц-регент разжал объятия, резко повернул девушку и чуть подтолкнул в том направлении, куда она шла, когда он остановил ее.
На какое-то время она потеряла способность думать и ничего не видела вокруг себя, все еще пребывая в том божественном состоянии духа, которое Шандор пробудил в ней.
Потом она услышала, как где-то рядом открылась и закрылась дверь. Он покинул ее. Оставил совсем одну.
Зошина вспомнила, куда он велел ей идти, медленно ступила в темный переход и пошла к лестнице. Она любила его и не могла ослушаться.
Глава шестая
Госпиталь, расположенный в женском монастыре, глубоко тронул их души. Они проходили через тихие с высокими потолками помещения, где жили монахини, которые приветливо встречали гостей. Зошине рассказали, что это была идея принца-регента: женщины, посвятившие себя облегчению страданий ближних, получили возможность, благодаря устройству госпиталя, помогать своим подопечным непосредственно в стенах монастыря.
Теперь все в Дьере она воспринимала несколько иначе. Везде и всюду она видела влияние человека, которого полюбила.
Необузданный нрав и безответственность короля заставили ее понять, что именно регент привел свою страну к преуспеванию, поддерживал в ней порядок, сделал счастливыми ее граждан.
Мать-настоятельница монастыря рассказывала, что о больных и престарелых в Дьере заботились намного лучше, чем в любой другой стране Европы, а детская смертность существенно сократилась за годы его регентства.
Принц-регент по-настоящему заботился о жителях своей страны. Его интересовали все стороны их жизни. Зошина не сомневалась, что в Дьере не так уж много безработных, а на производстве внедряются прогрессивные методы.
Премьер-министр был, бесспорно, хороший политик, но за пределами кабинета не имел особого влияния.
Именно на принца-регента последние годы ложилось выполнение многих задач, с которыми он справлялся именем короля.
И именно регент пытался обеспечить стабильность страны и после своего ухода.
Когда Зошина видела все достигнутое им и думала о том, что все это может пойти прахом, как только король получит власть, ей хотелось кричать о несправедливости системы, которая возводит на трон никчемного человека только по праву рождения. Когда в Лютцельштайне она слышала о необузданном нраве короля, Зошина и представить себе не могла, что это может значить для страны.
Вспоминая о поведении короля на маскараде, о фамильярности его друзей, о женщинах сомнительного поведения, которые окружали его, она чувствовала себя беспомощной и замирала от ужаса при мысли о замужестве, на которое была обречена.
