Путин выиграл президентские выборы 26 марта и принял присягу 7 мая 2000 года в Большом Кремлевском дворце, в сияющем золотом Андреевском тронном зале. Через четыре дня, 11 мая, в офис «Медиа-Моста» в Палашевском переулке в Москве ворвались вооруженные люди в камуфляже. Еще через месяц, 13 июня, был арестован и сам Гусинский. Его отправили в Бутырку, старинную тюрьму в центре Москвы. Медиамагната посадили в тесную камеру с тремя другими заключенными.
На следующее утро во время встречи с адвокатом Гусинский написал на копии постановления суда об аресте: «Это политическая интрига, организованная высокопоставленными представителями власти, для которых свобода слова представляет опасность и помеху для реализации их попыток построения в их понимании "новой России", а на самом деле возврата к тоталитарному прошлому»{100}.
Вскоре ему передали сообщение от министра печати Михаила Лесина. Предложение было простым: «Медиа-Мост» в обмен на свободу. После трех дней в тюрьме Гусинский согласился. 16 июня его освободили, и прямо из Бутырки он поехал в офис «Медиа-Моста», где тайно записал видеообращение, в котором заявил, что согласился продать компанию под давлением.
Гусинского поместили под домашний арест. Следующие три недели его адвокаты прорабатывали условия продажи активов «Медиа-Моста» компании «Газпром», государcтвенному газовому монополисту. В конце концов Гусинский подписал соглашение, и Лесин его завизировал, выступив гарантом со стороны государства. Только после этого Гусинскому было позволено покинуть страну, и он улетел в Лондон, в изгнание.
Несмотря на подписанное соглашение, отдавать компанию Гусинский не хотел. Чтобы надавить на него, Генпрокуратура с помощью спецслужб и правоохранительных органов организовала массированную атаку на СМИ «Медиа-Моста». Последовали аресты, уголовные дела, обвинения, визиты в офисы холдинга сотрудников ФСБ и налоговой полиции. Финансового директора «Медиа-Моста» Антона Титова посадили в тюрьму по обвинению в мошенничестве в особо крупных размерах.
Напряжение нарастало. В январе 2001 года Татьяну Миткову, одну из самых популярных ведущих НТВ, вызвали на допрос в Генеральную прокуратуру. Журналисты телеканала поняли, что настал момент, когда они сами должны что-то предпринять. Коллега Митковой Светлана Сорокина, которая брала первые телеинтервью у Путина в качестве директора ФСБ, а потом и премьера, обратилась к президенту в прямом эфире: «Владимир Владимирович, мы, конечно, не олигархи и не акционеры, но НТВ – это прежде всего именно мы. Может, найдете время, встретитесь с нами?» В тот же день ей перезвонил Путин, и через несколько дней одиннадцать журналистов телеканала пригласили на встречу в Кремль.
В полдень 29 января журналисты собрались на Красной площади. Их встретили и проводили через ворота Спасской башни в Сенатский дворец – здание в неоклассическом стиле, купол которого хорошо виден с Красной площади.
Со времен революции Сенатский дворец был символом государства и местом, где жили cоветские лидеры: здесь жил Ленин, и у Сталина здесь тоже была небольшая квартира.
Журналистов проводили на третий этаж, в президентскую библиотеку. Круглый зал библиотеки совсем недавно отреставрировали, на дорогих деревянных полках за стеклом стояли прекрасные тома, по большей части энциклопедии, книги по русской истории и подарки иностранных лидеров.
Светлану Сорокину сразу отозвали для личной беседы с Путиным, а остальным было предложено подождать. Сорок минут Путин проговорил с Сорокиной, и только после этого вошел в библиотеку в сопровождении сотрудников президентской администрации Владислава Суркова и Алексея Громова.
Путин обошел журналистов, пожав каждому руку. После протокольной съемки все сели за круглый стол.
Виктор Шендерович, известный телеведущий и сатирик, в этот день был в плохом настроении. «Мне не нравилась сама идея просить президента, будто мы были его рабами. Я не верил, что все это может хорошо кончиться», – вспоминал он. Он знал, что Кремль выдвинул руководству НТВ три условия: прекратить расследование о коррумпированности членов ельцинской семьи, перестать критиковать войну в Чечне и убрать кукольного двойника Путина из программы Шендеровича «Куклы». Эта сатирическая программа, высмеивающая всех известных российских политиков, выходила уже пять лет и была мегапопулярной. Среди ее персонажей была и кукла Ельцина, и куклы других высших чиновников, но Путин не любил, когда над ним смеялись. Незадолго до этого Шендерович изобразил Путина в образе крошки Цахеса из сказочной повести Гофмана – уродливого карлика, имеющего магическую власть над людьми{101}.
Шендерович решил выступить первым: «Товарищи мои – люди серьезные, а я со своим шутовским амплуа могу себе позволить чуть больше остальных». Шендерович спросил Путина, готов ли тот говорить откровенно, или они будут оставаться в рамках взаимного пиара. «Какой пиар? – спросил Путин. – Я в этом ничего не понимаю…» – и внимательно посмотрел на Шендеровича. Тогда тот попросил Путина отпустить заложника – финансового директора НТВ Антона Титова. Путин ответил, что как президент он не может вмешиваться в дела Генеральной прокуратуры.
Встреча была настоящей катастрофой. В самом начале Сорокина передала Шендеровичу бумажку, на которой было два слова: «Все бесполезно». Но Шендерович и другие журналисты продолжали задавать вопросы, и на каждый Путин давал вежливые, но пустые ответы. Он сказал, что не может поговорить с генеральным прокурором, потому что прокуратура в России является независимым институтом. Он утверждал, что не назначал генпрокурора, потому что это в компетенции Совета Федерации, – президент только представляет кандидатуру на рассмотрение. «Этот фокус (подмену сути дела его формальной стороной) президент за время беседы успел показать нам еще несколько раз», – вспоминал Шендерович.
Но журналисты прекрасно понимали, насколько далеки слова Путина от реальности. «Как поступает человек, которому раз за разом лгут в лицо? – вспоминал потом Шендерович. – В самом тихом случае – он просто встает и уходит. Наверное, так и надо было сделать, но никто не решился (все-таки президент России!), и мы просидели три с половиной часа». Главный редактор НТВ Евгений Киселев считал, что Путин хотел их завербовать, рисуя им прекрасное будущее, если они откажутся от критики Кремля. «Когда он понял, что мы на это не пойдем, он сразу стал очень враждебен и перешел к угрозам. Он сказал мне: "А вы, господин Киселев, мы знаем все о ваших часовых телефонных разговорах с Гусинским", – вспоминает Киселев. – Я спросил его: "Значит ли это, что вы прослушиваете мой телефон?" Но он сделал вид, что не расслышал, и отвернулся».
Три месяца сотрудники НТВ провели в тревожном ожидании, пока ночью с 13-го на 14 апреля журналистов не выгнали из редакции телеканала на восьмом этаже телецентра «Останкино».
