– А кто стукнул?
– Изз ад-Дин Казвини.
– А, вот оно, что, как я сам не догадался. Ты помнишь, он читал нам курс «Основы фикха». А когда Шамс приезжал в медресе, он только что перед ним спину не выгибал.
– Я получил приказ отправить его в Марагу, – продолжал начальник, – Но следом мне доставили другой приказ – казнить его.
Побледнев, Али посмотрел на Рамиза. Тот развел руками – не знаю, что делать.
– Я могу сказать, что с тобой будет, – заговорил Али, – если ты пустишь к нему палача. Хорезмийцы рано или поздно уйдут. Тогда тебе придется уйти вместе с ними, табризцы тебе этого не простят. Шамс для них – отец родной.
– Я не такой дурак, как ты думаешь? Я отправлю его под конвоем в Марагу. Но там его должны казнить, вместе с ними поедет курьер, который везет приказ о казни. Шараф ал-Мулк не хочет этого делать в Табризе, зная его авторитет в городе, опасается народных волнений. Султан усмиряет грузин, в городе всего лишь один гарнизон шихны.
– Покажи приказы, – попросил Али.
Сахиб ал-хасс полез в сундучок и извлек оттуда два свитка бумаги. Изучив оба, Али сказал:
– Приказ о пересылке в Марагу датирован более ранним числом.
– Естественно, умник. Это я и сам знаю.
– Исполни первый.
– Но второй отменяет первый, это же дураку ясно.
– Ну, знаешь, не всякому. Скажешь, что ты уже исполнил первый приказ, когда получил второй. Кто поставит тебе в вину твое старание.
– Но они пришли в один день.
– Кто это может утверждать?
– Пожалуй, никто, – задумчиво произнес Рамиз.
– Тебе предоставляется случай явить свое благородство.
– Слушай, ты кто такой? Ходишь здесь, благородству меня учишь, – возмутился сахиб ал-хасс.
– Я твоя совесть, – скромно заметил Али.
– Послушай, дай мне работать, у меня есть своя совесть, жить не дает.
– А с отправкой помедлить нельзя, – спросил Али.
– Поздно об этом говорить.
– Что значит поздно? – холодея от ужаса, закричал Али.
– Я его уже отправил в Марагу, – ухмыляясь, сказал сахиб ал-хасс. – Вчера еще.
– Что же ты мне сразу не сказал, комедию устраиваешь? Что ты мне морочил голову столько времени?
– Все, что я мог, сделал, боюсь только, что это ненадолго отсрочит его гибель. – Сказал начальник тюрьмы, – Через три часа, выезжает курьер с приказом о казни. Поторопись, если можешь что-то сделать для него.
Али лихорадочно соображал, вникая в сказанное.
– Удивительно, как быстро рушится то, что казалось незыблемым. – Вновь заговорил сахиб ал-хасс. – Всесильный Шамс-ад-Дин, которого, даже Узбек побаивался, сидит в тюрьме, он подвергнут штрафу в сто тысяч динаров бербери[81]. Дом его конфискован, Кстати, ты слышал, что его дочь с помощью какого-то гуляма расправилась с двумя хорезмийцами, одного убила, а второго связала. Шихна объявил ее в розыск.
– Надо же, – удивился Али, – Кто бы мог подумать.
Сахиб ал хасс внимательно поглядел на него, поскреб бороду, но ничего не сказал.
– Да храни тебя Аллах, – искренне пожелал ему Али и ушел.
Выйдя из здания тюрьмы, Али посмотрел по сторонам, выискивая Йасмин.
Девушка наотрез отказалась остаться в деревне и теперь сидела в толпе просителей под тюремной стеной. Али подошел к ней и сел рядом. Долго молчал, чувствуя нетерпеливый взгляд Йасмин.
– Ты ждешь расспросов? – сказала девушка.
– Нет, просто не знаю, с чего начать, – тяжело вздохнув, ответил Али.
– Что случилось, говори же, не рви мне сердце, что с отцом? – она повысила голос, и сидящие вокруг люди стали оглядываться на них. Али схватил девушку за руку, сжал ее, говоря:
– Тихо, прошу тебя, с ним все в порядке. Он жив и здоров, только…
– Что только?
– Его здесь нет.
– Я убью тебя сейчас, – гневно произнесла Йасмин. – Ты можешь говорить связно? Где он?
– Его отправили в Марагу.
– Почему?
– Пойдем, я скажу тебе по дороге.
– Почему не здесь?
– Ты привлекаешь внимание людей, сейчас нам это ни к чему.
Али поднялся, помог встать Йасмин.
– Сынок, – обратилась к нему женщина, – Ты ведь из тюрьмы сейчас вышел.
Будут сегодня передачи принимать?
– Не знаю, мать, иншааллах[82] будут, – ответил Али.
– Не знаешь, да? Жаль. А у вас кто сидит?
– Отец.
– А-а, храни его Аллах.
– И твоих родственников пусть Аллах хранит, – пожелал Али и двинулся прочь, увлекая за собой девушку.
– Порадовать мне тебя нечем, – начал Али, когда они отдалились от людей. – Твоего отца отправили в Марагу…
– Зачем? – перебила его Йасмин, – Говори правду.
– …Там его должны казнить, – без обиняков сказал Али, – Имущество его конфисковано. На него наложен штраф в размере 100 тысяч динаров бербери. Йасмин после этих слов сделала несколько шагов в сторону и опустилась на землю. Плечи ее затряслись от рыданий. Али остановился возле нее, растерянно оглянулся. Улица была многолюдна, и они привлекали внимание.
Али присел рядом, но утешать ее не стал, это было бесполезно. Он попытался заглянуть в ее лицо, мокрое от слез.
– Ты плачешь как девчонка, – жестко сказал он. – Возьми себя в руки, ты в мужской одежде. Я тебе еще не все сказал, ты объявлена в розыск, тебя ищут за убийство солдата. Если мы сейчас попадемся на глаза хорезмийцам, нам конец.
– Я его не убивала, – всхлипывая, сказала Йасмин. – Это ты его убил. Почему меня ищут?
– Но они же этого не знают, – заметил Али.
– Как умно, – бросила Йасмин, но всхлипывать перестала.
– За что его хотят казнить? Он ничего плохого не сделал.
– Его обвинили в том, что он устроил покушение на Шараф ал-Мулка, и готовил заговор против хорезмшаха.
– Но это неправда.
– Правда, неправда, кто в этом будет разбираться. Твоего отца оклеветал Шарф ал-Мулк. Шамс ад-Дин мешал ему грабить город, и он, таким образом, решил его устранить.
Глаза Йасмин смотрели на Али.
– Что? – спросил он.
– Заклинаю тебя всем, что для тебя свято, помоги мне спасти отца. Я знаю, ты можешь это сделать, – с мольбой произнесла девушка.
