Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
– Держитесь, мой друг. Уже ничего не вернуть.
– Она любила его, искренне, неподдельно. А он? Он пользовался ее добротой, вытирая об нее ноги! Урод! Туда ему и дорога.
Сорокин отошел к окну. Полковник решил закончить на этом диалог, видя, какие эмоции вызывает его рассказ у присутствующих. В принципе, он и не надеялся на другую реакцию, понимая, что нет ничего хуже, чем ворошить старые, незажившие раны.
– Уважаемая, Елена Павловна. Если вы не возражаете, я хотел бы немного познакомить вас с коллективом.
Иванова молчала. Аккуратными линиями она рисовала на странице ежедневника цветы. Миниатюрная розочка, бархатистый пион и черный тюльпан… Штрих за штрихом вырисовывалась картина.
– Подскажите, когда человек давно работает на одном и том же месте, он наверняка благоустраивает его? Расставляет на подоконнике цветы, как Радушкина, приносит личные вещи, например, фотографии, как Жордин, календарики и другие безделушки. Всегда чувствуется, что в этом кабинете работает человек. А в ваших апартаментах я этого не почувствовал. Он пустой. Я обратил на это внимание в день нашего знакомства, но сначала не предал этому значения, – полковник пристально посмотрел на Иванову. – Вы сказали, что работаете на этой фирме полтора года.
– Все верно.
– За это время вы не принесли ни одного горшка с цветком? Вы так не любите свою работу?
– Просто не считаю нужным забарахляться, – Иванова говорила спокойным голосом, – а это преступление, товарищ милиционер?
– Ни в коем случае. Ваше преступление состоит в другом. Вы действительно работали на фирме Мазалевского. Правда, уволились в прошлом году, а месяц назад, на следующий день после убийства Мазалевского, вернулись. Вопрос: зачем?
– Это совпадение. Артур Валерьевич давно предлагал мне вернуться, но у меня не получалось.
– Год назад вы уволились. Если не ошибаюсь, по собственному желанию.
– По семейным обстоятельствам, – Иванова начала нервничать. – Я не буду вдаваться в подробности.
– Зато я буду, – тоном, не терпящим возражений, сказал полковник. – Заранее приношу вам извинения, но я вынужден говорить. Год назад Мазалевский изнасиловал вас прямо в его кабинете! Отвратительнее поступка быть не может. Но, я знаю, что именно вы спровоцировали его. Инициатива сначала шла от вас. Вы хотели легких отношений, подкрепленных дорогими подарками, вкусной едой и элитными напитками. Все пошло не по вашему плану. Он больше не хотел заводить отношения на работе. Нотки флирта он уловил, – полковник сделал паузу, ему было сложно говорить о таких страшных вещах спокойным тоном. – Если не ошибаюсь, это был новогодний корпоратив. К концу вечера ваш руководитель был пьян. Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что у вас не было выхода.
Иванова закрыла лицо руками.
– Вы не обратились в милицию, так как он угрожал вам?
– Он сказал, что если я открою рот, то его ребята зашьют мне его. Я знала, что так и будет.
– Олег Викторович Бубнов влюбился в вас с первого взгляда, – продолжил полковник, – сначала вы не заметили его, но когда случилась беда, он первый протянул вам руку помощи. Так завязалась дружба, которая впоследствии переросла в настоящее крепкое чувство. Бубнову не давало покоя то, что преступник не понес наказание. Он понимал, что Мазалевский со своим капиталом и связями минимизирует срок, а может, отделается и условным.
Бубнов сидел рядом с Ивановой. За все время он не издал ни звука. Полковнику на секунду показалось, что он даже рад, что правда стала известна всем:
– Продолжайте, полковник, – улыбаясь, сказал он, – все верно говорите. Я восхищен!
– Спасибо. В ходе моего небольшого расследования я узнал, что ваше алиби, возможно, ненастоящее. В ходе допроса вы не упомянули, что ваш сосед – это ваш родной брат. И живете вы не один, а с Ивановой. К чему обман? Или это все же правда?
– Так значит это вы армейский друг моего брата? – Бубнов хлопал в ладоши. – Браво! Мы голову сломали, гадая, кто к нему приезжал! Честно, я восхищен! Продолжайте.
– Если бы не печенье, я еще долго блуждал бы в темноте.
Все в недоумении посмотрели на Виноградова.
– Они поняли, о чем я говорю, не так ли?
Иванова слегка кивнула головой.
Александр Петрович старался говорить быстро, но понимал, весь монолог займет у него не один час…
– Щербакова Светлана Анатольевна сразу покорила мое сердце: интеллигентная, красивая, умная, скромная женщина. Эти качества столь редки в наше время. Но больше всего меня впечатлили ее глаза. Я прочитал в них горе. Вы прятали свои слезы за семью замками, приказав себе, что ни одним жестом не покажите, что на самом деле творится у вас на душе. Но я разглядел вас сразу. Это я уже потом с моим верным другом применил возможности современной техники и узнал, что именно скрыто от посторонних.
Щербакова, не отводя глаз, наблюдала за Виноградовым. Было видно, что ее взгляд пропитан уважением к усатому милиционеру. Она с нетерпением зрителя, следящего за кульминацией игры актеров на сцене театра, ждала развязки, осознавая, что счастливого конца здесь не будет…
– С историей семьи Щербаковой знакомы все присутствующие. Все происходило на ваших глазах. Те, кто работает на фирме давно, знают, как создавалась эта семья, насколько она была счастлива и какую трагедию постигла в конце. Светлана Анатольевна, я знаю, что ваш муж не виновен. Мы обещаем, что поможем вашему супругу добиться правды.
– Спасибо, – еле слышно сказала она.
Полковник внимательно просматривал свои записи в блокноте, боясь упустить важные детали.
– Константин Васильевич Жордин, – полковник выдержал интригующую паузу, – личность интересная, я бы даже сказал, колоритная. Еще при первом знакомстве я разглядел в вас человека справедливого и честного, но, как мне показалось, обиженного то ли на судьбу, то ли на конкретную личность. Судьба к вам благосклонна: прекрасная жена, дочь, уютный дом и очень милый пес. Значит нужно искать в другом месте. В каком? Правильно, на работе. Где человек проживает семьдесят процентов своей жизни. Но кто из этих милых людей смог нарушить ваш покой? Я рассмотрел все варианты и понял, что это человек, которого уже нет в нашем списке. Человек, которого кто-то вычеркнул жирным стержнем. Но что он мог сделать плохого такому профессионалу, как вы?
Жордин старался сохранять присущее ему спокойствие, не выдавая волнение, пробивающееся наружу сквозь дрожь пальцев и легкую испарину на лице.
– Вы на этой фирме своеобразный хозяин, отец большой семьи. Подчиненные любят и ценят вас, когда возникают проблемы, то они идут к вам за помощью. Это очень мило, не правда ли?
– Не вижу в этом ничего плохого, – Жордин развел руками.
– Наоборот, это замечательно! Именно благодаря таким сильным личностям существует такое понятие, как коллектив. Но, как известно, у всякого успеха есть завистники. В нашем случае это именно так. Мазалевский понимал, что никогда не сможет добиться расположения коллег, а об уважении речи вообще не шло. Поэтому, продумав всевозможные рычаги влияние на вас, он привел их в действие. Схема была примитивна донельзя и соответствовала его морально-нравственным качествам. Ограничить вам доступ к деньгам, а именно лишить премий, бонусов и остальных офисных «заначек». О профессиональном росте речи даже не шло. Мне известно, что вы уже полгода как могли руководить филиалом в Санкт-Петербурге. Вы знаете об этом?
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
