— Послушай, мне кажется, ты переборщил с этой осторожностью. Не могут же они раньше нас добраться туда из аэропорта!
— В этой стране существуют телефоны, — раздраженно заметил Павел. — А о твоих связях с Алицией весь мир знает, так что, может, там кто и дежурит на всякий случай. И вообще, мне сдается, тут дело серьезное, я тебе потом расскажу о своих подозрениях, а сейчас говори, где лучше остановиться, чтобы поменьше бросаться в глаза.
Я посоветовала остановиться на паркинге у магазина, и он отправился пешком к дому Алиции с чемоданами и заданием известить ее о дурацком стечении обстоятельств, в результате которого прилетела я вместо нее, а она прилетит позже и все объяснит. Я осталась ждать в машине.
Павел вернулся подозрительно быстро, буквально через две минуты.
— Что случилось? — встревожилась я.
— Ничего, все в порядке. С Алицией я говорить не стал, вообще ее не видел. В доме горит свет, кажется, я слышал ее голос. У нас нет времени, да и опасно для тебя здесь оставаться. Я поставил чемоданы у двери и привет! Никто меня не видел, у них вроде все спокойно, а в этой стране, если не ошибаюсь, по-прежнему не воруют.
На обратном пути в Копенгаген я сидела рядом с Павлом и за двадцать минут успела ему обо всем подробно рассказать. Павел выслушал меня спокойно, в панику не впал.
— Интересно, что же Миколай мог такого напихать в свою сумку? — лишь задумчиво протянул он. — А какая нелегкая тебя дернула оказывать ему услугу? Вообще с этой услугой ты несколько переусердствовала, вон и за границу махнула. Не лучше ли было остаться в Варшаве и получить сумку обратно из камеры хранения? Хотя что теперь об этом говорить. Может, получишь вернувшись...
— Слабая надежда.
— И все-таки. А теперь давай спокойно сядем, и я тебе в свою очередь расскажу, что со мной приключилось и почему я поехал в аэропорт. Хотя нет, лучше ляжем...
— А твоя жена? — ехидно, поинтересовалась я.
— О моей жене поговорим в другой раз. Номер в отеле САСа я получила на том же этаже, где был номер Павла, насчет постели у меня никаких возражений не было. Ужин нам доставили в номер, шведский стол, хотя блюдо подали в Дании, вполне мог удовлетворить шестерых едоков. На некоторое время исчезли все проблемы, а когда возникли вновь, мое отношение к ним, как это ни парадоксально, стало вроде бы более трезвым, Павел всегда хорошо на меня действовал.
— Заказ у меня здесь превосходный, — рассказывал Павел, разливая по бокалам вино. — Шведско-французская косметическая фирма желает роскошно отделать не только косметические салоны, но и деловые помещения. А ее владелец — свой особняк. Я приехал все на месте посмотреть и обсудить, мы с владельцем практически уже заканчивали переговоры, когда и произошло то самое, странное. Если бы мне кто рассказал о таком дурацком стечении обстоятельств — ни за что бы не поверил. А тут сам был свидетелем. Вот послушай. Разговариваем мы, значит, почти все уже обсудили, обо всем договорились, и тут звонит телефон. Мой заказчик снимает трубку и, как ты думаешь, по-каковски говорит?
— По-польски, — ответила я не задумываясь, потому что глупее не придумаешь, — Именно! Твое здоровье! Аська, я всегда в тебя верил!
— Взаимно, — тепло отозвалась я и вдруг почувствовала, что смертельно ненавижу его жену, К счастью, Павел не догадался, о чем я думаю, и продолжил рассказ:
— А в общем-то, все логично. Датского я практически не знал, разговаривали мы с заказчиком по-английски, для него я был французским архитектором. А может ли французский архитектор знать какой-то польский? Другое дело-английский. Фамилия у меня, как ты, наверное, помнишь, настоящая французская, на всякий случай я с самого приезда во Францию сменил в ней одну букву. Значит, попиваю я винцо и слушаю, что говорит мой заказчик. Сначала его разговор по телефону мне был понятен несколько односторонне, но не долго. Поговорил он с кем-то, извинился, что должен срочно позвонить. Я: «Разумеется, разумеется, it's all right». Он позвонил и кому-то пересказал только что услышанное. Не буду цитировать, коротко суть: только что ему сообщили, что некая баба по фамилии Хмелевская свистнула у них торбу с товаром? предназначавшимся для Дании, и именно в Данию только что улетела.
— С каким товаром? — не выдержала я.
— Не смеши меня! Он тут же связался со своими подручными, сообщил им, как ты выглядишь и во что одета. И два твоих чемодана описал. Совершенно непонятно, каким образом и где ты ухитрилась переложить товар из сумки в чемоданы, видимо, все заранее было подстроено. Приказ:
в аэропорту Каструп чемоданы отобрать, тебя ликвидировать. Насчет товара никакого сомнения — наркотики, известно, недавно мы научились изготовлять какую-то дрянь высшего класса. И еще он сообщил точное время твоего прилета, благодаря чему я смог довольно спокойно дослушать до конца. Мой заказчик высказал предположение, что тебя используют, не посвятив в суть дела, и посоветовал в аэропорту действовать легально, не нападать открыто. Ты, конечно, понимаешь, что я не стал затягивать переговоры и постарался в аэропорт прибыть вовремя. Надеюсь, ты согласна, действительно вовремя? А теперь давай все спокойно обсудим и решим, что делать.
Я слушала и не знала, верить или нет. Неужели и в самом деле вот так, случайно, могут переплестись две аферы? Да нет, чудес не бывает. А может, под прилавком в камере хранения организован перевалочный пункт? Но ведь я же сама туда обратилась, никто меня не заставлял, и обратилась не думая, можно сказать походя! И оставила под прилавком торбу Миколая черт знает с чем...
— Глупости напридумывали! — рассердилась я. — Допустим, в автобусе ехал мой сообщник с пустыми чемоданами, и мы всю дорогу перекладывали подозрительный товар из торбы в чемоданы... Хотя технически возможно. Нет, не сходится! Ведь я же вскочила в автобус чуть ли не на ходу, а они остались на вокзале. Кто мог знать, что в аэропорт я заявилась с чемоданами? И откуда узнали мою фамилию?
— А разве на весь аэропорт не гремел голос из репродуктора, призывающий опаздывающую Хмелевскую занять место в самолете Варшава — Копенгаген? А кроме того, я понял, что три бандита, с которыми ты затеяла рукопашную...
— Какую рукопашную? Я его головой стукнула!
— Согласен, с которыми ты затеяла головопашную... Я так понял, что это были подручные, их главарь не участвовал в драке, держался в стороне и глазам своим не верил! Он-то и бросился за тобой, увидел, в какой автобус ты села, поехал вслед на такси, видел, как ты промчалась через пограничный контроль и слышал, как тебя призывали по радио. Вот он и позвонил немедленно своему шефу. Он лично отвечал за сумку, которую должен был получить и переправить контрабанду дальше. Но вмешалась ты, и отправлять уже было нечего. Кажется, они потерпели большие убытки, и тебе этого так не простят. Вот почему я не стал рисковать у Алиции.
Я разозлилась еще больше.
— Холера! Чтоб этому Миколаю лопнуть! Я-то думала, теперь с его делами покончено, оказывается — все только осложнилось. И зачем только я к нему вообще поехала?
