1
В психиатрической больнице «Лавендер Мемориэл» города Бостона содержались сорок опасных пациентов. Им выделили корпус С, недавно выстроенный современный флигель. Туда и привезли Теда Маккея в кресле-коляске. Он сидел, свесив голову, из угла рта вытекала тонкая струйка слюны. Старший медбрат Роджер Коннорс толкал кресло, а впереди шагал один из его доверенных сотрудников, тощий парень с суровым взглядом по имени Алекс Макманус. Палаты располагались в восточном крыле, и, чтобы туда попасть, надо было пройти через контрольнопропускной пункт. Когда охранник, отвечающий за безопасность в этом секторе, увидел всю компанию, он удивленно вскинул бровь и жестом остановил их.
– Это еще кто?
– Теодор Маккей, – ответил Роджер.
Охранник положил на стол газету, которую как раз читал, бросил взгляд на мониторы камер наблюдения, как ему и полагалось делать, перед тем как он покинет помещение, вышел из будки и через решетку стал рассматривать пришедших.
– У меня нет никакого распоряжения о госпитализации, Роджер, – проговорил он, чувствуя себя слегка не в своей тарелке. В больнице он работал меньше года, и за это время протокол ни разу не нарушался.
– Доктор Хилл как раз сейчас договаривается с Маркусом.
Маркус Грант заведовал отделением С.
Охранник не находил слов. С тех пор как он начал дежурить в дневную смену, было очень немного госпитализаций, причем обо всех сообщали заранее, за несколько дней.
– Без распоряжения пропустить не могу. Извини.
– Мы подождем здесь.
Охранник недовольно кивнул и чуть внимательнее присмотрелся к Теду, который сидел все так же, чуть наклонив голову, полуопустив веки, с ниточкой слюны, свисавшей с подбородка уже сантиметров на пять. Он был в серой больничной пижаме и с цепями на руках и на ногах. На мгновение показалось, что его зрачки сфокусировались на охраннике, но транквилизатор, который ему ввели, явно должен был продержать его в трансе еще несколько часов.
– А что с ним? – спросил охранник.
Некоторые пациенты этого отделения были убийцами, насильниками или теми и другими сразу. Случалось, что пресса поднимала по их поводу шум. Охраннику имя Теодора Маккея ничего не говорило.
– Можем мы его хотя бы в палату завезти? – спросил Макманус, явно раздраженный. Он только сейчас впервые открыл рот. Роджер, все еще держась за ручки кресла-коляски, обернулся и бросил на помощника неодобрительный взгляд.
– Он пациент доктора Хилл, – весьма лаконично объяснил Роджер охраннику.
– Вот это придется оставить снаружи, – сказал охранник, показывая на подкову, которую Тед сжимал в руках.
– Там видно будет.
2
Пятидесятилетний Маркус Грант заведовал отделением С и имел все шансы со временем встать во главе больницы, ради чего упорно трудился изо дня в день. Он был холост, бездетен, и все указывало на то, что детей у него так и не будет, поэтому пост генерального директора «Лавендер Мемориэл», к несчастью, стал для него единственной реальной целью. Нет, он не окончательно распрощался с надеждой встретить когда-нибудь достойную женщину и создать семью, но – стоит ли обманывать себя – эта перспектива становилась все более туманной. Временами он готов был сдаться, сосредоточиться на повседневных заботах… но порой его охватывало чувство невыносимой пустоты. Семейная жизнь у него не сложилась. То ли он сам был в этом виноват, то ли просто ему не повезло, а может, сыграло роль и первое, и второе. У него случались длительные романы, которые впоследствии он признавал ошибкой, но порвать с женщиной, даже если он понимал, что рано или поздно это придется сделать, ему всегда было нелегко. Взять хотя бы его нынешнюю подругу Кармен. На год моложе его, разведенная. Двое детей – обоим по двадцать с небольшим, оба учатся в другом городе. У Кармен был веселый нрав и горячий темперамент. Зрелая женщина, не отягощенная особыми заботами: ипотека за дом давно выплачена, работа в парикмахерской не отнимает много сил… Казалось бы, кому, как не ей, брать от жизни все, наслаждаться каждым мигом, экспериментировать? Но Маркус не чувствовал к ней настоящего интереса. Их объединял только секс и редкие совместные развлечения. Кармен обо всем судила поверхностно, была начисто лишена честолюбия и, что хуже всего, не понимала, какое место в жизни Маркуса занимает работа. «Ты слишком много работаешь, дорогой! Тебе надо брать пример с меня. Я вот все успеваю, еще и свободное время остается». Связь без будущего. Сколько их уже было в жизни Маркуса. И вот опять. Просто наступает момент, когда тебе становится ясно: ничего не выйдет. И это в полной мере относилось к Кармен.
