Скорее всего служанка, подумал он. На ней было простое платье, а волосы, заплетенные в косу, спускались на спину. Быть может горничная, которая потихоньку вышла из дома, чтобы выпить украденный бокал вина.
Женщина снова сделала круг, потом еще... словно Золушка, забывшая о времени и о том, что бальное платье скоро исчезнет. Глядя на нее, Гидеон не мог сдержать улыбки. Забыв о том, что он хотел еще выпить, он подобрался ближе, шум фонтана заглушал его шаги.
Продолжая кружиться, женщина вдруг увидела его и замерла.
Гидеон стоял перед ней с присущей ему элегантной неуклюжестью, опустив голову и рассматривая ее лукавым взглядом.
Быстро придя в себя, она взглянула на него. Робкая улыбка коснулась ее губ, а глаза заблестели в мягком свете фонарей. Несмотря на недостаток классической красоты, в ней было что-то непостижимое... женственность, непосредственность, живая и радостная, чего он не встречал прежде.
– Фу, – сказала она, – как унизительно! Не будете ли вы столь добры забыть то, что только что видели?
– Я уже все забыл, у меня память, как у слона, – сказал он с притворным сожалением.
– Ах, как мне жаль вас! – проворковала она и рассмеялась.
Гидеон был мгновенно пленен. Сотни вопросов теснились в его голове. Он хотел знать все: кто она, почему она здесь, любит ли она чай с сахаром, нравится ли ей лазить по деревьям... И на что был похож ее первый поцелуй...
Поток любопытства поставил его в тупик. Обычно он избегал задавать вопросы, не вполне доверяя словам. Гидеон рассматривал ее. Она слегка напряглась, словно не привыкла разговаривать с незнакомыми людьми. Когда он подошел ближе, то увидел, что ее черты далеко не идеальны, а нос несколько длинноват, но ее губы были мягкими и прекрасной формы. А глаза... светло-карие... с примесью зеленого... блестящие глаза, неожиданно оказавшиеся выразительными и глубокими.
– Вальсировать легче с партнером, – заметил он. – Вы позволите?
Незнакомка смотрела на него так, словно вдруг обнаружила, что находится на какой-то незнакомой планете с чужестранцем. Музыка все доносилась с балкона... После некоторого замешательства она, улыбаясь, отрицательно покачала головой, ища причину отказать ему.
– Я еще не допила вино.
Гидеон медленно потянулся к бокалу в ее руке. Она отдала его без возражений, их взгляды встретились. Подняв бокал к губам, он осушил его, сделав несколько глотков, затем поставил пустой бокал на край фонтана.
Она улыбнулась и погрозила ему пальцем.
Когда он смотрел на нее, то ощущал жар в груди. Как когда-то давно, когда у него был круп, и сиделка заставила его дышать паром настоя трав. Он помнил облегчение, которое наступило после мучительных часов, когда он задыхался, жадно ловя горячий, драгоценный воздух. Странно, это чувство скорее похоже на... чувство облегчения, впрочем, он не совсем уверен.
Он протянул ей руку. Без перчатки. Он снял перчатки и положил в карман, как только вышел в сад. Он ждал...
Очевидно, решение далось ей не легко. Она отвернулась, прикусив нижнюю губу, и задумалась. Гидеон решил, что она собирается отказать ему, но в этот момент теплые пальчики легли на его ладонь. Он держал ее руку так, словно держит трепещущую птичку. И привлек ее к себе, чувствуя аромат розовой воды, идущий от ее волос. Ее тело было гибким, женственным... А талия, не стянутая корсетом, приятно ощущалась под рукой. Несмотря на необыкновенную романтичность момента, Гидеон ощутил далеко не романтичные позывы, когда его тело отозвалось на близость прелестной женщины. Он закружил партнершу в медленном вальсе, ведя ее по неровному, вымощенному плитами дворику.
– Прежде, когда я выпивал бутылку бренди, то видел, как феи танцевали на лужайке, – сказал он. – Но мне никогда не приходилось танцевать ни с одной из них. – Он прижал ее крепче, и она попыталась изменить направление. – Нет уж, позвольте мне вести.
– Мы слишком близко к грани дорожки, – смеясь, предупредила она, когда он подчинил ее своему ритму.
– Вовсе нет.
– Упрямый американец, – сказала она, морща нос. – Я уверена, что мне не следует танцевать с джентльменом, которому мерещатся феи. И, без сомнения, вашей жене не понравится это.
– У меня нет жены.
– Есть, не лгите, – Она погрозила ему пальцем, словно он был школьником, которого поймали на лжи.
– Почему вы так уверены?
– Потому что вы один из американцев, а они все женаты, кроме мистера Маккены. А вы не Маккена.
– Среди них есть еще один холостяк, – комментировал Гидеон, отпуская ее талию и поворачивая ее за одну руку.
Она повернулась к нему спиной, и он улыбнулся ей.
– Да, – ответила она. – Но это, должно быть...
– Мистер Шоу, – помог ей Гидеон, когда она сделала паузу.
– О... – Она смотрела на него, широко открыв глаза. Если бы он не поддержал ее в этот момент, она бы споткнулась. – Мне говорили, чтобы я держалась от него подальше.
Он усмехнулся ей:
– Кто говорил?
Она проигнорировала вопрос.
– И даже если я уверена, что половина слухов о вас неправда...
– Все правда, – не смущаясь, ответил Гидеон.
– Вы опасный мужчина.
– Очень опасный.
Она отклонилась от него и рассмеялась:
– По крайней мере вы признаете это. Но все-таки будет лучше, если я пойду. Спасибо за танец... это было чудесно.
– Не уходите, – попросил Гидеон, мягко, но настойчиво. – Подождите. Скажите мне, кто вы?
– Позволяю вам угадать с трех раз.
– Служанка?
– Нет.
– Вы не можете быть одной из девиц Марсден, вы совсем не похожи на них. Вы из деревни?
– Нет.
Гидеону пришла внезапная мысль.
– А вы не любовница графа, нет?
– Нет, – сказала она, мягко улыбаясь. – Это была третья попытка. Прощайте, мистер Шоу.
– Подождите...
– И не танцуйте с феями на лужайке, – посоветовала она. – Тут сыро, вы испортите туфли.
Она быстро ушла, а он так и остался стоять с бокалом в руке и растерянной улыбкой на лице, которая напоминала, что она была здесь.
– Повтори, что он сказал! – потребовала Ливия, едва не упав с постели Алины, где сидела, сложив ноги по-турецки. Это была их традиция: после бала Ливия обязательно приходила в комнату сестры, чтобы услышать последние сплетни.
Алина глубже погрузилась в горячую ванну, стоявшую посреди комнаты, наслаждаясь запахом трав и настоев, которые миссис Фэрклот всегда добавляла в воду. Вода была горячая, но вовсе не от нее раскраснелись щеки. Алина отвернулась от недоверчивого лица младшей сестры к миссис Фэрклот, которая застыла с открытым ртом. Несмотря на собственное волнение, Алина не могла не поделиться:
