– Док, поднимай вертолеты, незваных гостей будем бомбить в море, закрыть все подступы к базе. Выкатывай пушки, открывай бойницы и по машинам пушками и пару вертолетов к ним навстречу. Кто останется в живых, добивать из автоматов. На все оружие надеть глушители. Не будем пугать наших женщин и другой персонал. Хорошо, что мы так далеко от города. Все трупы потом собрать и подальше в море. Никто из представителей марокканских властей не должен видеть, что у нас здесь было.
В пять минут все коммандос базы и курсанты были готовы к бою.
– Пусть все летчики наденут защитные очки, я не уверена, что у них нет лазерных указок, которыми легко ослепить летчиков, – сказала Эми, – сейчас на черном рынке можно купить любое оружие.
– Док, предупреди всех, не только летчиков, всем надеть защитные очки.
Вертолеты уже были над катерами, и посыпались на террористов бомбы, катера вспыхивали, и люди бросались в море, те, кто доплывал до берега, получали пулю от коммандос, расставленных по всему периметру базы.
На море бой длился 20 минут, на земле на подступах к базе полчаса. И только одного из всего отряда боевиков коммандос взяли в плен.
– Эми, иди поговори с ним, кто они и что им здесь было нужно? – попросил полковник. – Док, у нас есть потери?
– Ранены два курсанта и убит один из охранников базы.
– Плохо, расслабились ребята. Нельзя забывать, что мы на пути у террористов в Европу. Сколько миль от нашего побережья до Испании? Всего ничего. Усилить наблюдения и на море и на берегу. На все острова передать боеготовность номер 1. Теперь они нас в покое не оставят.
Пленного привели в кабинет к полковнику. Руки у него были связаны. С него сняли маску, на вид парню было не больше 20 лет. Эми подошла к нему, приподняла его голову, посмотрела в глаза, загипнотизировала, положила руку на лоб пленника и начала задавать вопросы на арабском языке:
– Ты араб? И откуда?
– Да, я араб, суннит из Ливии.
– В какой организации ты состоишь?
– Я член Аль-Каиды.
– Сколько человек было в вашем отряде?
– Много, на машинах было 100 человек.
– Зачем вы нападали на эту базу?
– Эта база принадлежит неверным, они все должны умереть.
– Как тебя зовут?
– Меня зовут Джамиль.
– Где ваша база, Джамиль?
– Наша база в Сирии.
– Откуда вы узнали, что именно здесь находится база неверных?
– У нас в Марокко есть друзья, которые нам сообщили об этом.
– Кто именно сообщил?
– Я не знаю, это знает командир.
– Спросить еще что-то или достаточно?
– Думаю, что достаточно, – сказал полковник.
– Знаешь, Адам, как мы поступим с этим мальчиком? Я сотру его память, и мы перепрограммируем его мозг, нам в Аль-Каиде тоже нужен свой человек. Отвезем его подальше от нашей базы, высадим в Египте, и он своим ходом дальше доберется до Сирии. А Доктор вживит ему за ухо чип, по которому мы и будем отслеживать его передвижения, а следовательно отряда, в котором будет находиться этот парень.
– А почему чип именно за ухо, а не в плечо? – спросил Доктор.
– Потому, Доктор, что проверяют всегда тело и никогда голову, за мочкой уха чип будет не виден, а в плече, Ян, при первом медосмотре чип обнаруживается сразу. У вашего подставного японца Мамору я обнаружила чип, как только провела рукой по его телу. Так что послушайте моего совета и сделайте, как я прошу.
– Ты, как всегда, права, Эми. Теперь не удивляюсь, почему тебя так разыскивает Дийо. Ему, наверно, приказали или найти тебя, или он потеряет голову. Ты просто незаменима при допросах. Сколько в твоей памяти хранится чужих языков и наречий?
Эми улыбнулась:
– Много, Адам, гораздо больше, чем знаешь ты. Несите мальчика в госпиталь, пока он спит, мне надо с ним поработать, да, не забудьте трупы отвезти в океан, как можно дальше от нашего берега.
– Этим сейчас займутся курсанты, – сказал полковник. – Эми, а я могу присутствовать при твоих манипуляциях над этим парнем?
– Если хочешь видеть, что я буду делать, пожалуйста, я не возражаю. Только вести себя нужно будет очень тихо, чтобы никак не потревожить этого мальчишку.
– Согласен сидеть, как мышка.
Джамиля отнесли в одну из палат госпиталя. Вслед за ним вошли Эми и полковник. Адам сел на стул около кровати, куда положили парня, Эми села рядом с арабом, положила ему руку на голову и закрыла глаза.
– Очень непростой случай, – сказала Эми, – он запрограммирован на войну и ненависть к христианам, у них на базе есть специалист, подобный мне, а может, даже сильнее. Вот он и работает с юнцами, программируя их неокрепшие мозги. Придется повозиться, пригласите, Адам, медсестру, пусть сделает ему укол снотворного, а то он скоро проснется.
Полковник вышел и позвал медсестру, та принесла снотворное и сделала Джамилю укол.
– Ну вот, теперь нужно подождать, пока у мальчика наступит глубокий сон, примерно минут через пятнадцать.
– Эми, ты перекусить не хочешь? А то с этой войной мы даже не обедали с тобой. Пойдем в столовую госпиталя хотя бы чаю выпьем.
– Пойдем, минут 15-20 у меня есть.
В столовой госпиталя было пусто, жители базы болели редко, вот и сейчас повар готовил еду только для медперсонала.
– Налейте нам чая, и покрепче, – попросил полковник.
Повар принес чай, конфеты и печенье. Эми едва держалась на ногах, выпила полчашки чаю и попросила:
– Что-то мне сегодня нехорошо, Адам, поставь охрану к палате пленного, если вдруг проснется, пусть ему сделают еще укол снотворного. Отведи меня в мои апартаменты.
Эми поднялась со стула, и полковник едва успел ее подхватить на руки, как она потеряла сознание.
– Позовите доктора, – попросил он повара, а сам отнес ее в свободную палату. Пришел доктор, сунул Эми под нос нашатырь, она очнулась.
– Обычное переутомление, – сказал врач, – покой, хорошая еда и пока никаких тренировок.
Эми поднялась с кровати:
– Ничего, это скоро пройдет, день был сегодня слишком тяжелый. Мне просто нужно сегодня хорошенько выспаться.
Ей даже в голову не пришло, что она может быть беременна от Алекса или Тома. Она не знала, что Алекс еще в Марселе подменил ей все противозачаточные таблетки на обычные витамины.
Адам довел Эми до апартаментов.
– Если будет плохо, звони мне или Доктору, сразу вызовем врача.
– Ничего, Адам, я сильная, это скоро пройдет, просто сегодня у меня был сильнейший стресс за все последнее время. Я никогда не видела столько убитых людей.
