— Напротив! И если хочешь знать, Альберт был не только абсолютный гений, но еще и большой шутник…
— Ой, не могу! Он зовет его по имени — Альберт! Только послушайте!
— Попрошу! Я все же Бог как-никак!
— Ага, но он-то — Эйнштейн, мировая величина! Мог бы поднапрячься!
— Ну уж…
— А, так через пару минут ты уже звал его Альбертиком? И небось по плечу постукивал?
— Ну вот, началось…
— Ну, а еще что ты интересного делал? Целовал в щечку Наполеона, когда он сюда прибыл?
— Ты прекратишь? А то я уйду!
— О’кей, больше не буду. Только скажи любопытства ради, ты щелкал Юлия Цезаря по носу — так просто, чтобы приколоться?
— Ладно, я пошел, пока!
— Привет!
Какой он все же обидчивый!
Хорошо, в любом случае сценарий теперь готов: через девять месяцев Давид-Комик навестит Лео, и они проговорят друг с другом целый час, откровенно и душевно.
— Скажи-ка, Бог, я вот тут подумал, а можно сделать что-нибудь этакое, приятное, в течение последнего часа?
— Конечно.
— Типа чего?
— Типа того, чего ты хочешь!
— Ну, например, вкусно поесть, я имею на это право?
— Да.
— А если я выберу ресторан, у меня будет, чем за него заплатить?
— Да, у тебя будет ровно столько денег, сколько надо, как и для любых платных услуг.
— Когда ты говоришь «любых платных услуг», это подразумевает все?
— Ох, я знаю, о чем ты сейчас думаешь! Сексуальный маньяк!
— Да нет же! Мне просто интересно!
— Как же!
— Да честное слово, это чистое любопытство! Я просто подумал, что, коль скоро мне тридцатник, было бы обидно все испортить, если бы я неожиданным образом захотел бы вдруг в последний раз заняться любовью и у меня, как мне кажется, не было бы другого выхода, как обратиться к профессионалке… Вот я и подумал, чисто гипотетически, дал бы ты мне денег на оплату услуг вышеозначенной девицы?
— Такое поведение не приветствуется…
— Я не об этом тебя спрашиваю!
— Да, если ты захочешь пойти к проститутке, у тебя будет чем ей заплатить! Ты доволен?
— Идет. Но я уже сказал: это просто, чтобы знать. Скажи, у тебя наверняка были мертвецы, которые вытворяли невесть что в свой Последний час?
— И не говори… Человеческая фантазия не знает границ.
— Расскажи!
— О чем, о штучках, которые выкидывали умершие в свой Последний час?
— Да!
— Не знаю, было столько всего… Ну ладно, вот это, к примеру: один парень воспользовался последним часом, чтобы броситься вниз с Эйфелевой башни!
— Да ну?
— Клянусь! Это было в 1910-м. Вот вкратце вся история: богатый делец, при этом настоящий игрок, должен вот-вот разориться, потерять все, что у него было, мысль о грядущей нищете для него невыносима, и он решает покончить собой. Но умереть он хочет так же, как и жил, — чтобы конец был таким же скандальным и ярким, как и он сам. По зрелом размышлении он решает спрыгнуть с Эйфелевой башни. И вот наш герой, надев лучший костюм и шикарную шляпу, идет пешком через весь Париж. За несколько десятков метров до цели, переходя улицу и глядя вверх, на вершину башни, он наступает на гигантскую навозную кучу, оставленную одной из лошадей, которых в те времена запрягали в городские трамваи, скользит и падает. В результате чего ломает позвоночник и умирает на месте весь в навозе!
— Стыд какой! До чего нелепая смерть!
— Именно! Он был настолько оскорблен такой смертью, что, как только благодаря Последнему часу ему представилась возможность вернуться на землю, сразу поднялся на Эйфелеву башню и сиганул с нее.
— Правда?
— Да.
— Настойчивый парень, этого у него не отнимешь… И что из этого вышло?
— Все отлично. Теперь он состоит в очень закрытом клубе, объединяющем тех, кто умер дважды.
— А что, есть еще такие?
— Конечно! На прошлой неделе один человек страшно хотел снова увидеть свою жену, просто ходить за ней в течение всего часа. Она покупала овощи в магазинчике внизу их дома, а он появился на тротуаре на противоположной стороне улицы и так обрадовался, увидев ее, что бросился к ней, не глядя по сторонам, и — бац! — угодил прямо под грузовик! Это был самый короткий Последний час в истории — он продлился четыре секунды. Дурацкая история, правда?
— Ха-ха, точно!
— Кстати, один совет — попутно: если тебе дается всего один час, это не значит, что ты должен пренебрегать правилами элементарной безопасности! Смотри по сторонам, когда будешь переходить улицу, соблюдай осторожность, ладно?
— Обещаю! Слушай, а ведь наверняка были еще странные вещи, которые умершие проделывали в свой Последний час?
— Да, и совершенно невероятные: одна женщина весь час пробегала трусцой, другая сделала себе татуировку — нанесла на предплечье кличку своей собачки, был паренек, который весь час проиграл в любимую видеоигру… Об этом можно рассказывать часами! Был еще мужчина, который — держись крепче — устроил себе сиесту! Представляешь? Весь час проспал!
— Ну и ну! Смешно!
— Смешно-то смешно, но как обидно, что такая Власть загублена ради подобной ерунды…
— В любом случае, что касается меня, то тут все решено: через девять месяцев я встречусь с Лео!
Шесть месяцев
ОдниНесколько секунд назад вокруг моей головы завертелась сфера наблюдения. Я сразу взволновался, поскольку вопреки моим ожиданиям Ивуар практически никогда не зовет меня на помощь.
Я побежал к реке и, проследовав за шариком, очутился внизу, над моей внучкой, сидящей в коляске среди серых могильных камней на кладбище. И не на каком-нибудь, а на том самом, где похоронен я. Ивуар не плачет, она не перепугана, как в прошлый раз, но я чувствую, что ей не по себе, ее волнует поведение отца, который застыл в двух метрах от нее перед моей могилой. Уже несколько минут Лео стоит перед мраморной стелой, на которой золотыми буквами выгравировано мое имя; он не двигается, ничего не говорит, только смотрит на камень. Это странно. И совсем на него не похоже.
Я держусь рядом с Ивуар, чтобы принять на себя часть ее беспокойства и непонимания. Внучка понимает, что что-то происходит, но что именно — не знает.
Проходят секунды, может быть, даже минуты.
— Привет, папа.
Ну вот, наконец-то он заговорил. Я чувствую, как от звука этих простых слов Ивуар стало легче. Думаю, мне тоже.
